Рада
А парнях и свиданиях солнечная фея знала если и не столько же, сколько о моде и стиле, то в любом случае все, что вообще знать следовало. Это ведь ее же сочли первой красавицей школы еще в тринадцать лет, с тех самых пор от желающих пригласить принцессу куда-нибудь просто отбоя не было, даже при самом придирчивом выборе отправляться на прогулки с кем-нибудь стало регулярным занятием. Частенько Рада даже романов со своими поклонниками не заводила, быстро понимая, что вряд ли среди них найдется кто-нибудь действительно особенный, такой, с кем она с самого детства мечтала встретиться – но не хотела и, по примеру сестренки, скучно сидеть дома в ожидании, когда же произойдет эта судьбоносная встреча. Поклонники – «свитские», как с некоторой пренебрежительностью называл их отец – были счастливы просто выразить принцессе свое восхищение и почтение, а сама Рада охотно позволяла окружать себя вниманием, каждый честно получал, что хотел. Конечно же, к внучке правителя все относились с достойным уважением, так что все проходило невинно и корректно. Определенные границы Рада и не собиралась переступать, а ухажеры оставались достаточно деликатными. Сама по настоящему увлечена – тогда девочке казалось, будто влюблена – всего три раза за пору средней школы, но на проверку понравившиеся мальчики пока оказывались… пожалуй, не тем чего она ожидала. Ненамного позже к ней начали и официально свататься, но мама была противницей подобных способов завязать отношения, да и самой Раде «серьезные» претенденты, старше ее, как минимум, на пять лет, казались чуть ли не стариками. Что же, пока в ее жизни все было впереди, но опыт насчет того, как знакомиться, вести себя и принимать ухаживания, при этом успел накопиться бесценный. Как подходящее платье или шляпку не подобрать с первой попытки, лишь подойдя к ним постепенно понимаешь разницу, так и вести себя с противоположным полом не научишься, просто ожидая судьбоносной встречи. Напротив, можно еще все испортить, сделав и сказав что-то неправильно.
Короче говоря, Рада знала абсолютно все… кроме того, как вела бы себя в таком случае Иллет. Сестренка не только из застенчивости чуралась поклонников – тех было хоть и поменьше, но некоторые оказывались даже не хуже, чем у самой Рады – не желая даже коробку конфет принять в подарок раньше, чем почувствует, что даритель «тот самый», кому готова была бы посвятить всю свою жизнь. Как будто при первом знакомстве, не узнав человека поближе, такое с ходу поймешь! Так скрытная Иллет еще и предпочитала отмалчиваться, когда Рада и Фирра по-дружески делились событиями и переживаниями: если в личной жизни сестры что-то все же и происходило, эта бука и не думала об этом поговорить!
«Придется импровизировать!» - без особого огорчения решила для себя девушка. По примеру Стеллы Рада надеялась испытать себя в модельном бизнесе, который ведь – практически актерское мастерство. В паре фильмов наследная принцесса Солярии снялась, не снискав, правда, особенного успеха – по словам самой мамы, из-за того, что в кинематографе практически всех миров заправляло королевство Космолит, с принцессой из которого Стелла когда-то училась на одном курсе, и девица эта – ныне одна из известнейших актрис Содружества, естественно – всегда была вредной и завистливой, вот и устранила опасную конкурентку, подключив связи и влияние. Рада не была уверена, что сама захочет повторить мамину попытку, но считала, что артистический талант Стеллы унаследовала неплохо. Уж сыграть роль сестренки, которую все-таки знает всю жизнь, сможет и без подготовки!
Где именно заведено встречаться у Лиона и Иллет Рада, разумеется, не знала, поэтому изрядно поплутала по парку у озерного побережья, прежде чем обнаружила приметную мрачноватую фигуру. Юноша с приветливой, но не сказать, чтобы особенно восторженной улыбкой, встал со скамейки ей навстречу. Не совсем та реакция, которую привыкла вызывать своим появлением Рада, но, зная этого жуткого типа… к тому же сейчас ей полагается побыть «Иллет», верно?
- Привет, - с наигранной застенчивостью не глядя Лиону в лицо, девушка протянула руку. – прости, я, кажется, немного заплутала… давно ждешь?
Раздражающая порой рассеянность сестрички сейчас должна была послужить правдоподобным объяснением для опоздания. Если красноволосый тоже знал Иллет, не должен был удивляться.
- Ничего страшного… да, я и не заметил, задумался.
Принцесса снова ощутила укол недовольства. Она и сама часто опаздывала на встречи, иногда даже намеренно, и привыкла к тому, чтобы кавалеры, напротив, изнывали от ожидания, считая минуты, а то и секунды… Но, должно быть, Иль подобное нетерпение сильно смутило бы и Лион это знал?
Сейчас Рада допускала вероятность того, что Иллет говорила правду и они действительно были просто друзьями. Протянутую руку юноша деликатно пожал, букетика к свиданию тоже не приготовил… Или у него и не на что купить цветы? Стипендии в Фонтароссе этому типу наверняка не положено, содержание за счет Эраклиона, раз уж отправили его сюда исключительно в сопровождение Диаманту, а с того вполне станется наличных своему «пажу» не выдавать. Зачем, если в школе кормят, крыша над головой и одежда тоже предоставлены… Эраклионский наследничек же наполовину джемеллиец, а скупость уроженцев самоцветного королевства – известное достояние что легенд, что анекдотов. Опять ничего не понятно!
- Спасибо, что вообще пришла. Мне уже началось казаться, что ты боишься своей сестры и не решишься с ней спорить… Пройдемся вдоль берега?
- Пожалуй. С какой это стати мне бояться Рады? Уж страшной ее никто никогда не считал! – встрепенувшись, ревниво уточнила фея, едва не сорвавшись с наигранного лепетания в духе сестренки на свой обычный тон. Уж не этому упырю рассуждать, самого кто хочешь испугается!
- Прекрати. Понимаю, что ты привязана к сестре и все такое, но я видел только сегодня, какое безобразное поведение она себе позволяет!
- Рада – очень ответственный человек, она обо мне заботится! – отрезала девушка. – К тому же твое приглашение действительно звучало… странно. Неужели на праздники больше некуда пойти, кроме какой-то вечеринки в академии Бэта? Там такие вредины учатся…
- Прекрати, ты сама прекрасно знаешь, что в любой из школ учатся совершенно разные люди – не от того какая-то там «вредность» зависит. Мама заканчивала академию, к тому же там учатся многие наши знакомые, дочки придворных дам и состоятельных семей, которые… ну, считаются недостаточно родовитыми. Еще принцесса Серебрина, кузина Его Вы… кузина Диаманта, она нас и пригласила, но принц собирается вернуться на Эраклион до Солнцеворота, поэтому принял приглашение я один. Ей, должно быть, тоже неприятно проводить праздники среди совсем посторонних людей, не то, чтобы я считался такой уж достойной компанией…
Странно. Детей короля на Джемелле предпочитали обучать индивидуальным наставничеством, не отправляя ни в какие школы, а тут еще и Бэта, где учились, как верно подметил сам же Лион, дочки разбогатевших купцов да не слишком родовитых дворян, к тому же не обладающие достаточным талантом к волшебству, чтобы рассчитывать на стипендию в Алфее. Рада совершенно не была снобом, но факт оставался фактом – самые сильные маги любого из миров рождались в роду правителей этого королевства. То ли особая связь с миром играла роль, то ли наследие предков, которым когда-то хватило могущества королевство основать… конечно, талантливые девушки из простых семей в Алфее учились тоже, но таких никогда не бывало больше, чем двое-трое из десяти. В Бэту же готовы были принять кого угодно, если на платный курс – хоть и вообще без магического таланта!
- И она что, глаз на тебя положила? - невинно поинтересовалась солярийка, словно бы между прочим взяв юношу под локоть. Лион усмехнулся, не без удивления скосив на нее глаза, хотя руку высвобождать не стал, и с улыбкой помотал головой.
