"ЛЕДЯНАЯ ЗВЕЗДА"
ПРОЛОГ
А ночью по лесу идет Сатана
И собирает свежие души:
Новую кровь получила зима
И она тебя получит, и она тебя получит…
Агата Кристи «Сказочная тайга»
Пронзительная, всеобъемлющая тишина, которая бывает только после недавно закончившегося снегопада, накрыла ночной лес как мягким покрывалом. Ветра не было, оттого каждая, даже самая тонкая веточка была словно закутана в синеватый от лунного света пуховый платок, а сами деревья в прозрачном полумраке напоминали причудливые сказочные создания самого фантастического вида. Картина была до невозможного умиротворяющей и живописной, в такие мгновения могло кольнуть смутное сомнение, заслуженно ли зимние ночи в этом мире пользуются столь дурной славой. Люди прятались от холода и тьмы в своих домах за плотно закрытыми ставнями, не выпускающими из жилища ни крупицы столь драгоценного в это время года тепла… во всяком случае, старались прятаться.
Костер, видимый издалека из-за своей пронзительной противоречивости густой тишине и покою заснеженного леса, ясно свидетельствовал о том, что из любого правила или традиции время от времени случаются исключения. Оправдывают они себя или нет… в конце концов, традиции возникают не на пустом месте.
- Мир вам, добрые люди. Не позволите ли остановиться у вашего костра?
Пять пар глаз – трех мужчин разного возраста, женщины с осунувшимся лицом и совсем маленькой девочки, которую она нервно прижимала к себе - настороженно обернулись к вышедшему из плюшевой иссиня-белой чащи на небольшую опушку незнакомцу. Тому, что люди решились остановиться на ночь в лесу посреди зимы, могли послужить необходимостью лишь самые неожиданные обстоятельства, а уж вероятность встречи с кем-то оказывалась столь малой, что причина у этой настороженности была. В полумраке его волосы – не закрытые, несмотря на мороз, никаким головным убором – казались каштановыми, почти темными, но при свете пламени вспыхнули солнечным янтарем, золотыми, тигриными, на мгновение в этом отблеске показались и глаза – только приглядевшись, можно было понять, что вовсе они не желтые, а карие.
- Мир и тебе, путник, - после недолгого молчания с вялым приглашающим жестом откликнулся старший из мужчин, недоверчивый взгляд которого, как в пушистой раковине, прятался между низко надвинутой меховой шапкой и курчавой рыжевато-русой бородой. Судя по запинке, он тоже хотел было сказать «человек», но в последний момент что-то заставило его передумать.
- Мое имя Яр… и я, по всей видимости, заблудился, - подсаживаясь к огню между слегка отстранившемся юношей, наверное, единственным, не считая ребенка, кто казался на вид моложе него самого, и женщиной, попытался объясниться пришелец. – могу я узнать, что заставило вас остановиться в лесу на ночь?
Как он и предполагал, причина была веская: вся деревня, из которой пришли эти люди, сгорела в редком по этому времени года пожаре. Огонь – источник и защита человеческой жизни порой превращался в не менее страшную угрозу… Все погорельцы, кто остался в живых, пытались добраться до ближайшего соседнего поселка, но из-за снегопада заплутали и так и не смогли найти выход из превратившегося в снежный лабиринт леса… Когда стемнело окончательно, остановиться и разжечь костер – хотя бы хрупкую защиту от лесных страхов – показалось людям более безопасным, чем продолжать поиски.
Хоть за разговором первоначальная настороженность начала спадать, никто и не помыслил бы о том, чтобы оставить в ночной караул впервые встреченного сегодня чужака. Яр понимал это не хуже самих людей и даже не пытался вмешиваться, когда мужчины распределяли дежурства. Женщина успела задремать, еще крепче прижимая к себе спящую малышку и кутаясь поверх шубы в какое-то покрывало. Отблески костра бросали резкие тени на измученное, преждевременно постаревшее от пережитых несчастий худое лицо.
Впрочем, самому Яру не спалось. Он бы перекинулся парой скучающих фраз с хмурым бородачом, первым вызвавшимся на ночное бдение, но из нежелания мешать остальным сохранял молчание. Сейчас, из созданного костром островка теплого света лес просматривался не так хорошо и выглядел несколько менее живописно, как в синеватом лунном сиянии, напротив, отсюда тени и фантастические силуэты, созданные снегопадом, выглядели несколько пугающе, наверное, даже зловеще.
Достаточно лишь поменять угол зрения…
Под утро – хотя до восхода, поздно наступающего замой, было еще довольно много времени – снова начал идти снег. Легкий-легкий, с почти безоблачного ясного неба, словно подсвеченный изнутри не белый, а сияющее-голубой, как маленький звездопад. Яр тихо заворожено вздохнул, наблюдая, как бриллиантово мерцают в золотистом ореоле костра не успевшие еще растаять снежинки. Наверное, на караульного это волшебное зрелище тоже подействовало завораживающе, потому что тот, ослабив прежнюю хмурую бдительность, задремал, почти спрятав лицо в собственной же кудрявой бороде.
