***
Когда-нибудь, когда-нибудь и ум и опыт личный
Тебе подскажут - надо быть
И в чувствах холодней.
Ты понял Кей? Ты понял Кей?
- Мне это безразлично.
Ты понял правильно меня,
Ты - молодец, о'кей!
Кинофильм «Тайна Снежной Королевы»
Лорд Кай действительно был благородного происхождения, хотя это происхождение и составляло все то, что от семьи и даже воспоминаний о ней осталось в его жизни. Приграничные земли постоянно переходили от одного владычества к другому, в каждой очередной стычке служа первой линией фронта – в любую из сторон. Первым воспоминанием из детства оказался один из таких «земельных переразделов». Родовые земли семьи Мистраль располагались как раз в такой приграничной зоне, там, где горы Севера теряли свою высоту и уже переходили в холмы, а на склонах вместо полей из мхов, трав и карликовых деревьев росли настоящие леса, южнее – даже с вкраплениями лиственных деревьев. Куда более благодатный и щедрый край, чем горные хребты и ледяные пустыни, преобладавшие в остальном Владычестве, но и более уязвимый перед беспокойными соседями с востока. Обитатели разрозненных деревенек не считали особенно принципиальным вопросом, кому именно платить подати, оттого частые смены власти переживали почти безболезненно – насколько это вообще было возможно, простой народ старались не трогать без нужды ни завоеватели, ни хозяева, постоянно менявшиеся ролями, но вот враг с врагом аристократы севера и востока не церемонились. Когда целой орде захватчиков удалось накрыть родовой замок лорда Мистраль на склоне восточного хребта, все коридоры и залы крепости оказались залиты кровью – своей и чужой. Это Кай помнил. Помнил звон мечей, помнил рев призываемого магами ветра, наполнявшего коридоры то колким ледяным холодом вьюги, то обжигающим песчаным дыханием далекой пустыни – в зависимости от того, свои или чужие призывали его – враждебные ветра сталкивались в маленькие бури, им было тесно в коридорах, казалось вот-вот и порывы взорвут замок изнутри, похоронив под каменными обломками обе армии. Некоторые башни действительно обваливались… или воображение Кая просто мысленно дорисовало это?  Хотя вся предыдущая жизнь, детство в этом замке, словно бы испарилась из памяти, должно быть, мальчишка хорошо его знал, успев исследовать, быть может, в проказах и играх прошлого. А может его намеренно заставили изучить планировку – как раз на такой вот случай… теперь трудно было судить об этом, а тогда – тогда Кай был просто не в состоянии думать вообще. Все, что мог мальчишка семи-восьми лет, сжаться от ужаса в поначалу казавшемся укромным и безопасном закутке, уткнувшись в белокурую макушку так же трясущейся девчушки, совсем крошечной, года на четыре младше него самого (была ли она действительно его младшей сестрой или просто дочерью кого-то из родительской свиты – Кай совершенно не помнил и этого), одновременно зажимая ей рот, чтобы не выдала их случайно криком или ревом. Надеясь пережить творящийся вокруг ужас, словно внезапный буран, укрывшись под снежным покровом в самом его эпицентре. К их счастью, на детей никто просто не в состоянии оказался обращать внимание. Остальные воспоминания тоже были обрывочными: небольшая речушка, бравшая начало высоко в горах и оттого даже в теплое время года обжигающе холодная, маленькая девочка, которую Кай, сам не понимая, зачем, упорно тянул за собой – она уже не пыталась кричать, а только дрожала и иногда всхлипывала. Казалось, выбравшись из замка дети просто обречены были все равно погибнуть, подхваченные ледяной рекой, но, покружив своими игрушками вдоволь, водный поток все же выкинул их на отмель, оставив трястись уже от холода и прижиматься друг к другу. В окрестностях замка всегда достаточно тесно кучковались разрастающиеся деревушки, со временем образовывая небольшой городок, в одной из таких кто-то милостиво приютил беглецов. Распознать в похожих на мокрых посиневших крысят детях аристократов было решительно невозможно, иначе, наверное, никто из крестьян не захотел бы рисковать… но им в очередной раз повезло. А потом уже был приют.