- Как и все порядочные Джемиллийские принцессы, Серебрина чуть ли не с пеленок просватана – не знаю, с кем именно. Ди как-то упоминал, что это не лучшая партия для дочери короля, однако уж поважнее меня шишка. Рина третий ребенок в семье, вероятность наследования трона для нее очень мала, так что король Мельхиор не связывает с этой своей дочерью никаких особенных ожиданий. Даже отправил ее в магическую школу вместо того, чтобы нанять частного наставника, да и сватовство это не самое удачное. После того, как Злата – старшая его дочка – оказалась ведьмой, Серебрина могла бы рассчитывать и на партию получше, но контракт уже был заключен, а раскошеливаться на неустойку Мельхиор опасается. Еще неизвестно, найдется кто-нибудь более достойный или нет.
- Бедняжка! – искренне сказала Рада. Что на этом Джемелле за порядки такие?! Ни в одном другом королевстве собственными детьми не стали бы спекулировать, относясь к ним, словно к вкладу в банке! – Мало того, что сосватали непонятно за кого, так еще и подобное обращение!
Неустойки были не столь уж давним нововведением даже на Джемелле и, кажется, возникли по вине Эраклионского короля. Рада мало что знала о подробностях – как правило, Стелла не меньше старшей дочери обожала перемывать знакомым косточки, но разговоры на эту тему, да и вообще про Эраклион, чаще с негодованием пресекала. При помолвке, а то и еще на стадии сватовства составлялся договор, чуть ли не опись и рыночная оценка не то, что приданного, но и личных качеств будущих супругов, а так же устанавливалась сумма, на которую обязан был раскошелиться тот, кто – если такое случиться – внезапно передумает и разорвет договор в одностороннем порядке. Сумма увеличивалась с каждым годом текущего соглашения, так что, учитывая как рано они заключались, проценты набегали такие, что хранить верность оказывалось проще, чем расплачиваться. Очаровательно «романтичная» традиция! Жители других миров ввязывались в подобные сделки редко и неохотно, но в любом из королевств находились порой люди, предпочитавшие романтике выгодную сделку. Или родители, считающие, будто знают сценарий для благополучия и даже «счастья» своих детей, не интересуясь, чего хотели бы сами дети, увы! Раде слишком повезло с родителями, чтобы это понимать, должно быть, потому, что собственный брак наследной принцессы с молодым офицером когда-то считался «безобразным мезальянсом», где выше всего предпочитали ставить только чувства.
- Все это невероятно глупо! Поверить не могу, что в наше время кто-то способен следовать таким замшелым и отвратительным традициям! Люди сами себе жизнь портят…
- Диамант считает, что на Эраклионе портят себе жизнь, как раз - не следуя подобным традициям. Ну не портят, усложняют…
- У него каменное сердце, как у его матушки! – едва сдержавшись от эпитета гораздо обиднее, воскликнула Рада. Чем таким маме была неприятна королева Диаспоро, девушка не знала (впрочем, зная сыночка той, больше этому не удивлялась – по слухам, Диамант был точной копией королевы), но Стелла отзывалась о той преимущественно так. Или… чуть резче.
Лион остановился и повернулся к ней осуждающе нахмурившимся лицом. Ну конечно, принц – это же священно! Особенно для такого преданного песика!
- Иллет, я понимаю твои чувства, но у тебя нет причин винить во всем Диаманта. Он… возможно, не самый чуткий человек. Не всем это дано, разумеется, он просто не знает о тебе, о твоем отношении. И я все еще считаю, что ты должна решиться сама с ним поговорить. Отчасти ты сама виновата, вечно прячешься в тени своей сестры, как я теперь вижу, пытаешься копировать ее словечки и поведение – все это совершенно тебе не нужно! Сам знаю, как трудно порой заявить о своих сокровенных чувствах… но это не более, чем абсурдное недоразумение, что внимание Диаманта привлекла твоя сестра. Ты понравилась бы принцу гораздо больше, ты кому угодно понравилась бы больше – но просто никому не даешь возможности тебя узнать.
- Рада никогда в жизни не свяжется с таким типом, как Диамант!
- У него на этот счет другое мнение. Не стоит говорить за других… да и мне не стоит. Но ты самая милая, очаровательная и женственная девушка, какую мне приходилось видеть. Я был бы счастлив в будущем служить такой королеве. Твоя сестра не подходит Диаманту.
Было бы отчего тут огорчаться! Раду меньше всего волновало, что думает о ней этот самонадеянный павлин… которым сестричка, похоже, ухитрилась всерьез увлечься. Несколько нервировали эти неожиданные планы принца насчет ее собственной персоны, это даже для него чересчур, учитывая, что после того памятного бала они и виделись-то пару раз мельком, слова друг другу не сказав – но сейчас девушку беспокоило несколько иное.
- Все то же самое можно сказать и о Раде! И что означал этот взгляд…
- Я понимаю, ты очень любишь сестру, - немного морщась, попытался обойти тему Лион.
- Все на Солярии ее любят! – горячо напомнила девушка. – Рада первая красавица среди молодежи, у нее множество друзей, при дворе, в школе… да во всем королевстве, все, кто хоть раз общался с ней, восхищались и уважали ее. Всю свою – всю нашу жизнь – я слышала о сестре только хорошее, не понимаю, в чем ты сейчас стараешься меня убедить!
- Как будто о принцессе рискнули бы говорить что-нибудь другое. Во всяком случае, во всеуслышание. Слишком легко закончить, как моя мать, высказав свое честное, искреннее мнение.
- И что же это за мнение?
- Не стоит…
- Нет уж, договаривай, если завел этот разговор. Что не в порядке с моей сестрой? Ее ты не считаешь хорошей королевой в будущем?!
- Нет, не считаю. Никого не хочу обижать, но если ты настаиваешь, чтобы я говорил честно – я не соляриец и лебезить не должен. Принцесса Рада – вздорная, невоспитанная девица, пребывающая в заблуждении, будто мир вертится вокруг нее, что только ее суждения и оценки правильные и что окружающие должны вести себя исключительно исходя из ее капризов. Если в вашем родном королевстве ей действительно постоянно льстили – это не так уж удивительно, но… когда только одна из принцесс при одинаковом влиянии на обеих оказывается испорчена, это уже во многом характеризует ее саму. И она ничему не знает ценности, поскольку, похоже, привыкла получать все по первому же требованию…
Фея прервала его эмоционально нарастающую речь оглушительно прозвучавшей пощечиной. Юноша резко смолк и посмотрел на нее немного виновато, но Рада прекрасно понимала, что смущают его отнюдь не гадости, которые он сейчас о ней наговорил, а то, что, уступив давлению, некорректно высказался перед «Иллет». Младшую принцессу он, конечно же, не хотел бы огорчать – избегал бы этой темы, если бы сама не потребовала говорить открыто. К чувствам милой и нежной Иллет следовало относиться деликатно – а Раде… а о Раде он же просто «правду» сказал. Свое честное мнение, которое, как он почему-то решил, опасались высказывать на Солярии, где действовали куда более либеральные законы и традиции, чем на Эраклионе, и никто королевской семье челом об пол бить и не думал. Их действительно любили, а не боялись!
С минуту девушка беззвучно хватала ртом воздух и сжимала-разжимала кулачки, в надежде успокоиться и не заорать, раскрывая весь свой маскарад. Глаза застилали злые слезы.
- Твою мать изгнали не за то, что она честно высказывала свое мнение! А за использование запрещенной магии, из-за которой Солярия едва не оказалась во власти демона, ты понял?! На Солярии справедливые законы и справедливое отношение как правителей к народу, так и народа к правителям! Ты… ты почти ничего не знаешь, ты не смеешь говорить, не зная!
- Прости. Мне действительно очень жаль, следовало выбирать выражения, но ты сама потребовала ответить. Может, я и не знаю Раду так же давно, как ты, но, к сожалению, одной только сегодняшней сцены в кафе хватило бы, чтобы составить достаточное впечатление и не захотеть узнавать ее еще ближе.
Выбирать выражения! Понятное дело, в основном смысле своих слов он нисколько не раскаивался и не сомневался. Вот гадство! Конечно, сыну изгнанницы и не за что любить королевскую семью солнечного мира, но говорить такую явную и некрасивую ложь так… совершенно от чистого сердца, не наговаривая от обиды, зависти или ревности – такой тон Рада без труда бы определила – а с искренним убеждением. Это было чересчур!