Волшебное… или, скорее уж, колдовское! Сомнения в последнем отпали, когда в круг света, высоко вскинув голову, шагнула женщина, приближения которой к опушке Яр не видел. Ни веточки не шелохнулось, ни снежинки не скрипнуло под ногами, словно бы прекрасная незнакомка возникла из ниоткуда прямо на стыке теплого света костра и простирающегося за пределами заснеженного леса. Она тоже была без головного убора, только немного нерастаявших снежинок накрывали черные, мерцающие синеватой луной, как полночное небо, гладкие волосы легчайшей вуалью. На женщине была длинная белая шуба не то из невероятно нежного и легкого меха, не то из той же снежной шапки, что окутывала сейчас все деревья. Оглядевшись, пришелица с тенью ласковой улыбки на бледном лице невесомо коснулась бородача, даже не заметившего ее появления из-за окончательно сморившей дремоты, а теперь окончательно уронившего голову на мохнатый воротник тулупа, потом с той же тенью уже хмурого выражения на точеном слегка подсвеченном изнутри луной – совсем как этот необыкновенный снег – лице коротко посмотрела на костер. Посмотрела, в невесомой растерянности касаясь тонким пальцем бледных губ, с тем же ласковым изяществом едва заметно качнула головой, уронив несколько снежинок с змеящихся по белому меху шубки блестящих черных прядей, и легко, словно собираясь задуть свечку, подула в сторону пляшущих языков пламени. Костер съежился – то ли испугавшись, то ли, как и люди, убаюканный обманчивым умиротворением ночи, луны и снегопада, только почерневшие дрова остались лениво мерцать еще не остывшими красноватыми переливами.
Почти коснувшись лица Яра, наблюдавшего из-за пропущенных ресниц, нежным холодным мехом шубки, незнакомка склонилась над спящей женщиной, и, поколебавшись, едва ощутимым касанием губ коснулась ее лба, одновременно забирая из ослабевших в глубоком сне рук ребенка. Но даже этого бережного движения хватило, чтобы девочка испуганно дернулась и открыла глаза.
- Тсс, милая, - тихо пробормотала черноволосая, чуть жестче, чем соответствовало бы тону, прижимая палец к пухлым губам ребенка, попытавшегося было что-то спросить или сказать. – твои родители так устали, вам много пришлось пережить, не будем беспокоить их сейчас.
- Холодно… - едва слышно просипела девчушка, не делая, впрочем, никаких попыток освободиться из рук незнакомки.
- Расслабься, моя хорошая, скоро холод перестанет тебе мешать. Постарайся заснуть. Забудь о том, что было страшно и, возможно, больно, забудь, и это перестанет иметь всякое значение. Посмотри на мир вокруг, разве в нем есть место тревогам? Спи, маленькая… хочешь, я тебе колыбельную спою? – длинный рукав из белого меха накрыл ребенка так, что на виду осталась только закутанная в платок головка, лежащая у незнакомки на плече. Вряд ли от этого стало теплее, лицо девочки постепенно приобретало тот же иссиня-белый цвет, что и кожа женщины, а на ресницах оседали, не тая, пушистые снежинки.
Глубоко вздохнув, Яр открыл глаза.
- Отпусти ребенка, ведьма, - в голове была ясность и в то же время заторможенность, как после глубокого сна. Но ведь он не спал…
Черноволосая незнакомка должна была быть весьма могущественной колдуньей, если ее чары – хоть и отчасти – но подействовали даже не него.
- Ангел дракона? – недоверчиво прищурив пронзительно-голубые глаза, прозрачные, как льдинки застывшего воздуха – бывает такой холод, от которого даже воздух застывает синеватой твердью – колдунья слегка отшатнулась. Поднявшись на ноги, ее собеседник шагнул вперед, требовательно протягивая к затихшей девочке руки. – Кто ты такой, чтобы требовать у меня мое по праву?
- Ярис. Меня зовут Ярис, - не смотря на совершенную неприемлемость момента, ангел Дракона зачем-то изобразил галантный пoлупоклон и уж совершенно не к месту сморозил. – к Вашим услугам, барышня…
- Зимерзла, - снова прищурившись, на сей раз расчетливо наблюдая за его реакцией, сухо представилась и ведьма.
На мгновение Ярис оторопел. Зимерзла…
- Старшая из ведьм Феникса? – хрипло переспросил он.
- Не смей, - со спокойной злостью предупредила женщина. – никогда не смей говорить такого! Ты здесь один и ты слишком слаб, чтобы справиться со мной в моей стихии.