Сирот на Северных Землях обитало предостаточно. И не столь уж редко сирот благородного происхождения: именно у высшего сословия считалось особенно почетным непременно погибать в бою, благо даже не многолетняя, а поистине многовековая война, хоть и давно приобрела хронический характер, прорежаясь многочисленными перемириями и альянсами, рано или поздно – непременно нарушаемыми, из-за чего ее легко было принять за целую череду то начинавшихся, то прекращавшихся войн, то и дело переходила в острую фазу, охотно перемалывая брошенные между жерновами жизни. А о детях, потерявших всю семью, брало на себя заботу Владычество. Не лично, конечно: лишь отдав распоряжение и назначив содержание из казны сиротских приютов, в одном из которых и оказались Кай с сестренкой.
Мальчишке было уже лет одиннадцать-двенадцать, когда городок, в котором располагался их новый дом, почтила своим присутствием супруга великого лорда. Аристократы вообще не так уж редко проявляли к приютам интерес – не из благотворительности, правда, а присматриваясь к сиротам, особенно благородного происхождения, чтобы выявить талантливых или просто толковых ребят в «нахлебники» к своему двору. Даже из лишившихся земель потомственных аристократов обычно получались талантливые маги и воины, а иногда – ученые. Но визит самой леди Инеи – это было почти как явление самой богини северных гор, воплощать которую среди людей и призвана была по традиции «первая леди». Как дети знали из преданий и сказок, на заре существования Северного Владычества эта богиня спасла жизнь первому в роду великих лордов, оттого все его потомки не только ревностно чтили ее, но и жен себе выбирали способных хотя бы бледным подобием отражать великолепие «госпожи Зимы». Кай с трудом представлял себе, какой же должна быть эта богиня, если леди Инея, «бледное подобие», сама по себе была не просто красива или прекрасна – а поистине божественна. Ни тогда, мальчишкой, ни в последствии он не мог верить, будто возможна во вселенной красота более совершенная, чем у нее. Это заключалось не только во внешности хрупкой, как снежинка, как морозный узор на окне, женщины с бледно-золотыми волосами, на которых льдинками поблескивала бриллиантовая сетка, чуть удлиненным овалом безупречного невозмутимого лица, прямым носом и хрустально-синими, как безоблачное зимнее небо в погожие дни, большими глазами – хотя, конечно, даже среди аристократок немногие могли похвастаться такой красотой. Но нет, по-настоящему благоговейно трепетать при виде супруги великого лорда заставляло ее ледяное бесстрастие. Так смотреть на окружающих можно было, лишь спустившись к ним ненадолго с небес. Короткий зимний день выдался невероятно ярким, должно быть, городские маги ветров тоже подготовились к визиту леди, как следует, и невысокое ослепительное солнце, лишь прибавляющее колкости морозу, сияло на волосах и украшениях Инеи, окутывая поверх белоснежных мехов хрупкую фигуру дрожащим нимбом из сияния. Должно быть, она действительно воплощала среди людей всемогущую богиню северных гор! Супруга великого лорда что-то говорила, обращаясь к воспитанникам приюта, говорила, а одиннадцатилетний мальчишка, как и многие вокруг, жадно ловил каждое слово, совершенно не понимая их значения. Должно быть, не только он. Во время визитов других аристократов, дети всячески старались как-то проявить себя, привлечь внимание, заработать возможность возвыситься или хотя бы просто попросить о какой-нибудь милости, но Инею все только слушали, затаив дыхание и с восхищением разглядывая ее. Правда, сестренка потом, когда аудиенция закончилась и дети стали расходиться, едва слышно призналась, что леди чем-то пугает ее. Кай только отмахнулся, на миг подумав, что пережитое в раннем детстве нелегкое приключение сделало ее слишком уж нерешительной – и тут же забыл об этом. Все мысли были заняты тем, что он еще хотя бы раз должен увидеть леди Инею – до того, как спустившаяся в их городок посреди горной долины богиня снова навсегда исчезнет отсюда. Поэтому, не дожидаясь, когда поредеет толпа в дворике, мальчишка перемахнул через ограду приютского двора и припустил вдоль узкой улочки вслед за удаляющейся вереницей саней.