- Никогда не смей поливать мою сестру грязью! И моих родителей – я понятия не имею, какую версию тебе выдала герцогиня Химера, но ее преступление было самым настоящим, и не надо все сваливать на политические репрессии! Иначе я больше никогда в жизни не стану с тобой разговаривать! – слегка дрожащим голосом потребовала девушка. – Ты ничего не можешь знать о событиях, которые происходили еще до твоего рождения!
- И до твоего тоже.
- Да… но больше не говори так!
Словно бы вынужденное молчание заставило бы его иначе думать!
- Не стану. Обещаю. Ни к чему вообще обсуждать отсутствующих – как будто поговорить больше не о чем. Ты больше не сердишься?
Вообще-то принцесса была вне себя от злости, но разве тихоня-сестричка в чем-то подобном прямо призналась? Рада глубоко вздохнула.
- Ты меня тоже прости. Не следовало из тебя тянуть, когда заранее знала, что ответ мне не понравится… надеюсь, ты еще изменишь свое мнение в будущем. Извини, что ударила…
- Без проблем. Забыли, - со слегка растерянным видом Лион потер слегка порозовевшую щеку. На фоне его общей бледности отпечаток ладони проступил довольно ярко, возможно, Рада действительно переусердствовала, не рассчитав силы. – Может быть, ты все-таки согласишься пойти на этот вечер, если я прощен. Девушки из Бэты… он, конечно, не без чудачеств, но к моему другу отнесутся вполне приветливо, многие из них совсем неплохие люди.
К другу…
- Лион, ответь мне еще на один вопрос, - поколебавшись, осторожно спросила фея. На сей раз изображать нерешительность почти не пришлось. Юноша встрепенулся, демонстрируя внимание. – ты сказал, что кому угодно я бы понравилась больше Рады. Хоть это и неправда… Просто мне интересно, ну… тебе самому тоже?
- Я ведь уже сказал…
- Не как подходящая пара для Диаманта. Не как будущая королева. Как девушка – ну, тебе самому…
Явно растерявшись, Лион зачем-то отступил на шаг, при этом не сводя с ее лица обескураженного взгляда.
- Какая разница, кто… я имею в виду, кто из вас двоих мог бы больше мне понравиться? Я же не принц, да еще, когда мама с бабушкой таких дров нарубили – менее вероятной кандидатуры, чем моя…
- На Солярии таким вещам придают куда меньшее значение, чем на Эраклионе, к тому же я спросила просто абстрактно. Или ты, как и твой принц, оцениваешь девушек на привлекательность только по критерию «подходящей партии»? Можно ведь нравиться… и просто так!
- Я не хочу об этом думать. Заведомая бессмыслица, - юноша протестующее помотал головой. – прости, я не стану тебе отвечать. Я рад, что у меня появился такой друг, как ты, Иллет, но отношение к девушке – это гораздо сложнее, чем отношение к человеку.
- Ну и ладно. Забудь! – поймав его за руку, Рада ободряюще пожала самые кончики длинных пальцев. – Я согласна сходить с тобой на этот вечер в Бэту, только при одном небольшом условии – не заговаривай со мной больше, ну, как сегодня. Когда мы с девчонками все вместе – дело вовсе не в том, что я, как ты почему-то решил, боюсь сестру… просто не хочу пока, чтобы остальные знали. Неловко себя чувствую… и не удивляйся если, когда мы вот так столкнемся, я буду все отрицать! Договорились?
- Мне следовало подумать заранее. Хорошо, разумеется, я не против.
Рада украдкой перевела дыхание. Надо бы проследить за сестренкой получше, чтобы случайно себя не выдать. Конечно, она услышала об отношениях Лиона и Иллет достаточно… но тут, пожалуй, увлечение было бы безопасней веры в такую странную дружбу. К тому же сыну герцогини Фейтон нельзя было доверять, а Иллет, как маленькая, запросто уши развесит – нет уж, как старшая сестра она просто обязана выяснить, не задумал ли парень чего.
К тому же, узнав этого типа получше, проще будет выбрать способ поставить его на место. Рада отнюдь не была злопамятной… но его пламенную речь о собственной персоне ни забывать, ни спускать ему не намеревалась!

Эх, зря Лион про свою "непригодность" ляпнул))) Получился "нехилый намек" прям по статье из мерисьюпедии 

Равена
- Ты меня немного пугаешь, милочка! Каникулы и праздники предназначены для того, чтобы преподаватели могли хоть немного отдохнуть от студентов, а нормальные студенты, как правило, пользуются случаем, чтобы отдохнуть от занятий. Что тебе понадобилось в библиотеке на второй же день праздников? Это ненормально, когда учащиеся столько читают!
Равена скучающе побарабанила пальцами по библиотечной стойке. Она была совершенно уверена, что причин не пустить ее в зал у пожилой книжницы не найдется, а неудовольствию школьной служащей, которая не могла, как наверняка планировала, устроить себе внеплановый выходной, не придавала особого значения, оттого и болтовню библиотекарши, по большей части, просто пропускала мимо ушей. Книжница вяло сортировала библиотечный архив и, должно быть, отчаянно скучала, но девушка пришла совершенно не затем, чтобы вести светские беседы.
- Это как-то связано с проектом, над которым вы работали с Блейз? – полюбопытствовала в еще одной попытке завязать диалог книжница.
- Нет. С другим, моим собственным, - коротко отрезала юная ведьма и, забрав стопку книг, без церемоний повернулась к разочарованной библиотекарше спиной. Боком, чтобы не уронить книги, Равена протиснулась сквозь скрипнувшие створки в читальный зал, освещенный холодным зеленоватым пламенем множества колдовских свечей. Бухнув собранные книги на стол, девушка воровато огляделась.
Мысль об участии Блейз в запланированной авантюре у нее действительно мелькала, но быстро была отброшена. Знакомы они с самого детства или нет, дело последнее, а доверять другой ведьме можно лишь в том случае, если принадлежишь одному с ней триумвату и знаешь так же, как саму себя. Можно сохранять неплохие отношения, но глупо требовать от такой «дружбы» чего-то, противоречащего естественному для всех колдуний своекорыстию. Сама Равена не стала бы помогать Блейз в ее личных проблемах, не чувствуя в этом никакой собственной выгоды, а рисковать – тем более, стоит ли сомневаться, кузина аналогично не станет утруждаться ради нее. Да еще поднимет план на смех, усмотрев во всем этом попытку помочь внезапно нарисовавшемуся «братику»! А ведь не самый плохой повод...
Больше в читальном зале в первый день праздников, разумеется, никого не было – подобного рвения даже от самых рьяных любителей учебы трудно было ожидать. Удовлетворенно кивнув, Равена соткала морок, усадив собственный иллюзорный двойник за стол, перелистывать выбранные книжки, а себя настоящую укрыв от посторонних взглядов. Маму или директора Грифин ее чары, конечно, не обманули бы, но им должным образом «дрессированный» морок постарается не попадаться на глаза, а уж сама Равена – и подавно. Да и учителям тоже нет особой причины обходить школьные помещения внеплановыми дозорами в подобные дни!
Проскользнув мимо тоскующей книжницы, девушка поспешила прочь из мрачных коридоров, намереваясь как можно скорее вернуться в город.
Мелодик уже ждал ее в кафе, видимо, заявившись минут на десять-пятнадцать раньше оговоренного срока и уже успев привлечь внимание перешептывающихся и хихикающих за соседними столиками ведьмочек – это заведение считалось одним из вотчин учениц Торрентуволлы. Конечно, появление здесь кадета школы героев было не столь невероятным и неожиданным, как, например, какой-нибудь феи, но все-таки все понимали, просто так юноша сюда не заявился бы. Или без чьего-то приглашения. Мелодик явно чувствовал себя не в своей тарелке что от обстановки, что от такого внимания… ну да, что и говорить, сам виноват. С невозмутимым видом прошествовав по кафе, Равена присела рядом с пареньком, приветливо клюнув его в щеку. Взгляды коллег по «цеху» моментально расфокусировались – игрушка одной из «сестер» заинтересовала бы других колдуний только в случае особенной симпатичности. Оставалось надеяться, что равнодушие окажется достаточным, чтобы не разглядеть их сходства… однако и это было не более чем нежелательным, ничего страшного ментальная ведьмочка тут не видела. На всякий случай усилив эффект легким флером для отвода глаз, девушка с усмешкой подмигнула Мелодику.