- Я это без намека на возраст, простите, - покаянно развел руками Ярис. Хотя эта ведьма, как и две ее сестренки, стали легендой еще до того, как Дракон сотворил его из своего света.
А ведь он действительно один и действительно слабее нее сейчас. Но впускать в мысли сомнения, когда должен спасти кого-то, просто преступно. Сомнения лишают даже тех сил, что есть.
- Отдайте мне девочку, - повторил ангел. Легенда перед ним или нет, его создали для защиты людей, Дракон доверил человечество ангелам, прежде чем заснуть на столетия.
Устало вздохнув, женщина провела узкой ладонью перед лицом. Теперь вместо сотканной из снежинок и лунного света хрупкой красавицы на него смотрела грозная дама в возрасте, который все еще невежливо называть старостью, но уже давно перешагнувшим определение «среднего». Очаровательной ее было уже не назвать, но каким-то невероятным образом красота – суровая и породистая красота, наверное, самой зимы – каким-то образом сохранилась и в огрубевших чертах со слишком длинным, хотя и аристократически-прямым носом, желтоватой смуглости кожи, и в волосах, теперь напоминающих неровным цветом мерзлую землю, отчасти припорошенную снегом.
- Не называй меня… нас «ведьмами Феникса», ангел. Ведьмы не принадлежат никому, заруби себе это на носу! Если ангел, конечно, способен осознать, что и такое бывает.
- Но вы служите Фениксу.
- Это вы служите Дракону. Он ваш создатель и ваш хозяин. Мы же не более чем вынуждены были сотрудничать, не говоря уже о том, что это было давно и неправда, - неприязненно оскалив крупноватые зубы в желчном подобии улыбки, пояснила Зимерзла. Кажется, не смотря на последнее заявление, воспоминания о «давно и неправда» все еще приводили ее в тихое бешенство.
Создатель… Дракон создал все и всех в этой вселенной, так что говорить о нем «ваш»… хотя, если на то пошло, КТО же создал ведьм? Ведь Феникс лишен способности созидать что бы то ни было, да и сейчас она явно говорит о том, что ее и сестер ни Дракон, ни Феникс не создавали.
- Они выдумали добро и зло. Вернее, с больших буковок – Добро и Зло! – Зимерзла хмыкнула. – Придумали эти примитивные черно-белые правила для Вселенной. Если кто-то или что-то не есть добро, прямо вытекало, что это – зло. Вот мы с сестрами и оказались в сфере Феникса. Не обязательно для этого было становиться тьмой, достаточно лишь НЕ БЫТЬ светом.
- Ты пришла, чтобы убить пять человек просто за то, что они оказались в лесу зимней ночью, как ты сказала, в твоей стихии. Если это говорит о том, что ты НЕ служишь злу и не являешься его созданием… чего-то я в этой логике недопонимаю.
- Посмотри на этих людей. Просто посмотри.
Ярис послушно огляделся. И в тот же момент понял, что вмешался чересчур поздно – огонек жизни, нет, уже сонное мерцание на углях, теплилось только в малютке, которую ведьма бережно держала на руках. Девочка дышала, хотя и как-то замедленно, словно с усилием, а пушистые от налипшего снега реснички слабо подрагивали в глубоком сне. Лицо ее матери умиротворенно разгладилось, словно рассеялись в одночасье все мучавшие ее беды и тревоги, женщина казалась безмятежно, с тенью улыбки на иссушенных губах, спящей, только уже не дышала. Испарилась хмурая враждебность и мужчин, словно смерть исцелила все нанесенные жизнью раны. Это, наверное, можно было бы даже счесть счастьем, если забыть о том, что они всего лишь перестали чувствовать.
- Отдай мне девочку.
- Вот ведь заладил. Послушай, ангел… от холода люди прячутся в домах. Они знают, что должны прятаться, что спасутся только таким образом. Даже вы не способны спасти абсолютно всех, людям свойственно умирать, иначе человечеству уже сейчас не хватило бы во Вселенной места!
Людям свойственно умирать. Но Ярис не видел ровным счетом никакого смысла в смерти маленьких детей.
- Ты не веришь, что я не служу кому-то гипотетическому Злу… не можешь понять, что Зла не существует, как и Добра. Дракон и Феникс просто придумали ярлыки для разметки своих шахматных фигурок. В действительности же день сменяет вечер и ночь, а ночь – утро, зиму – весна, а лето – осень, жизнь сменяет смерть – и ничто тут не есть благо и не есть зло. Все это естественный природный ход вещей. Одинаково естественный.
Она покосилась на начинающее уже светлеть на востоке небо, после чего усмехнулась, поймав взгляд Яриса, посмотревшего на небо по инерции.