Леди остановилась в одной из центральных гостиниц городка, позволив себе просто проигнорировать тот факт, что местный феодал счел бы за огромное счастье предоставить ей собственный замок. Да хоть уступить. Местный лорд-градоправитель, как и все северные феодалы, да и большинство северян вообще, с уважением относился лишь к двум людям во множестве миров – великому лорду Тайрану и его прекрасной супруге – однако компенсировал эту скупость безграничностью своего почтения. К которому леди, как и требовали традиции приличий, относилась совершенно равнодушно, лишь с легкой градацией снисходительности. Многое из этого Каю предстояло узнать позже, а тогда, захлебываясь морозным воздухом, от которого было больно в груди, мальчишка просто бежал по улицам до центральной площади, пока взгляд не выловил возле здания гостиницы остановившуюся вереницу посеребренных саней. Ни леди, ни ее свиты, конечно, уже не было снаружи.
Задумайся тогда Кай хоть на миг, он бы, безусловно, засомневался, простительна ли планируемая дерзость. Но думать не получалось – почти как тогда, выбираясь из залитого кровью и готового лопнуть от столкновения горных и пустынных ветров замка, пытаясь не утонуть и не потерять сестренку в кружении ледяной реки. Словно бы от этого снова зависела жизнь. Хотя… в каком-то смысле, так оно и было. Вся дальнейшая жизнь Кая напрямую зависела от леди Инеи и их, пожалуй, совершенно случайной встречи.
Предоставленные высокой гостье апартаменты располагались на третьем этаже. Для мальчишки, последние годы прожившего в комнатушке под самой крышей и привычного как время от времени сбегать оттуда после отбоя, так и без проблем возвращаться обратно, это проблемы не составило. Как и скользкие от наледи мраморные перильца балкона – по зиме ведущая в номер дверь, конечно, была плотно заперта, а высокие аркообразные окна закрыты ставнями, скрепленные не менее надежными механизмами. Только окошко повыше – маленькое и узкое, в которое даже для ребенка затруднительно было протиснуться, закрывалось простой задвижкой, которую мальчик, с трудом дотянувшись, отварил просунутой в щель тонкой деревянной дощечкой. Не было особых проблем и с единственным шпингалетом на раме, но, подтянувшись и опасно скользя по обледенелым перилам ногами, протиснуться в окошко Кай едва сумел, просто нырнув в него «рыбкой» - без возможности пользоваться руками. Только везение не позволило ему сломать шею, вывалившись в комнату, погруженную в зыбкий мрак – но только этим везение и ограничилось. Кувыркнувшись в воздухе, мальчик не только болезненно приложился об пол, почти не смягченный густым ковром, кажется, из настоящего меха, но и задел что-то в падении, мгновение спустя рухнувшее на него сверху, сперва приложив тяжелым ударом, потом осыпав дождем осколков. В первую секунду Каю почудилось, что в глазах от удара вспыхнули осветившие комнату искры… потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что помещение действительно осветилось – вспыхнувшими магическими лампами, похожими на крупные голубоватые кристаллы. Возле распахнутой двери с легкой растерянностью – самым ярким проявлением эмоций, пристойных для леди ее статуса – на лице стояла леди Инея, вместо мантии из мягкого белого меха одетая в длинное глухое платье из жестковатой синей с серебряными узорами парчи. Свет кристаллов множеством мелких звездочек вспыхнул в осколках на ковре…
- Эх ты! – ровным мелодичным тоном произнесла, наконец, леди Инея. – Разбил мое зеркальце…
Мальчик склонил голову, уставившись на многократные отражения своей растерянной, залившейся краской физиономии в осколках покрупнее. Стекло на зеркале было каким-то необычным, на одном осколке примерно в половину ладони размером, красовалась выгравированная звездочка, разбивавшая отражение на четыре искаженных острых грани. Дорогое, должно быть… впрочем, в тот момент Кай готов был сгореть от стыда, даже если бы зеркало вовсе ничего не стоило.
- Надеюсь, ты влез в окно не для воровства?
Так и не осмелившись поднять взгляда, мальчик в ужасе замотал головой, окончательно сбрасывая съехавший капюшон, подшитый коротким мехом.