- Надо полагать, ты не передумал, - без вопросительных интонаций уточнила она.
- Не знаю даже, как я мог тебя отблагодарить…
- Ну, думать об этом ты уж точно торопишься. Сочтемся, не сомневайся!
Музыкант слегка нахмурился. Каким бы одухотворенным наивняком он ни был, предположение, будто ведьма может не найти в чем-то своей выгоды было бы чрезмерно легкомысленным даже для него. Предположений, зачем все это Равене понадобилось, у юноши не было, как он ни хотел бы списать все на ее же недавние слова о том, как быстро некоторые люди становятся для кого-то близкими или важными, был, пожалуй, все же слишком умен, чтобы польстить себе таким объяснением – и это незнание мотивов немного его беспокоило. Явно не настолько, чтобы засомневаться всерьез и не принять правил ее игры, но беспокоило. Хоть парень и был достаточно уме для типа его возраста и статуса, основным мотивом его поступков все равно оставались чувства, а не рассуждения. Приятно порой понимать, что не ошиблась в человеке!
Ободряюще потрепав Мелодика по плечу, Равена встала, жестом приглашая спутника следовать за собой. В затемненном стекле витрины появились их отражения, зыбкие, но все же достаточно детальные: освещение в кафе делало острые черты лиц еще более резкими. И более одинаковыми, непонятно порой, как сам Мел ухитряется не замечать такого очевидного сходства. Не хочет видеть – и не видит, одна из забавных черт человеческой психики, позволяющих менталам – да и не только им – еще более успешно морочить людям головы.
Что же, когда у людей, так искренне полагающих себя честными и откровенными, возникают какие-то тайны и недоговорки, то не известным лжецам выводить их на чистую воду. Гораздо полезнее бросить информацию в копилку – маловероятно, что Равене зачем-нибудь понадобится шантажировать Маэстро Музу, да и шито все белыми нитками…
Но полюбоваться на лицо великой волшебницы при виде собственной физиономии будет забавно. Уже за этим, пожалуй, ее небезынтересно будет помочь спасти!
Неожиданно перегородившее дорогу загадочное создание, стоило им выйти из кафе, заставило ведьмочку резко притормозить, а Мелодика, постаравшегося при этом не толкнуть ее и резко повернувшего в сторону, слегка врезаться в косяк.
- Лилия, что ты здесь делаешь? – разглядев через плечо спутницы «чертика из табакерки», недоуменно спросил юноша. Растерявшаяся было Равена запоздало сопоставила нечто с девчонкой, вертевшейся возле музыканта еще на балу в Алфее. Не самая запоминающаяся внешность, тогда и внимание-то обратила пару раз по случайности: сначала бегло удивившись странному выбору принца, пригласившему это чудо на первый танец, потом – когда девчонка полезла в их разговор с Мелодиком – только теперь появилась возможность более внимательно ее рассмотреть. В общем-то, ничего особенного и не было: миловидное, еще в чем-то детское, курносое личико, даже посреди зимы покрытое легким загаром, зеленые, как крыжовник, небольшие глаза да средне-русые волосы, не то неровно остриженные, не то просто непослушные. Скользнуть бы опять взглядом, не зацепив и не запомнив абсолютно ничего, если бы на улицах чуть чаще попадались девочки в форменных мундирах Фонтароссы. Как правило, проводя свободное время в городе, кадеты вообще обмундирования не носили, а эта только и соизволила, что накинуть поверх вместо плаща легкую куртку на два-три размера больше, чем следовало.
- Лилия? – притворно удивилась колдунья. – Напоминает женское имя. Так ты девочка?
С мальчишкой, конечно, при минимальном внимании не спутаешь, но немногие из ведьм упустят в разговоре возможность поднять тему, которая собеседнику гарантированно придется не по нутру! Слухи о столь необычном ученике Фонтароссы до школы ведьм, конечно, давно уже доходили, вроде бы, именно она им так «удружила», вытащив из разбившегося корабля Спичку, но подробностями этой истории, как и личностью «леди-рыцаря» Равена не интересовалась. И в Алфее знала, что это именно она  – на балу-то эта Лили была одета, как девушка.
Вместо ответа пацанка неприязненно поджала губы и уставилась мимо колдуньи – на Мелодика. Ну, и ладно, не больно-то она и располагала к общению!
- Что вы задумали?
- Цветочек, тебя не учили, что лезть в чужие дела – невежливо, да и неприлично? – прежде, чем парень успел что-либо ответить, снова заговорила Равена. – Лилия, ну надо же! С таким характером следовало бы взять имя Агримония или что-то в этом роде!
- Мои родители были настроены более оптимистично, - без особой охоты, но все-таки переключив часть внимания на нее, соизволила ответить Лили.
- Сомневаюсь, чтобы это продолжалось долго…
- Хватит! Я спросила, что вы собираетесь делать.
- А я ответила, что тебя это не касается и вообще…
- Гм, Лили, Равена права, - положив руку на плечо ведьмочке, немного сдавленно заговорил Мелодик. Не знаю, как ты здесь оказалась…
Ну, просто потрясающая до глубины души наивность!
- …Но у нас действительно свои дела – я никого не хотел бы впутывать.
- Значит, ведьме ты доверяешь, а своим товарищам – нет? – сердито прищурилась девчонка.
- Это не…
- Нам без конца повторяют: главное, что следует постичь ученикам Школы Героев – это вовсе не боевые искусства и навыки! Главное – научиться доверять друг другу, поддерживать, действовать, как одна команда! Может, Фонтаросса уже и не тот рыцарский орден, из которого была когда-то основана, но суть ее осталась прежней – какими бы разными ни были приходящие туда люди, какие бы противоречия ни возникали внутри коллектива, они все равно должны сохранять единство.
- Красивый лозунг – и не более того. К тому же, я никогда и не собирался вступать ни в какой орден, так что вся эта корпоративная этика волнует в последнюю очередь. Не замечал, чтобы кто-то кроме тебя воспринимал их буквально – в том числе и твои приятели с Эраклиона.
- Достаточно того, что воспринимаю я сама!
- Не понимаю, с каких это пор ты вдруг так радикально изменила свое отношение ко мне…
- Я не меняла, но это еще не повод…
- Может быть, перестанете развлекать народ? – с наигранной сосредоточенностью разглядывая свои ногти, буднично предложила Равена. – Или, хотя бы, отойдем куда-нибудь с прохода – вы здесь всем мешаете.
- Нам вообще пора! – твердо сказал Мелодик, попытавшись взять ее под локоть, но ведьмочка мягко высвободила руку. – Лили, я искренне тронут таким участием, но твоя помощь мне не нужна.
- Это мы еще посмотрим! – бесцеремонно увязываясь за ними, отрезала девчонка, в полной мере оправдывая недавнюю попытку себя переименовать. – Я давно замечала, что ты ведешь себя странно – а сегодня только слепой и не заметит, что ты что-то задумал. Хотя я пока могу только предполагать – в отличие от тебя, я хоть чему-то научилась в Фонтароссе!
- С чего ты вообще взяла, что нам грозит какая-то опасность? Мы вовсе…
- Пусть девчонка идет с нами, - устало бросила Равена. Юноша озадаченно замолк на полуслове. – раз уж она мнит себя таким замечательным воином после трех месяцев обучения пусть, в случае чего, поработает живым щитом. Насильно никого на такое не потащишь, но, кажется, она сама этого хочет…
- Что?!
- Равена просто шутит! Лили, честное слово, ты ошиблась…
- Дурачок! Она достаточно прочно села тебе на хвост, так что, если и уйдет – то доносить о своих подозрениях кому-нибудь из школьной администрации! Ох, прошу прощения, доносят только у нас, в Торентуволле, а в Фонтароссе это, кажется, называется «для твоего же блага не позволить совершить ошибку» или что-то вроде того. Но эффект один и тот же!  Я связалась с тобой не для того, чтобы нас поймали раньше, чем мы хоть что-то сумеем сделать.