- Думаешь, с рассветом я испарюсь, как призрак? Прости, что разочаровываю, ангел, но я не боюсь ни рассвета, ни весны. И твои шансы ни то, ни другое не увеличили бы всерьез. Впрочем, если для тебя это так принципиально… забирай.
Пристально наблюдая за выражением его лица, ведьма протянула неподвижного ребенка.
- Забирай и подумай, благом ли для человека, лишившегося дома и всех близких, будет все-таки пережить зимнюю ночь? И много ли ты выгадал для нее. Забирай.
- Об этом не беспокойся, - бережно принимая девочку, пробормотал ангел. Уж позаботиться о спасенной он найдет способ. Если здесь нет какого-нибудь подвоха…
- Нет. Мне нет никакого дела до этой девчонки, если она до такой степени зачем-то нужна тебе – пусть живет. Это всего лишь один человек из всего человечества, не так ли, ангел?
Один человек. Это вполне достаточно, даже, пожалуй, больше, чем можно себе представить.
- Спасибо…
Не мог спасти четверых и теперь готов благодарить за единственную, которую всего лишь позволили спасти. Наверное, в глазах колдуньи это выглядело очень забавно…
- Прощай, ангел Дракона Ярис, - снова преображаясь в изящную, как ледяное изваяние, красавицу – вот только в свете разгорающегося утра уже не столько паранормально-прекрасную, какой она была в лунном свете, сколько болезненно-хрупкую, махнула рукой Зимерзла.
Скорее – до встречи. Теперь Ярис был абсолютно уверен в том, что надолго еще задержится в этом мире.
Ведь кто-то же должен с уверенностью проследить за тем, чтобы на смену ночи приходил рассвет, а на смену зиме – весна. Хоть это, по словам ведьмы, и совершенно естественно – это отнюдь не означает, что иногда естественным вещам не нужна бывает помощь. 
- До встречи, колдунья, - прижимая к себе почти невесомую девчушку и зачарованно провожая взглядом тающий на фоне неяркой утренней зари хрустально-темный силуэт, пробормотал ангел. – до скорой, скорой встречи.

Отредактировано Владлена (2009-12-07 23:22:13)

***
Вот что значит репутация! Даже и захочешь
сделать что-нибудь хорошее, так никто
тебе не поверит!
Самый добрый депутат

Вот ты скажи: почему меня вечно принимают за хамку,
карьеристку и гадину? Это меня бесит!
Разве я такая? Я же мягкая в душе,
как ангорский котенок! Меня погладь - я растаю...
Э-э, не по коленке!
Гробыня Склепова ("Т.Г. и колодец Посейдона")

- Выбираешь подарок?
Ривен, слегка офигевший от бухающих со всех сторон мелодий, между которыми, если говорить честно, особой разницы не замечал, как ни старался, механически обернулся на голос. Стоящая за спиной Дарси ослепительно улыбнулась, сделавшись похожей на обаятельную вампирессу из какого-нибудь готического фильма. Рубашка из винно-красного шелка, черные кожаные брючки и кожаный же расстегнутый плащ довершали сходство.
- Знаешь, чего тебе не хватает? Темных зеркальных очков.
Не моргнув глазом, ведьмочка выудила очки из сумочки и нацепила на нос.
- Матрица. Перезагрузка, - снова улыбнувшись, провозгласила она.
- Что?
- Ничего особенного. Подарок, спрашиваю, выбираешь?
Можно было подумать, он приперся бы на распродажу зачем-нибудь еще!
- Ну.
Дарси окинула ленивым взглядом прилавок и подцепила наманикюреными пальчиками один из дисков.
- Вот рекомендую. Вышел в продажу буквально только-только, так что в коллекции твоей чокнутой меломаньячьки его еще нет.
Ведьмочка просто лучилась радушием, но диск при этом держала, словно дохлую крысу за хвост. Ривен смерил Дарси хмурым взглядом, но та и бровью не повела.
- Здесь какой-то подвох? - прямо спросил парень.
- Фи, что за тон! - насквозь наигранно возмутилась Дарси. - Ну и выбирай сам, полагаю, девочка давно в курсе той трагической истории о кавалерии медведей, строем промаршировавших по твоим ушам в далеком детстве! Не нужно переживать, ты не один такой: Шторми вот никогда не стеснялась того, что ее любимый музыкальный инструмент - это барабан. Нет людей абсолютно бездарных, просто каждый бездарен в своей области! - ведьмочка послала ему насмешливый поцелуй, развернулась, изящно взметнув полы плаща, и с хрустальным цокотом каблучков пошла прочь. Свита человек в семь нагруженных пакетами парней, бросавших на Рива недружелюбные взгляды на протяжении короткого разговора, в молчании последовала за ней.