- Хорошо, если так. Ты выглядишь, как отпрыск благородного рода – а в какой бы тяжелой жизненной ситуации ни оказался истинный аристократ, он не должен унижаться до трусливых краж. Если хочешь получить чужое – стань сильнее и возьми это по праву.
В целом это вполне соответствовало жизненным планам Кая. В армию – пусть поначалу и на нехитрую должность на побегушках, мальчишек брали лет с двенадцати-тринадцати, и он серьезно рассчитывал сперва присоединиться к ополчению местного лорда, а постепенно, изучив военные премудрости и собрав собственную небольшую армию и вернуть обратно приграничные земли. По праву, которое пока что оставалось за людьми с востока, но непременно должно было вернуться к нему.
- Ну что же…
С усилием подняв словно свинцом налившуюся голову, Кай обнаружил, что леди Инея беззвучно прошла несколько шагов и присела в одно из накрытых мягкими шкурами неизвестного зверя кресел – напротив него и совсем близко.
- Так расскажи мне, кто ты такой, мальчик. И с чего вдруг тебе вздумалось проникать сюда столь оригинальным образом?
Прошло девять дней, прежде чем Кай узнал о пожелании леди забрать его из приюта на свое личное воспитание, когда сам он уже был уверен, что супруга великого лорда покинула их городок, возможно, навсегда. Только унесенный – с ее слегка изумленного разрешения – осколок испорченного зеркала остался, словно священный артефакт. Кай обточил его края, чтобы не порезаться, и сделал нехитрую жестяную оправу, превратив зеркальную звездочку в оригинальный медальон. Мальчик почти все свободное время повадился вглядываться в собственное изломанное отражение, пару раз даже довольно грубо огрызнувшись на докучливые расспросы сестренки, и раньше вызывавшие легкое раздражение, но обычно ему удавалось сдерживать себя. Получив же обескураживающее известие, Кай оставил осколок разревевшейся девчонке, пообещав, как только сумеет достичь какого-то статуса при дворе великого лорда, вернется и заберет ее из приюта тоже… Не то, чтобы неискренне обещал, хотя и больше для того, чтобы убедить ее не реветь, тогда ему это казалось вполне логичным планом – но, как оказалось в дальнейшем, все же обманул. В новой своей жизни Кай даже письма сестренке ни разу не написал, захваченный открывшимся удивительным миром, придворным обучением и воспитанием, а единственный раз поинтересовавшись ее судьбой услышал от Инеи обещание выяснить – в едва уловимой ноткой недовольства – а чуть позже ответ, что его сестру тоже кто-то взял на воспитание и в приюте понятия не имеют, как сложилась ее дальнейшая судьба. Уязвленный, пусть едва заметным, но все же недовольством своей милостивой покровительницы, Кай не стал настаивать и выяснять подробности, только мысленно пожелал, чтобы у сестренки все сложилось столь же благоприятным образом – после чего счел, что о прошлом имеет полное право забыть, раз уж в его заботе и патронаже девчушка больше не нуждается. Даже тень неодобрения на совершенном лице Инеи неприятно колола.
И для Кая неразрешимой загадкой оказалось то, что некоторых куда более явные проявления недовольства и даже раздражения с ее стороны ни капельки не трогают. Например, юную леди Айсольду, официальное знакомство мальчика с которой фактически было сорвано, причем не самым красивым образом. В отведенных под «детскую» покоях наследницы «северной короны» не оказалось, и мальчишка, тогда еще не успевший освоиться в замке, автоматически последовал за леди Инеей, судя по всему, моментально охваченной нехорошими подозрениями. Зрелище «на том конце пути», впрочем, стоило того, чтобы увидеть: небольшой кабинет лабораторного вида с пола до потолка оказался покрыт довольно толстой ледяной коркой, причем даже на первый взгляд становилось понятно – намерзнуть так естественным образом она не смогла бы по определению. На полу, почти утонув в наледи, просматривался какой-то разбитый флакон, рассмотрев который, Инея тихо ахнула и, легонько стукнув ладонью по дверному косяку, покрывшемуся тонкой, как паутинка, причудливой корочкой наледи, двинулась дальше по коридору.