Мелодик болезненно сморщился. Теперь с уверенным видом отрицать, что они вообще что-то затеяли, стало невозможным вовсе – он-то, кажется, еще наивно надеялся эту Лили переубедить. Как же, учитывая, сколько уже времени девчонка за ним «присматривает». Умилительный образчик рыцарского товарищества – навязывать свою помощь тем настойчивее, чем меньше об этом просят, аж слезы из глаз!
Лилия вспыхнула, но промолчала. Видимо, была у нее такая мысль, что называется, на самый крайний случай – признаваться, конечно же, не хотелось, а отрицать правильную догадку не получалось.
- Ценная готовность самой нарушить правила, лишь бы только в историю не ввязались без нее! Что я говорила? Тебе не оставили выбора, Мел… кроме того, три – куда более удачное число.
- Я в этом не уверен.
- А в том, что нам сейчас не стоит разойтись по домам и вообще не нарываться на неприятности, ты уверен?
Юноша сердито уставился на Лилию. Явно эти двое были не в тех отношениях, чтобы взывать к дружескому такту и просить никому не рассказывать о том, что случайно узнала – от эмоционального шантажа и «страшной угрозы» типа обидеться и больше не дружить не было бы ровным счетом никакого толку, поэтому Мелодик все яснее понимал правоту Равены. Лучше бы он это делал поскорее, но все-таки прогресс.
- Это унизительно, позволять девушке защищать себя! – наконец пробормотал он.
- Зато я без предрассудков, когда дело касается собственной безопасности, - беззаботно откликнулась Равена. – особенно, если она действительно  воин лучше, чем ты!
Какое-то время оба кадета Фонтароссы оскорблено молчали. Лилия, конечно же, совсем не горела желанием выступать в роли телохранителя для колдуньи, общество которой и терпеть-то не более чем готова была, а Мелодика уязвило, что его сочли недостаточно серьезным защитником. Но возможности поспорить ни первая, ни второй не находили, так что сверхценное мнение колдуньи благополучно восторжествовало. Или не слишком благополучно… но это уже были не ее проблемы! Девчонку никто не просил за ними увязываться, а Мелу, опять же, никто не мешал проявлять больше рвения в учебе и стать хотя бы не хуже однокурсницы, это было вполне в пределах его возможностей.
С порталом пришлось повозиться. Пространственные перемещения на первом курсе ведьмам никто не преподавал, пришлось довольствоваться тем, что удалось изучить самостоятельно – а проверить знания на практике пока что была возможность только в пределах одного мира – попытки несанкционированно шастать куда-то из Магикса и, особенно, обратно, в такие времена моментально бы отследили и пресекли. На территории мира, где все буквально фонит магией, никакое отслеживание не работало – пришлось довольствоваться этим. Из осторожности Равена начертила совсем небольшую пентаграмму – открывшийся портал получился узким и входить в него можно было только по одному, к очередному неудовольствию Лили, поскольку Равене в таком случае предстояло идти последней, замыкающей, а ученица Фонтароссы почему-то была убеждена, что с колдуньи станется отправить их «демон знает куда». Ведьмочка охотно и ядовито согласилась, что, поскольку стопроцентной уверенности в том, что межмировой портал с первого раза получится правильно, проверить на «менее важных членах экипажа» она не откажется – и предоставила Мелодику утихомиривать возмущенную однокурсницу. Чем крупнее пентаграмма – тем больше Силы потребуется на то, чтобы контролировать и удерживать заклятие, да и допустимая погрешность увеличивается.
- А что такое «Агримония»? – запоздало полюбопытствовал, заработав от Лили еще один яростный взгляд, Мелодик. Равена хихикнула. – Что?
- Цветочек такой. В многообразии живой природы… Я всего лишь предположила, что это имя более исчерпывающе характеризовало твою подружку, чем Лилия.
Кадеты с таким единодушием принялись отрицать характеристику «подружка», что Лили даже забыла еще раз возмутиться самой характеристике. Впрочем, направленное на кого-то другого раздражение тоже неплохо катализировало процесс колдовства, на котором Равена снова полностью сосредоточилась, предоставив спутникам сколько угодно выяснять отношения.
- И что это за цветок такой? – продолжал допытываться музыкант.
- Репейник, - опередив ведьму, ответила Лили таким тоном, словно надеялась этим положить конец теме для обсуждений. Краем глаза Равена заметила, как Мелодик закусил губу, явно признав справедливость такой характеристики, но из несвойственной ему обычно тактичности решив не произносить этого вслух. Или просто приберечь колкость для более подходящего момента – если в их характерах сходства не меньше, чем во внешности, то именно это!
Закончив чертить палочкой рисунок в круге и тщательно выровняв все углы нанограммы, Равена негромко забормотала напевные слова заклинания.  Линии на земле медленно засветились, словно напитываясь тусклым мертвенно-синим сиянием – визуализацией силы, которой «поила» пентаграмму юная колдунья. Лили и Мелодик притихли.
Что же, сейчас она все сделала правильно – оставалось полагаться на верность расчетов и схем.
Наконец, свечение усилилось достаточно, чтобы образовать над нанограммой стройную колонну синеватого мерцания.
- Пользуйтесь услугами нашей авиалинии – счастливого вам пути! – подбодрила Равена спутников, закончив читать заклинание. Лилия недоверчиво осматривалась, не решаясь приблизиться к порталу, но и помешать решившему пойти первым Мелодику не успела. Когда силуэт юноши растворился в зарябившем мерцании, самопровозглашенной боевой товарке ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Выждав несколько мгновений, за ними последовала и сама ведьмочка – сомневаться в правильности заклинания было, что ни говори, уже поздновато.
Гармония оказалась очень живописным городком, как, впрочем, и полагалось столице мира изящных искусств. Невысокие горные хребты лишь слегка выступали из зеленых холмов где-то на горизонте, сам город располагался в залитой солнцем средних размеров долине, небольшой по сравнению с аналогичной долиной в Магиксе – постепенно улочки, деревья и небольшие, немного похожие на игрушки, красно-белые домики с необычно изогнутыми крышами словно бы «наползали» на склон холма, поднимаясь все выше и выше – образовывая словно бы несколько этажей. Дворец Гармонии располагался в самом сердце долины, оттого не возвышался над остальными зданиями, а даже напротив, был построен на одной из самых нижних плоскостей, возле небольшого искрящегося озера, в которое четырьмя серебристыми змейками устремлялись с разных сторон долины небольшие бурные речки. Перебирали лопастями на ветру похожие на экзотические цветы вертушки, мягко покачивались длинные трубочки местных колокольчиков… и все это в полной тишине. Ни шуршания листьев на ветру, ни плеска бурно пенящийся воды речушек, ни пения птиц, ни перезвона колокольчиков – словно уши вдруг заложило. Шагнув в сторону от портала – только тихий, но оглушительно раздавшийся в тишине стук собственных шагов сумел убедить, что не в порядке не собственный слух, а окружающий мир – Равена обернулась к озирающимся по сторонам Мелодику и Лилии, кажется, намереваясь что-то им сказать…
Но это моментально вылетело из головы, когда колдунья сама не услышала своего голоса.
Что за дьявольщина? Пелена молчания должна была действовать лишь на тех, кто находился в мире, когда она была наброшена… во всяком случае, по наиболее правдоподобному предположению – но правда жизни, как обычно, о правдоподобии не побеспокоилась. Значит, пелена наброшена на само место, а не на людей…  Интересно, а получится ли у Равены открыть портал обратно на Магикс, не читая заклинание вслух? Вербальное колдовство ей всегда удавалось лучше других способов воздействия…
«Знаешь, где мы сейчас находимся?» - сотворив небольшой мираж, кончиком ногтя написала девушка в воздухе перед собой, вопросительно глядя на Мелодика. Тот кивнул – без особой правда, уверенности, но колдунья списала это на его подавленное состояние. От воцарившейся во всех смыслах слова тишины даже ей самой было жутковато, что уж говорить о человеке, который всю жизнь здесь прожил и знает, как все должно быть по-настоящему!