- Ты, можно подумать, в этом разбираешься! Откуда же такие познания? - негромко буркнул Ривен, но Дарси услышала и обернулась через плечо.
- Музыкальная школа по классу скрипки заочно. Мамуля хотела, чтобы я была разносторонне развитой личностью.
И с прямо-таки королевским достоинством удалилась. Впрочем, в Музе, которая, как недавно выяснилось ко всеобщему и ее в том числе искреннему шоку, была самой настоящей принцессой, всего этого надутого аристократизма и в помине не было.
- Получил? - насмешливо поинтересовались опять за спиной. На этот раз это оказался Брэндон. - Совет хочешь?
- Ну? - в голову неожиданно пришло, что многовато людей последнее время просто-таки тянет давать ему советы. О которых он никого не просил!
- Не нукай, не запряг. Купи этот диск.
- Но ведь... Дарси...
- Первым, что пришло тебе в голову, было, что здесь какой-то подвох. Думаешь, леди этого не предвидела? Она на то и сделала ставку, что ты не поверишь и диск покупать не станешь. В каждой женщине присутствует доля лицемерия, а уж Дарси по этой части гений. Подвох с двойным дном.
- Но, может, и с тройным? Все так нарочисто-очевидно, чтобы не придать значения...
- Знаешь, Рив, когда дело касается прекрасного пола, ты становишься настоящим параноиком! Худшее, что может быть, это если Айша преподнесет Музе такой же диск, я слышал, как они обсуждали, скоро ли он выйдет. Подружке-то они прямо скажут, чего хотят, а парню - фигушки. "Сделай для меня, что хочешь, и я дам понять, что хотела совсем не этого!" Покупай свой диск и пойдем отсюда, я уже эти магазины видеть не могу!
Поколебавшись, Ривен согласился. Делать девушке подарок по рекомендации в какой-то мере своей бывшей подружки было как-то неловко, однако сам он вряд ли сумел бы нарыть что-то стоящее. От шума и толпы его уже самого мутило. Попадись Ривену маньяк, придумавший предпраздничные распродажи, живьем бы не отпустил!
- Кстати, почему ты здесь, а не служишь, как намеревался, вьючным осликом у своей златовласки? - ехидно поинтересовался он у Брэндона, когда они вышли из музыкального магазина. Тот недовольно поморщился. - И не с этим ли связаны твои слова о женском лицемерии?
- Ей пришло послание от какого-то парня, - неохотно пояснил приятель. - ну как будто я стану бочку катить на то, что там было до нашего знакомства! Сам до нее много с кем встречался...
- Мягко сказано! – припомнив многочисленные подвиги однокурсника пару лет назад, скептически хмыкнул Ривен.
- Но зачем было выдумывать нелепое объяснение?! Я же прекрасно знаю, что нет у нее никакого брата!
- И ты свалил, не выслушав до конца? Ну-ну. Это еще поспорить можно, кто из нас параноик!
- Можем и поспорить. Идти еще долго, надо ведь чем-нибудь себя занять.

Я решила, что, если не сформулирую толком "Звезду", сама непременно запутаюсь в событиях что "Валентинова дня", что "Менестреля". Кое-что тут уже написано было и даже висело на дневе, но нуждалось в переработке (с Рождеством, например).

Кстати, Симерзла или Зимерзла - это одно из имен славянской богини зимы Мараны. От него, вроде бы, даже образовано "зима" (Марана именно как Марана скорее олицетворение смерти). Я этот пролог сравнительно недавно добавила - в изначальной версии была только легенда о том, что бриллиант когда-то принадлежал богине зимы, которая и оказалась одной из Древних Ведьм, просто в альтернативном обличье.

***
" - Всегда тщеславна красота!
- Да, но жестокость - некрасива!"
Феликс Лопе де Вега
Санни оказался весьма привлекательным типом с вьющимися светлыми волосами, в которых был очень тонкий намек на рыжину, такой, при котором человек все еще остается не шатеном, а блондином, и темно-желтыми: янтарными или медовыми - глазами. Хоть Муза и не слышала никогда "Сказания о прекрасных воительницах в матросках", она мысленно согласилась со Стеллой в том, что прозвище Тигра Санстару очень подходит: эти медовые глаза и мягкая хищная грация, с которой он держался, моментально вызывали ассоциацию с хищным представителем семейства кошачьих.
- Может быть, познакомишь меня со своими очаровательными подругами, звездочка? - густым бархатным голосом осведомился Санни с обезоруживающей ленивой усмешкой, на которую невозможно было не улыбнуться в ответ. Краем глаза покосившись на Ривена, Муза заметила, что улыбнулся даже он - правда, криво и весьма недоверчиво, но у Рива все без исключения эмоции как бы проступали сквозь едкий скептицизм. Бросив короткий взгляд на стоящих чуть позади девушек ребят, Санстар придал своей улыбке чуточку беспомощное выражение и быстро добавил. - И с друзьями, разумеется. Не везет мне, все красивые девушки всегда уже при кавалерах!