- Скверные девчонки, я же многократно запрещала прикасаться к… - с усилием распахнув одну из тяжелых деревянных дверей, леди замолкла, не договорив. Потом негромко кашлянула и все-таки шагнула внутрь помещения, позволяя последовать за собой и охваченному любопытством Каю. – Я жду объяснений.
Открывшаяся комната служила очень ярким контрастом ко всем остальным помещениям замка. В ней было сильно натоплено, едва приблизившемуся к порогу мальчишке в лицо дохнуло жаром, почти как из распахнутой печной заслонки, и удушливо-сладким ароматом каких-то трав и пряностей. Пол закрывали несколько слоев живописных ковров в совершеннейшем беспорядке набросанных друг на друга, а между приземистыми пузатыми диванчиками валялись такие же пестрые огромные подушки. Какие-то странные лампы, как выяснилось, и источали пряный аромат, но вот света почти не давали – впрочем, чтобы разглядеть сидящую полубоком на одном из диванчиков женщину, освещения хватало. И замереть в полном недоумении, ни малейшего внимания не обратив на расположившихся на коврах и подушках вокруг трех девчонок лет по девять-десять.
- Она же остерка! – не сдержавшись, воскликнул Кай. – Восточный шахрат – враги Севера, что она делает здесь?
Незнакомка только искривила в улыбке уголок чересчур большого на узком лице рта. У нее была кожа смуглого янтарного оттенка, темные волосы, жутковатые черные глаза, кажущиеся еще больше из-за мохнатых, вдвое длиннее и чернее обычных, ресниц, и чересчур длинный нос, изломанный пока еще довольно изящной горбинкой, однако, насколько Кай уже видел восточные лица, обещающий со временем превратиться в подобие клюва хищной птицы.
- Фури Асмадея Шэйтан она же графиня Шедоу уже много лет как поданная Северного владычества, - с легкой укоризной оглянувшись через плечо, пояснила растерянному мальчишке леди Инея. – но даже если это и было бы не так, можешь не беспокоиться, она не имела бы ни малейшего отношения к варварам, захватившим земли твоего рода – среди боевых магов Востока нет женщин.
- Но…
- Если она здесь, то такова воля великого лорда Тайрана, мальчик мой. Постарайся запомнить это нехитрое правило, оно действует здесь во всем.
- Да. Простите, - подчеркнуто обращаясь к леди, а не к темноволосой остерке, виновато склонил голову Кай. Кем бы ни была эта женщина лично, какая разница? Все на Восточных землях – варвары и враги. Слухи о пустынной колдунье, около десяти лет назад привезенной лордом Тайроном из покоренного приграничного городка, конечно, ходили и по городку, где мальчик жил прежде, но своими глазами увидеть пустынную змею в самом сердце Северных гор Кай, конечно, не ожидал. С какой стати воле великого лорда быть – такой?
- Сожалею, что тебя приходится представлять при таких обстоятельствах – о причинах которых, кстати, я все еще собираюсь сейчас выслушать. Айсольда, что о тебе должен подумать наш гость?
Сидевшая рядом с восточной колдуньей девочка с остреньким личиком и почти белыми волосами – знаком принадлежности к правящему роду, поскольку даже на Севере, где большинство жителей были светловолосы, а благородные отличались платиновым оттенком, такая его чистота была огромной редкостью – недоуменно уставилась на мальчишку. Надменность во взгляде у нее уже получалась неплохо, а вот равнодушие – не очень. Все остренькое треугольное личико девочки почему-то украшали уже расцветающие синевой странные порезы, которые Асмодея бережно обрабатывала каким-то сильно надушенным куском белой ваты, заставляя пациентку недовольно морщиться и ленива отмахиваться, тем не менее, не возражая против странных манипуляций на собственном лице. Две другие девочки: одна с волосами цвета отполированного дерева, другая – с целой шапкой мелких, как у барашка, черных кудряшек – тоже с любопытством принялись разглядывать Кая.
- А этот гость настолько важный, чтобы ему полагалось вообще что-то думать? – наконец уточнила Айсольда. – Только мальчишек здесь не хватало! От одного Нероса уже недостаточно проблем?