«А во дворец, не привлекая лишнего внимания, провести сумеешь?»
На сей раз колебания длились чуть дольше, но, в конце концов, юноша снова кивнул и приглашающе описал рукой полукруг, чтобы следовали за ним.
Не смотря на разгар дня – довольно жаркого, видимо, в этом королевстве сейчас не было зимы, насколько Равена помнила, особенно жарким климатом мир Мелоди не отличался – небольшие домики с крохотными садиками казались пустыми. Вокруг не слишком роскошных, зато вычурных, как живые картины, клумб беззвучно мельтешили пчелы и бабочки, не считая того, город выглядел вымершим. Ближе к центру дома стали выше – при спуске со склона дворец постепенно переставал казаться чересчур низким, открываясь в новом ракурсе. Хотя в нем действительно оказалось не больше четырех этажей, благодаря высоким потолкам залов при приближении здание начинало казаться вполне внушительным, не смотря на свою ажурность. До центральной площади оставался примерно квартал, когда Мелодик, а за ним и девушки свернули с вымощенной каким-то бежевым камнем широкой улочки в переплетение переулков. Ясное солнечное небо любопытно проглядывало сквозь кроны деревьев с узкими серебристо-зелеными листочками, бросая на чисто подметенную дорожку причудливый рисунок теневых штрихов.
Поначалу переплетение небольших улочек показалось Равене настоящим лабиринтом, но, сумев мысленно рассчитать их блуждающий маршрут, она поняла, что конечная цель Мелодика – подойти к дворцовому парку с другой стороны. С чего он взял, что там нет охраны? Впрочем, сын Маэстро всю жизнь здесь прожил и еще в детстве должен был исследовать окрестности на предмет щелей в заборах – мальчишки даже в семьях правителей остаются мальчишками.
Никаких щелей в заборах не обнаружилось. Зато показались небольшие – по сравнению с парадными, ворота, калитка в которых на проверку оказалась незапертой. Для того, чтобы держать в случае чего оборону дворец Гармонии определенно не предназначался – но это же не должно было значить, что какие-то входы и выходы могли просто оставить без присмотра… Совсем уж без присмотра не оставили – вместо хоть какой-нибудь стражи встретить незваных гостей вышел пестро одетый старичок с треугольной бородкой, при виде Мелодика ошарашено распахнувший миндалевидные глаза и, одернув себя, почтительно поклонившийся сперва ему, а потом и девушкам. Юноша с той же почтительностью склонил голову в ответ и жестами объяснил обеспокоенному старичку – сторожу или садовнику? – что им нужно пройти во дворец. Тот пытался жестами же что-то втолковать и отрицательно качал головой, но даже колдунья смогла понять только то, что человек серьезно испуган, даже не предполагая, что конкретно он пытался сказать. Неизвестно, сколько времени продолжался бы беззвучный спор, но… Запоздало заметив скользнувшую среди ветвей крылатую тень, Равена резко обернулась, вскидывая руки – но сплетенное заклятье вдребезги разбилось о дрожащую волну волшебства. Пожалуй, такими силами не разбрасывалась даже Спичка, которую справедливо можно было считать живым генератором магии – но и ей не сравниться было с магией, порожденной целым миром и искусственно стянутой к одному человеку. Призрачно-зеленые парные клинки Лили заискрились, как перегорающая лампочка, и погасли через мгновение после того, как та успела их выхватить.
- Говори! – голос феи, словно многократно усиленный эхом, заставил древесные кроны взорваться стаями в беззвучной панике разлетевшихся птиц. Кончик смычка, который Сирена сжимала в руке, легко коснулся старичка садовника.
- Госпожа наместница… - заискивающе пролепетал он, но черная фея, с досадой поморщившись, убрала смычок – и с губ мужчины не сорвалось больше ни звука. На миг Равене показалось что он вот-вот расплачется, но ведьме было не до чувств столь откровенно сдавшего их типа, которому Мелодик, кажется, отчего-то доверял. Впрочем, она заранее знала, что парень чрезмерно наивен.
- Не удивляйтесь, Ваше Высочество, - похлопывая смычком по ладони второй руки, Сирена встретилась с Мелодиком взглядом. – нужно знать, каково это – жить в безмолвии. Сама не понимаю, что удерживало меня от безумия или самоубийства все эти годы… но прошло меньше месяца, а жители Гармонии уже готовы на все, лишь бы вернуть свои способности творить. Они присягнут в верности кому угодно, от кого что-то зависит.  Может, через пару дней вы и сами это поймете. Хотите что-то сказать мне?
Обогнув Равену, все еще испытывающую окруживший их троих волшебный барьер на прочность, Сирена встала напротив принца, вытянув руку со смычком, собираясь коснуться его, как того старика. Что, кстати, так разозлило ее в пытающемся всеми силами услужить садовнике? Колдунья почти на вкус почувствовала вспышку этой ярости… Мелодик не стал пытаться заговорить, вместо этого – вскинул ладонь с явным намерением схватить смычок и вырвать его из рук черной феи, но Сирена вовремя отдернула его, нахмурившись еще сильнее.
- Неправильный ответ! - неожиданно скрипнувшим, будто разладившимся, голосом выкрикнула она. Стена волшебства дрогнула и, повинуясь вскинутому, как палочка дирижера, смычку, сомкнулась, тяжелой волной обрушившись на ведьму и специалистов. С беззвучным воплем Равена прижала руки к вискам, голова готова была взорваться, все защитные заклинания, которые она попыталась наводить, лопались с легкостью яичной скорлупы. Девушка успела увидеть лишь бледное, как полотно, лицо Мелодика. Из носа юноши, тонко перечертив губы поперек, пробежала струйка крови, должно быть, она сама сейчас выглядела не лучше. Потом в глазах окончательно потемнело – падения она просто не почувствовала…
Пробуждение выдалось не самое приятное. Голова все еще гудела в память о недавней попытке малодушно расколоться на дольки, как переспевший арбуз, уши казались полными воды, однако некоторое шебаршение рядом подсказывало, что ушные перепонки все-таки каким-то чудом пережили это издевательство. Не то, чтобы Равену пугала вероятность ненадолго оглохнуть – Целители исправляли такие проблемы без труда – но все-таки такая новость внушала некоторый оптимизм. Хватит уж всеобщей немоты, лишившей даже законной возможности застонать или выругаться – сейчас ведьмочка от этого бы не отказалась! Машинально обхватив раскалывающуюся голову ладонями, девушка первым делом наткнулась кончиками пальцев на тонкое кольцо блокирующего магию обруча, который какой-то доброхот нацепил на нее, пока Равена валялась без сознания. На кончике языка снова защекотались горячие пожелания, но проклятья, не произнесенные вслух, все равно не действовали, поэтому, отложив их до лучших времен, юная колдунья попыталась оглядеться. Тюремную камеру окружающая обстановка напоминала мало, от обычных апартаментов с претензией на роскошь, на первый взгляд отличаясь только отсутствием окон. На второй, когда перед глазами уже перестали плыть разноцветные круги, правда, обнаружилось еще и то, что в помещении отсутствовало что бы то ни было, что при среднем воображении могло быть использовано, как оружие. Даже зеркало гладко впаяно в стену. Комната для незваных гостей не без соответствующих мер предосторожности…
Рассеянно скользящий по окружающему пространству взгляд остановился на перекошенном от ярости загорелом личике Лили. Зеленые, как ягоды крыжовника, глаза просто-таки буравили Равену взглядом. Ну конечно, леди-рыцарь же непременно считала именно ведьму виноватой в том, что они так глупо попались. Не без оснований, хотя, справедливости ради, молодая колдунья ведь именно им двоим предоставила действовать на их усмотрение – с ожидаемым результатом – формально ее-то обвинить и не в чем, только вот Лили вряд ли беспокоят сейчас формальности.