Айша - единственная, чей приятель отсутствовал в обозримом пространстве - робко улыбнулась, что не слишком-то вязалось с ее обычным решительным характером, но Стелла довольно холодно заметила:
- Не припомню, чтобы тебя это когда-нибудь останавливало! Полагаю, если ты приехал, в Солнечном дворце сейчас гремит очередной скандал?!
- Ну... - парень старательно изобразил смущение, но скачущие в медовых глазах чертики давали повод здраво усомниться в его искренности.- Скажем так, некий вельможа, довольно высокопоставленный, уважаемый при дворе, пользующийся расположением нашего с тобой батюшки и недавно женившийся на  очаровательнейшей женщине, которая на тридцать лет его моложе, а после отправленный на Селену с дипломатическим визитом ...
-А ты, разумеется, приложил все усилия, дабы скрасить очаровательнейшей женщине разлуку, о чем какой-нибудь доброхот доложил, скажем так, некому вельможе! - закончила Стелла. Тигра изобразил еще более беспомощную улыбку.
- Можно сказать и так. Батюшка велел мне исчезнуть куда-нибудь, пока он не замнет недоразумение... А мне так не хотелось торчать во время праздников в нашей провинции, вот я и решил совместить приятное с полезным и навестить свою дорогую сестричку.
- Ладно. Очаровательных подружек зовут Блум, Муза, Техна, Флора и Айша - я очень надеюсь, в общении с ними ты сумеешь удержаться от своих обычных закидонов.
Санстар вопросительно скользнул взглядом по "кавалерам".
- И кто из них Брэндон, о котором ты всем уши прожужжала?
- Его здесь нет, - снова нахмурившись, неохотно ответила Стелла. Объяснить все Брэндону у нее не получилось по прозаичной причине – он просто передал через Ривена (тормошить которого, вытягивая какие-то подробности. Было бесполезно даже Стелле), что не может сегодня присоединиться к их компании по каким-то таинственным делам. Учитывая, что до того момента все дела Брэндона заключались в составлении свиты Скаю… скорее всего, он просто все еще дулся. Вот уж от кого нельзя было ожидать подобного поведения!
- Принца Ская, - продолжала золотоволосая фея. - полагаю, ты знаешь, а этих молодых людей зовут Ривен, Тимми и Хелиа. Вообще-то они уже закончили обучение и тоже приехали навестить нас на праздники. Кстати Айша помолвлена с придворным магом в своем королевстве, так что советую воздержаться от поведения… в свойственной тебе манере.
- Я что, похожа на дуреху, которой легко вскружить голову? – возмутилась принцесса Андроса. Начинается…
- ОН может вскружить голову кому угодно, тут и дурой быть не надо! - серьезно возразила Стелла. – Главное, таковой не оказаться в итоге!
- Да уж, - когда Санни пожимал руку Скаю, в его улыбке мелькнуло странное выражение. - наслышан. Могу даже сказать - весьма наслышан...
Скай удивленно вскинул брови, намереваясь что-то спросить, но не успел.
- Ох, не может быть! Санстар, вот уж кого не ожидала встретить здесь, - обернувшись на новый голос все увидели одетую в длинную белую шубку Диаспоро. Только принцесса Джемилла могла днем нацепить на себя столько драгоценностей, что наряд под расстегнутой шубкой напоминал рождественскую елку, ее изящные руки поверх перчаток из тонкой светлой замши были унизаны браслетами и кольцами. Вместо обычного капризного выражения на лице принцессы сияла, как солнышко, улыбка.
- Леди Диа! - расцвел в еще более широкой улыбке Санни (кажется, в его арсенале было множество улыбок на все случаи жизни). Девушкам показалось, что по многочисленным украшениям Диаспоро заплясали от этой улыбки солнечные зайчики. - Какой приятный сюрприз! Я как раз вспоминал о том, что как раз успею к концу праздников закончить скульптуру для вас. Думаю, вы можете заглянуть ко мне, чтобы оценить работу, хотя никакая скульптура не способна передать вашей ослепительной красоты.
- Ох, не скромничайте, Санстар. Во всех мирах известно, какой вы талантливый скульптор! - Диаспоро кокетливо взмахнула унизанной перстнями рукой. - А приглашением я, пожалуй, воспользуюсь. Или лучше вы меня навестите? Мне доставило бы огромное удовольствие побывать в обществе кого-то, не пренебрегающего манерами высшего света, - с этими словами принцесса неодобрительно покосилась на компанию.
- Моя госпожа, я польщен...