Девчонка с кудряшками подползла, почти распластавшись по подушкам, к подружке с каштановыми волосами и что-то зашептала ей на ухо. Обе приглушенно захихикали.
- Для создания проблем, как я вижу, вам троим вообще никто не нужен. Что произошло в лаборатории?
- Этот флакон сам взорвался! – хмуро буркнула Айсольда.
- Снова сам – и, какое странное стечение обстоятельств – снова в твоих руках! Где ваша гувернантка?
- Она… пострадала немного сильнее, когда заклинание из флакона вырвалось наружу, - вместо девочки ответила Асмодея. – Тайран ее уволил, сказал, что не видит от ее присутствия здесь никакого толку. Пока что его милость поручил девочек мне.
Судя по мелькнувшей на долю мгновения улыбке на лице беловолосой девочки, вероятно, травма и последующее увольнение гувернантки было не такой уж случайностью. Или – в любом случае – полностью устраивало Айсольду. Чего нельзя было сказать об Инее.
- Отныне лорд Кай – твой новый компаньон, так что будь полюбезнее. Попросила бы постараться показать себя с лучшей стороны, но пока что все твои стороны – не вполне то, что следует демонстрировать… Кай, надеюсь, Вы не поспешите составить мнение по этому досадному инциденту. Моя дочь еще совсем ребенок.
- Не слишком ли большая честь для какого-то безземельного недорыцаря? Посоветовала бы ему постараться произвести впечатление, но пока сомневаюсь, что такое вообще возможно! – насупилась Айсольда.
- Да брось ты! – неожиданно вмешалась девочка с каштановыми волосами. Не смотря на гораздо более светлые, чем у Асмадеи, кожу и глаза, Кай и в ней уже заметил явные восточные черты, хоть и в «разбавленном» варианте. – По-моему, он очень миленький!
- В крайнем случае – сойдет, чтобы боевые заклинания отрабатывать! – хихикнула та, что с кудряшками. – Жаль, надолго его вряд ли хватит.
- Асмадея, я ведь запретила тебе обучать их… Со своей дочерью ты вправе поступать, как считаешь нужным, однако, если это влияние…
- А лорд Тайран позволил, - тягучим, как мед, голосом возразила остерка. – Колдовство – могущественное оружие, если есть Дар, не развивать его так же глупо, как отставлять отличные мечи ржаветь на складе. Такова воля великого лорда! – с мягким нажимом добавила она, заметив, что Инея желает что-то возразить. Глаза леди блеснули, словно в них на миг появились острые грани, но она промолчала.
Оспаривать решение Тайрана не было полномочий даже у нее.
Изящно развернувшись, леди Инея вышла из жарко натопленной комнаты. На сей раз мальчик не мог, как очень хотел бы, последовать за ней.
- Тебя действительно зовут Кай? – после недолгой паузы полюбопытствовала черненькая, вызвав тихие смешки подруг. – Воспитанник Северной леди по имени Кай – это ведь даже не архетип, это анекдот какой-то! А названная сестренка у тебя тоже есть?
- Что не так с моим именем?
- Если пожелаешь, - восточная ведьма широко улыбнулась и похлопала узкой смуглой рукой по одной из пестрых подушек. – я могу рассказать.
Фури Асмодея оказалась большой любительницей рассказывать сказки, и – хоть сам Кай не особенно-то любил их – нельзя было не признать, что она умела это делать. Возможно, поэтому леди Айсольда и ее подружки предпочитали ее общество любым воспитателям и учителям, которых, как вскоре выяснилось, отваживали с уже наработанным умением. Если приглядывать и – насколько это было возможно – воспитывать их чаще всего выпадало восточной колдунье, то образованием, как правило, занималась сама леди Инея.