Кажется, без сознания ведьмочка провалялась дольше всех – братец тоже уже вполне очухался. Не Лилия же с такой трогательной заботой вытерла с ее лица потеки от пошедшей из носа крови. Юноша выглядел еще более подавленным, чем обычно, видимо, чувствовал себя виноватым за то, что втянул двух девиц в историю, да и «предательство» матушкиных верноподданных его, наверное, задело. Хотя тут даже не обыкновенная логика – кто на троне, тот и царь – действует, а стремление обитателей Гармонии любой ценой вернуть себе возможность творить свое искусство, которое их принц мог бы и понимать. Да понимал, наверное, но легче от этого точно не становилось, скорее, наоборот, заставляло осознавать, что довольно скоро многие, очень многие, добровольно примут власть наместницы – лишь бы только не жить в этом… больше, чем просто безмолвии. 
Равена раздраженно отмахнулась от едва не искрящейся от злости пацанки и, коротко встретившись взглядом с Мелодиком, приложила палец к губам. Может быть, ей и следовало поделиться со спутниками своим планом с самого начала, но светлая публика – народ ненадежный, а эти двое – никудышные притворщики даже по этим меркам. Точно не сказать, оказалась бы ли эта Сирена достаточно проницательной или нет – ведьмочка предпочла не рисковать. Лучше кадетам было воспринимать все всерьез – мама как-то упоминала, что для того, чтобы качественно обмануть противников, надо сперва суметь обмануть союзников. Да и откуда было знать, что возможности ввести их в курс дела на месте не окажется в столь буквальном смысле? Теперь… орудие у Мелодика и Лили, конечно, отобрали. Поморщившись, Равена еще раз ощупала ноющую голову – блокирующий обруч, хоть и был совершенно гладким на ощупь, держался, словно приросший. Мерзкие ощущения это усиливало, но… как говориться, жить пока было можно. Пригладив волосы, насколько уж получилось с таким «украшением», девушка извлекла пару длинных шпилек. Как следует их, конечно, не обыскали, решив, что Специалисты без оружия и колдунья без магии сами по себе окажутся достаточно беспомощными – сразу понятно, когда имеешь дело, пускай и с черной, а все-таки волшебницей!
Зажав шпильки уголком губ, Равена стала изучать замок на двери их «апартаментов». Обыкновенный, механический, можно сказать – устаревшей модели, однако магической сигнализацией на попытку взлом наверняка должен быть оснащен.
«Тревожная сирена от феечки по имени Сирена!» - беззвучно хихикнула юная колдунья.
Настало время переходить ко второй части плана.

да шо же оно такое? В пятьдесят кусочков УЖЕ не укладываюсь... надеюсь, вторая и третья главы этот рекорд не повторят и не побъют!

Лили
Похоже, Равену факт их пленения не только не расстроил, но даже не удивил. У единственной ученицы Фонтароссы изрядно чесался язык высказать этой шарлатанке парочку столь неодобряемых мамой слов насчет подобных «замечательных» планов, но это удовольствие, конечно же, пришлось отложить до тех времен, пока к ним, по крайней мере, не вернуться голоса. Пока колдунья изображала аристократический обморок, а обеспокоенный Мелодик, почему-то сделав из этого вывод, будто Равена пострадала от звуковой волны серьезнее, чем они двое, вертелся возле нее, Лили внимательно изучила их комфортабельную камеру и вынуждена была констатировать, что, не смотря на кажущееся легкомыслие обстановки, выбраться из настоящего плена куда затруднительнее, чем из сарая, в который в детстве ее время от времени запирали за шалости.
Попытка проснувшейся, высокомерно оглядевшийся и успевшей даже наскоро поприхорашиваться перед впаянным в стену зеркалом Равены что-то химичить с дверным замком энтузиазма у девушки не вызвала. Во-первых, такие приемчики срабатывают только в криминальных историях из книжек, во-вторых, хоть замок на дверях был довольно простой, даже устаревшей конструкции, как раз этому должны были быть причины. Не могла Сирена вовсе не воспринимать всерьез трех свалившихся в узурпированный мир подростков – раз не было непреодолимой преграды в самом замке, наверняка к нему прилагалось что-то еще. Система тревожного оповещения… а может, и не только оповещения – в этом-то мире, где звук оказался не только наивысшей ценностью, но и самым страшным оружием. А взвоет в этой пугающей тишине еще один аудиовзрыв, и голова у Лили, пожалуй, лопнет. После прошлого раза еще в себя до конца придти не успела, уши словно забиты чем-то желеобразным, и наивной надежды, что во второй раз все будет уже не так страшно, отчего-то нет даже на краешке сознания.
Впрочем, даже если бы линфейка и могла бы высказать свои опасения вслух, обратила бы на них колдунья хоть толику своего драгоценного внимания? Да ни за что! И Мелодик, что особенно паршиво заранее понимать, поддержал бы идею Равены. Хранить молчание не так уж и плохо: понимать спутников вполне получается и без слов, а непременной в других ситуациях ссоры можно благополучно избежать. Или неблагополучно – но все же избежать.
Ведьма царственным взмахом руки подозвала внимательно наблюдающего за ее действиями юношу и жестами потребовала как-то по  особенному придерживать дверь, пока сама ковырялась в замке и едва различимой щелке между дверью и косяком. Остренькое личико выглядело сосредоточенным, так лекарей-хирургов на картинках изображают. Лили их живьем никогда не видела, особенно за работой, когда живешь на Линфее, мире лучших в обитаемой вселенной Целителей, и когда лучшая из лучших – собственная матушка, подобных знакомств не представляется. Даже когда, грохнувшись по собственному разгильдяйству со священного Ясеня раздираешь ногу до кости об острые колья ограды. Но у Целителей совершенно другое выражение лиц за работой. Сосредоточенное, но гораздо менее… менее хищное, что ли?
Сама девушка давно уже потеряла бы терпение: в детстве родителям так и не удалось приучить ее ни к одному виду прикладных искусств, поскольку, не обнаруживая быстрых результатов, девчонка вскоре начинала считать неторопливое усердие совершенно бесполезной тратой времени. Копаться в саду, мастерить поделки из дерева, ткать и вышивать – все это казалось ей до невыносимого скучным, оттого едва ли не единственным сценарием жизни в родном мире было пойти по стопам тетушки Милли и заниматься дрессировкой и разведением гигантских насекомых. Вот только способности к эмпатии оказались недостаточными, чтобы делать это так же хорошо, как Мелисса.
Отвлекая от унесшихся куда-то в сторону мыслей, дверной замок оглушительно – наверное, так почудилось в царящей тишине – щелкнул… Пронзительного воя от сработавшего детонатора пока не последовало. Но и дверь, насколько могла судить со стороны Лили, ни на миллиметр не поддавалась. Напротив – колдунья испуганно отпрянула, прижимая к подбородку судорожно сжатые в кулаки ладони. Словно обожглась… Заинтриговано подавшись вперед, девушка передернула плечами от повеявшего непонятно откуда холода – и едва успела отпрянуть, автоматически нашаривая дезактивированные клинки, которые у нее, разумеется, забрали, пока валялась в отключке, когда замок, словно взорвавшись, брызнул осколками.
Встреченный тремя в равной степени дикими взглядами Севериан с совершенно невозмутимым видом протянул потерявшей равновесие Лили руку. За спиной юного лорда стояли Тор и его светловолосая сестренка колдунья – сообразив, что к чему, Равена зашипела от ярости и с перекошенной физиономией продемонстрировала Севериану свои руки – кожа на кончиках пальцев была содрана и темнела буро-красными пятнами, видимо, темноволосая ведьма ободрала ее, когда руки приклеились к неожиданно остывшему до глубокого минуса металлу. Севериан только философски развел руками, а привставшая с негодующим видом Равена в результате чуть ли не носом уткнулась в развернувшийся в руке Тора экран микрокомпьютера. Лилия таким до сих пор не обзавелась – после проведенных на Линфее детства и отрочества с ходу привыкнуть ко всем техническим новинкам, царящим в других мирах, не получалось.