- За что кукушка хвалит петуха? За то, что хвалит он кукушку! - очень тихо высказалась Стелла. - Понятно теперь, откуда он "наслышан" о Скае.
Наслышан или нет, но сложившуюся ситуацию Санни явно менее всего считал проблемной.  Наверное, его самого девушки пытались припереть к стене с такой регулярностью, что один-единственный инцидент с кем-то в этом свете и вовсе казался милым пустячком. Скай поперхнулся вдохом и закашлялся, когда до оказавшейся чуть в стороне от светской болтовни компании долетело предложение Фицроя, галантно пригласившего Диаспоро прогуляться с ними. К счастью, саму леди Ди это шокировало ничуть не меньше и она, подавив желание злобно скривиться под улыбкой фарфоровой куколки, отказалась, сообщив, что приехала в Магикс не бездельничать, а по вопросам бизнеса.
Музу это слегка заинтриговало. Почему-то в ее представлении о принцессах, сформированном, в основном, знакомством со Стеллой, не укладывалось, что они вообще могут ЧЕМ-ЛИБО  заниматься. Айша казалась исключением, только подтверждающим общее правило, но Диаспоро…
- А что еще… то есть, что это может быть за бизнес? – понизив голос, поинтересовалась фея гармонии у Ская.
- По магической специализации, ну… - неохотно пояснил принц, у которого при каждом упоминании леди Ди, не говоря уже об упоминании в нескольких шагах от нее же самой, становился вид, как у великомученика из какой-нибудь древней религии. – Диаспоро изготавливает амулеты. Сейчас новый год, джемилисские драгоценности и талисманы – весьма востребованные, хотя и дорогие подарки, в общем-то, неудивительно… Раньше, правда,  она никогда занималась их распространением лично, уровень не тот, но, видимо, Мельхиор таким образом решил выразить свое недовольство…
Он как-то сконфуженно замолчал. Повисшая тишина заставила Музу непроизвольно прислушаться к разговору Санстара с принцессой.
- … Праздники – это всегда череда балов и приемов,  - теребя браслет на запястье, продолжала фразу, начала которой осталось не услышанным, леди Ди. – спрос на подобные талисманы возрастает в разы. Мельхиор даже счел возможным поставлять их в кредит, хотя при розничной торговле это постоянно приводит к казусам. Иногда довольно забавным – как с той девицей в прошлом году… то ли Синди, то ли Элла еще звали. Весьма неаккуратная особа, первое же впечатление, так, разумеется, еще и не пролила вовремя кредит. Амулет, заряженный чарами на привлекательность перестал действовать прямо во время Новогоднего бала. В полночь, календарный месяц-то как раз истек. Она и оказалась посреди великосветского раута настоящим чучелом – под действием чар-то всегда была так хороша, что успела напрочь отвыкнуть приводить себя хоть в относительный порядок. Все изрядно повеселились… ну, почти все, учитывая, что один юноша успел, пока действовали чары, при свидетелях сделать ей предложение, а девчонка оказалась третьей или четвертой дочкой одного герцога – почти разорившегося, но все же – так просто отказаться от своих слов не получилось, так что семье этого болвана точно было не до смеха. Бесприданница, да к тому же с подобной внешностью… Впрочем, лично я всегда говорила, именно выскочки из самой грязи лучше всего умеют зацепиться наверху. Всеми средствами – ведь это их единственный шанс удержаться в приличном обществе.
Хотя закончила Диаспоро на все той же равнодушно-благожелательной ноте, которой  и пересказывались все сплетни, замерцавшие в морозном воздухе флюиды ясно подсказали Музе, что пора мирно расходиться, пока атмосфера еще не стала чересчур уж… благожелательной. В их компании никто не умел вежливо и с улыбкой говорить гадости, значит, случись тут безобразный скандал, зачинщиками окажутся именно они.
- Санни! – рявкнула Стелла, видимо, терзаемая похожими мыслями, сделав при этом странный жест ладонями, словно от желания свернуть кому-то шею. – Ты идешь с нами или нет?
Санстар и Диаспоро так же церемонно распрощались и принцесса, так и "не заметив" всех остальных присутствующих, упорхнула по своим делам.
- Может быть, сходим на каток, - нарочито-весело предложила Муза, чтобы как-нибудь заполнить повисшую паузу. Ривен скривился:
- Мы не в детском саду!
- Но...
- Я бы с удовольствием составил вам компанию, леди, - не дал договорить Санни.
- Не нужно называть меня "леди", я же не Диаспоро! Рив, ты не возражаешь?
- Не в коем случае, - Ривен ядовито изобразил издевательский поклон. - ничуть не сомневаюсь, что господин Санстар куда лучше меня умеет вести себя с принцессами. Желаю повеселиться! - демонстративно развернувшись, он зашагал прочь. Какое-то время Муза недоуменно смотрела ему в спину.