К искреннему сожалению Кая, исполнить желание леди и хоть немного сблизиться с ее дочерью ему так и не удалось, с девочками он виделся только на обязательных занятиях, представление же о том, как следует проводить все остальное время, разнилось настолько существенно, что они почти и не общались. Айсольда оказалась не слишком похожа на мать, и возникали сомнения, что дело было в ее возрасте. Да девочка и не стремилась отточить свои внешность и манеры, чтобы приблизиться к совершенству, напротив, если к отцу она еще испытывала какую-то своеобразную привязанность и даже уважение, искренне восхищаясь его военными достижениями, то уроки матери воспринимала скучной необходимостью. В армии севера служили и мужчины и женщины, а среди магов женщин, пожалуй, было куда больше, но задачей благородных леди считалось хранить мир, а вовсе не продолжать завоевание новых территорий, больше давно уже напоминающее бесконечное перетягивание то в одну, то в другую сторону. Сам Кай, хотя кое-чему его, конечно, научили, как и всех юношей благородного сословия, вскоре оставил свои планы насчет военной карьеры. Тем более, земли его родителей были возвращены в очередном столкновении Северному владычеству раньше, чем Кай успел повзрослеть и принять в этом участие. В умении хранить и защищать земли давно уже нуждались куда сильнее, чем в присоединении новых территорий – поэтому все эти годы юноша был очень внимательным учеником леди Инеи. Она никогда не скрывала, для чего в действительности решила воспитать его, как считала нужным… Айсольда, конечно, отнеслась к предполагаемому жениху вообще без всякого внимания, но что же, по крайней мере, в этом она была истиной благородной северянкой, которой вообще не надлежало испытывать на этот счет любых чувств. А фон Норды, согласно древнему преданию, не умели никого любить по-настоящему, так что ей, в сущности, должно было быть безразлично, что за человек – если он того достоин, конечно – будет рядом. В себе же юноша старательно воспитывал восхищение и почтение, стараясь увидеть с годам в Айсольде подобие Инеи – так же, как легендарное подобие богини в самой Инее. В конце концов, быть может, характер наследницы северных земель и был далек от совершенства, а должных манер она не всегда считала нужным придерживаться, но красотой и холодной царственностью она не уступала матери. Ее расположение, пусть и равнодушное, было бы огромной честью для Кая.
Студенческий городок Магикса юноше не понравился – слишком людный, шумный и суетливый. Город напоминал огромный муравейник, все насекомые в котором разом спятили и носились по улицам без всякого подобия цели и смысла. К тому же для зимнего времени здесь действительно было слишком жарко – словно растянулось до бесконечности слякотное межсезонье. Выполнив распоряжение леди насчет гостиницы, юноша с раздражением подумал, что сам теперь ни за что не разыщет в городе лорда с его спутницами, а значит, неизвестно теперь, сколько времени ему предстоит непонятно чем заниматься. Скорее всего, просто ждать.
Спустившись в небольшой ресторанчик, расположенный на первом этаже гостиницы, Кай погрузился в отстраненные размышления. Сложившаяся ситуация несколько пошатнула его статус при дворе лорда, что делать дальше, если Айсольда продолжит вести себя… в обычной для нее манере – неизвестно, как сложится дальше его судьба. Кай уже много лет просто не представлял себе иного будущего, чем запланированное леди Инеей – и вот, все готово рухнуть из-за каких-то внутрисемейных разногласий фон Нордов! И Инея, по крови не принадлежащая к роду супруга, здесь ничем воспитаннику не сможет помочь.
На остановившуюся рядом с его столиком девушку Кай, поначалу, не обратил внимания – мало ли народу ходит по ресторану, но, когда по лицу скакнули несколько раздражающих бликов, словно солнечные зайчики, неохотно сфокусировал взгляд. Девушка с белокурыми волосами мягкого жемчужного оттенка изящной ладонью с длинными пальчиками придерживала висящий на ее шее медальон. Отполированный кусочек зеркала с выгравированной стеклянной звездочкой.
- Не может быть! – ослеплено моргнув от игры бликов на зеркальных гранях, воскликнул Кай. – Галлена?
- Принцесса Галатея, приемная дочь Маэстро Гармонии в мире Мелоди, если быть точнее, - отпустив кусочек зеркала болтаться на цепочке, сестренка с хорошо знакомой робостью улыбнулась.

За какие грехи Вы Владимира Владимировича в такую компанию?))))

Гм, надо бы перечитать Замятина, у меня там впечатление сложилось, что Вождь вообще какой-то киборгоподобный.