«РЕШИЛИ РАЗВЛЕЧЬСЯ - И НЕ ПРИГЛАСИЛИ НАС?!» – загорелись одна за другой буквы на призрачном янтарно-желтого оттенка экране. Темноволосая колдунья фыркнула, но прожигать Севериана рассерженным взглядом перестала, жестами и мимикой сообщив, что помощь ей совершенно не требовалась (в особенности – такая), поскольку дверь вот-вот должна была открыться собственными усилиями. Кажется, набор отмычек, теперь бесславно погибший вместе с замком, был ей еще для чего-то нужен в дальнейшем. Блондинка скептически покосилась чуть в сторону, кивая куда-то на участок стены за дверью. Как Лили, собственно, и предполагала, к недостаточно серьезному запору прилагалась сигнализация – теперь бабочкой в янтаре красующаяся в глубине крупного ледяного кристалла. Странно, а на разбившемся замке даже инея не заметно было… Интересно, как Севериан вообще это сделал? Профессор Тимоти на занятиях практической технологии уверял, что взлом замков при помощи заморозки – миф приключенческой литературы, поскольку, чтобы охладить металл до достаточной хрупкости, дверь или замок потребуется для начала вынуть из проема, чтобы целиком погрузить в жидкий азот или гелий. А родовой магией, завязанной как раз на сверхнизкие температуры, мужчины семьи фон Норд пользоваться не умели. Во всяком случае, так считалось. Лили вопросительно посмотрела на Севериана, указав на разбитый замок, но тот только нетерпеливо отмахнулся, не намереваясь ничего объяснять – особенно без возможности говорить вслух. Как снять с Равены обруч-блокиратор ни ее подруга Блейз, ни второкурсники не знали… что же, по крайней мере, теперь не надо беспокоиться о том, кто откроет портал обратно на Магикс! Если способностей блондинки хватит, чтобы перенести шестерых – что-то у Лили все больше возникало сомнений относительно колдовских умений первокурсниц Торрентуволлы! Судя по реакции Равены,  появление трех приятелей не входило в ее первоначальные планы – ну и как, спрашивается, им вообще предполагалось возвращаться домой? Тор успокаивающе похлопал нахмурившуюся девушку по плечу – ушибленная рука заболела, но Лилия все равно с улыбнулась ему с искренней благодарностью. Не смотря на свой неуправляемый характер в этой компании здоровяк был наиболее… человечным, что ли? В соответствии с тем значением, что она сама в «человечность» вкладывала – определенно.
Тем временем Равена соизволила заметить, что негодование свое изливает фактически впустую и, моментально успокоившись, приглашающее махнула рукой. С чего она вообще взяла, что свергнутую Маэстро, которую они искали, вообще держат во дворце, а не отослали куда-нибудь в глубинку? Выглядела Равена уверенно… ну так она всегда так выглядит – даже излишне!
Собственно, мнением Лилии тут мало кто интересовался. Хотя, может, и заинтересовались, если бы была возможность высказать его вслух – у остальных-то даже ее частичной эмпатии не было. Разве что у Равены, которой уж точно все равно.
Над дворцом разливалось тихое пение скрипки – все услышали его, уже поднимаясь по лестнице с полуподвального этажа, где располагались комфортабельные «камеры» – трудно было сказать, как далеко находится источник – в почти полной тишине все звучало иначе, даже собственные шаги, Лили предположила, что источник музыки все же находится снаружи. На всякий случай тревожно оглядевшись, девушка, конечно, ничего толком не обнаружила, зато поотстала от остальных, оказавшись в самом хвосте шестерки. Коридоры дворца были так же живописны и так же безжизненны, что и улочки города. Непонятно, почему невозможность заниматься творчеством поставила крест, кажется, вообще на любой деятельности жителей  Гармонии, кроме того, хоть музыканты и были здесь вышей кастой, существовали же еще художники или поэты, которым безмолвие и не должно было мешать… Или оно – лишь внешний, видимый признак? Кто их вообще поймет, эти творческие натуры…
Украдкой Лилия покосилась на спину идущего впереди Мелодика. Она сама – точно не понимает!
На сей раз Равена, хоть это уже и удивляло, оказалась права – из столицы Маэстро Музу не выслали. Ее, в отличие от них, даже запирать никто не стал – насколько Лили могла истолковать удивление Мелодика, комнаты, к которым привела всех колдунья, были прежними же покоями его матери. Серена оказалась не из тех узурпаторов, что норовят занять апартаменты предшественника… с другой стороны, ни в расположении, ни в размерах, ни в обстановке покоев не было ни роскоши, ни особенных преимуществ перед остальным дворцом, похоже, и при своем правлении Маэстро была довольно аскетична.
Сама женщина, хрупкая, как фарфоровая статуэтка, неподвижно сидела у распахнутого настежь окна, отрешенно вслушиваясь в песню-плач скрипки, только легкий ветерок едва заметно перебирал тяжелую иссиня-черную волну волос, свободно распущенных по спине: до сих пор Лилии приходилось видеть Маэстро только в торжественном облачении, со сложной причудливой прической. Вторжение их толпы женщина заметила далеко не сразу. Заторможено обернулась на шум шагов, беззвучно вскрикнула, вскинув тонкие фарфорово-белые ладони к точеному скуластому лицу и широко распахнув миндалевидные глаза, то ли черные, то ли темно-фиолетовые, куда более теплого и мягкого оттенка, чем у сына… И замерла, едва успев при виде Мелодика вскочить на ноги. Взгляд переместился на Равену. Темноволосая колдунья с глуповатым видом – словно собиралась позировать для туристического фотоальбома – улыбнулась и, положив одну руку на плечи юноше, преувеличенно-приветливо помотала второй ладонью в воздухе. Почему-то именно это, кажется, помогло Маэстро справиться с удивлением.
Мелодик отобрал у Тора «электронный секретарь», видимо, у него тоже не было своего собственного, и передал матери. Та, поколебавшись пару мгновений, без особой уверенности коснулась пальцами крошечной клавиатуры.
«ТЫ НЕ ДОЛЖЕН БЫЛ ВОЗВРАЩАТЬСЯ СЮДА ОДИН!»
Брюнет отрицательно покачал головой. Судя по взгляду, наискось брошенному на остальных, он вовсе и не считал, что один. Хотя, возможно, это была переоценка их возможностей… но все же лучше, чем втроем – хоть Равена и назвала это количество «счастливым»! Почему-то при виде Лили взгляд Музы стал немного мягче и спокойнее. Девушка тихо понадеялась, что это не необъяснимое доверие, которое чем-то придется оправдывать – она и так сделала бы все, что в ее силах, однако от понимания, что от тебя ждут и, возможно, большего, становилось неуютно.
Опустив голову, женщина протянула прибор обратно. Это все, что ей было сейчас сказать?
Должно быть, у Блейз с плетением миражей дела обстояли хуже, чем у Равены, изображать письмена в воздухе та не стала, вместо этого перехватив «электронный секретарь» раньше брата и, бочком придвинувшись ко второй колдунье, начала «разговор». Равена только отрицательно качала головой. Насколько Лили сумела понять, светловолосая ведьма хотела построить портал и вернуться в Магикс прямо из дворца, но у ее подруги – в очередной раз – оказались какие-то таинственные свои планы. Что еще она собиралась здесь делать, лишившись даже возможности колдовать?! Остальные в яростной жестикуляции понимали не больше, если не меньше.
Лили шагнула вперед, собираясь отобрать прибор и посмотреть, что именно Блейз там напечатала, но испуганно замерла, обернувшись к окну, даже не сразу сообразив, что насторожила ее внезапно оборвавшаяся музыка.
А несколько мгновений спустя вместо пения скрипки снаружи раздался грохот.

Взрывчаткой нельзя, поскольку: а) шумно, б) Равену по другую сторону двери вообще бы покалечило - остальные-то не могли точно знать, что она там. Если бы не "сигнальный" детонатор, кто-то типа Тора вообще мог дверь высадить, разворотив косяк

Ну, путем долгого муторного гугления я нашла, что хрупкость-то повышается, просто охладить до достаточной температуры, чтобы прямо ломалась, подручными средствами невозможно  - надо вынимать и целиком на какое-то время погружать, что в контексте взлома бессмысленно. Поэтому я "для порядка" и вставила, что Лили удивилась. Севериан там потом объяснится.