- Он по жизни... не особо приветливый, - то ли Санстару, то ли самой себе объяснила она. - не принимайте на свой счет. Пойдем?
Стелла тихо вздохнула.
- Так значит, вы скульптор, - чтобы не затягивать паузу, Муза снова предприняла попытку разговора. Скульпторы, как и художники, в ее родном мире принадлежали к второму высшему кругу Гармонии и пользовались чуть меньшим, возможно, уважением, чем певцы, музыканты и композиторы, но тоже оставались весьма почитаемой кастой. Девушка в любой творческой натуре привыкла видеть «собрата по духу», так что совершенно истерическая реакция Ривена на ее попытку всего лишь быть дружелюбной не имела ровным счетом никаких оснований.
Впрочем, за два года девушка привыкла к вспыльчивому характеру возлюбленного и не обижалась на него за подобные вспышки. Почти никогда.
«Хотя, что и говорить, я была бы счастлива хоть какой-то демонстрации доверия!»
- Любитель, - кокетливо открестился Санстар. – леди Ди никак не возьмет в толк, почему у меня не получается работать на заказ, ведь время от времени их удается весьма выгодно продать. А мне нужно… особое чувство, чтобы работать. И тем более я не переношу делать копии, это ужастно…
- Если верить Диаспоро, нет такого особого чувства, которое нельзя было бы продать или купить! - тихо буркнула Блум себе под нос, заставив Санни с любопытством повернуть голову. – Что-то я не понимаю, в каких вы с ней отношениях?
- Отношениях? – с умилительным выражением, как-то по-детски хлопнув глазами и даже остановившись, чтобы Блум, оказавшаяся чуть позади, могла поравняться с ним, переспросил юноша. В светло-карих глазах, словно пузырьки в шампанском, золотыми искорками плескался смех. – Не знаю, что Стелла обо мне успела наговорить, репутация есть репутация, но склонен думать, сестричка может несколько преувеличивать. Кроме того, леди Ди на дух не переносит даже мыслей о мезальянсах. Она всегда говорит, что ими пользуются выскочки и проходимцы, а попадаются на эту удочку только законченные болваны. Я, скажем так, не соответствую по уровню.
- Ты принц, - сухо напомнила Стелла. Санстар с какой-то горечью расхохотался.
- Его Величество милостивый король Радиус всегда был очень добр ко мне и к матушке, но, все мы это понимаем, титулы, за которыми не стоит реальной власти и возможностей – пустой звук. Все разговоры о королевской крови – бред, кровь у всех людей равнозначна. Аристократы – это те, за кем стоят земли и влияние. Королевский род – те, за кем целые миры и огромное влияние. Я вполне состоявшийся герцог, можете поверить, мне этого вполне хватает, но титул принца без права на наследование престола – это даже не пшик, это сродни насмешке.  Все это понимают.
- Все – это такие как Диаспоро? – очень тихо уточнила Блум. – Так тоже она говорит?
Кажется, у нее уже началась паранойя… впрочем, Блум – принцесса из ниоткуда, или даже типичная королева без королевства – ей простительно воспринять подобное заявление на свой счет. Особенно, если это слова Диаспоро, которую уже совершенно очевидно клинит!
- Нет, это я так говорю. У Диаспоро нет на это причин, хоть она всего лишь сестра короля Мельхиора и не прямой наследник, в ее правах и возможностях сомневаться нет смысла.
И это заметно по тому факту, что зимние каникулы принцессе приходится убивать на торговлю побрякушками. Пусть волшебными, пусть эксклюзивными и невероятно дорогими… но тоже еще занятие для рафинированной аристократки, воображающей о себе невесть что!
- Учитывая корни того «особого чувства», которое обычно способствует твоему вдохновению в работе над скульптурами, как правило, портретами девушек, не было ничего особенного в предположении насчет Диаспоро – раз уж ты взялся за скульптуру для нее.
- По-моему, ты снова преувеличиваешь, сестренка, - отмахнулся юный герцог. – Ди красива, и мне действительно нравится работать над ее портретом. В принципе, я мог бы слупить за него цену, превышающую стоимость всей моей мастерской со всеми работами и мной самим же в придачу – если бы рискнул торговаться с джемилийцами – но это было бы не более чем бонусом.  Я бы и бесплатно работал просто ради возможности сделать милой девушке приятное, если уж это единственный способ… как говорится, с моим рылом в калашном ряду.
- Думаю, ты уже сделал ей достаточно приятно, наговорив нам сейчас всех этих гадостей! – подытожила Стелла. Санни глуповато хлопнул ресницами, в этот момент почему-то став очень похожим на саму солярийскую принцессу.
- Я говорил кому-то гадости? – простодушно переспросил он.