Дьерра
Мир жесток, мир жесток
И немилосерден к рыжим
Рыжим быть - это просто беда!
Рыжим быть - не порок,
Но судьбою ты обижен -
Навсегда, навсегда, навсегда!
Канцлер Ги
Наверху был потолок. Совершенно незнакомый, насколько это явление вообще получалось индивидуализировать — многие потолки были для девушки, что называется, на одно лицо. Но все же этот — гладкий, цвета голубоватой металлики, с длинными встроенными трубками ламп — казался совершенно непривычным. Заключение пока из этого можно было сделать только одно — она лежала на спине. Ну и, трудно сказать, было ли это заключением, абсолютно не имела понятия, где находится. Попытка привстать и осмотреться получше мало к чему привела, разве что добавила в небогатый информационный перечень странную слабость, из-за которой едва удалось слегка повернуть голову, не обнаружив, впрочем, ничего интересного. Так и должно быть? Да нет, должно быть намного лучше... Но, поскольку пока что оставалось только лежать, разглядывая потолок и часть такой же безликой стены, девушка попыталась сосредоточиться хотя бы на том, как она здесь оказалась... где бы она сейчас ни была. Бессмысленно попыталась, ибо память нелюбезно отмахивалась от любых попыток сосредоточиться или, хотя бы, самоидентифицироваться. Весело.
- Кажется, она пришла в себя, - прозвучал не лишенный определенной мелодичности женский голос. Забавно... она же помнит, что обозначают слова, понимает, чем женский голос отличается от мужского, понятия не имея, откуда может все это знать.
- Вы говорили, не менее суток, леди, - отвечающий голос уже был мужским, более того, абсолютно точно девушка слышала его раньше. Пока что она не могла видеть говоривших, хотя каким-то образом чувствовала их приближение. Женщина ступала почти неслышно, выдавая себя только тихим шелестом платья и легким запахом полевой травы и диких цветов. Так пахнут не духи, призванные изображать цветочный аромат, а только настоящие цветы...
- Я была в этом абсолютно уверена. Но ее резерв восполняется со скоростью, на мой взгляд, недоступной ни для одной известной колдуньи. Наверное, способность к волшебству таким образом восполняет... как я уже сказала — девочка здорова физически, все, что ей нужно, это хорошенько отдохнуть.
Наконец оба подошли достаточно близко, чтобы обсуждаемая особа сама могла их рассмотреть. Женщина в светлой тунике Целителя определенно была ей незнакома: приятная, но простоватая, средних лет, с русыми волосами, отчасти выгоревшими на солнце до льняного оттенка, простыми косами обрамляющими загорелое курносое личико с лучиками ранних морщинок в уголках приятного зеленого цвета миндалевидных глаз. В отличие от ее собеседника.
- Как ты себя чувствуешь, милая? - мягко поинтересовалась целительница. - Если тебе трудно говорить, не стоит отвечать, пока...
- Нормально... - голос действительно послушался не сразу. - что случилось?
Заметив, что она обращается к мужчине, имя которого почему-то продолжало ускальзать, хотя и было хорошо знакомо, наверное, у нее действительно в голове слегка помутилось от этой проклятой слабости, двое переглянулись.
- По правде говоря, мы хотели узнать это у тебя. Ты можешь назвать свое имя? - после короткой заминки, спросил он.
- Разве ты его не знаешь? - девушка слабо улыбнулась, заставив собеседника слегка опешить. 
- И все же назови его сама, - вмешалась незнакомка. - мы должны проверить, все ли с тобой в порядке.
Что же, это имело смысл. В конце концов, она сама чувствовала, что память, да и вообще сознание, ведет себя несколько странно. Может, эти двое помогут разобраться, что же с ней случилось и как она попала сюда. И заодно — куда именно она попала!
- Мое имя Дьерра, мне семнадцать лет, первая ступень обучения боевой магии сферы огня, - послушно перечислила девушка. - я... кажется, я хотела попасть в Магикс, чтобы продолжить свое обучение. Вроде бы.
- Кто был твоим наставником раньше? - чуть прищурившись, спросила женщина.
- Он, - поднять руку, чтобы ткнуть в ее спутника пальцем, конечно же, не получилось, пришлось ограничиться слабым кивком. Впрочем, других кандидатов в помещении и не было... К удивлению девушки, темноволосый мужчина с полосками проседи на висках, при ее словах с явным испугом отпрянул. - что-то не так?
- Девочка моя, ты ошибаешься, - мягко качнула косами Целительница. - или что-то путаешь. Профессор Авалон живет в Магиксе уже очень давно, если ты здесь впервые, вы никак не могли быть знакомы раньше.
- Она узнала не МЕНЯ! - каким-то деревянным голосом возразил... гм, да, Авалон его зовут. Теперь Дьерра это вспомнила, хотя, кажется, произносилось это имя как-то не совсем правильно. И, уже нормальным голосом, снова обратился к ней. - Действительно, юная леди, боюсь, вы обознались. Вашим наставником не мог быть я, хотя, надеюсь, в будущем мы сумеем восполнить это упущение. Вы действительно находитесь на Магиксе, если быть более точным, в лазарете Высшей Школы Героев, Фонтароссы. Кадеты обнаружили вас в лесу без сознания во время полевых учений, к счастью, вы не слишком пострадали... должно быть, перемещение в Магикс прошло не слишком гладко. Вы можете назвать Волшебное Королевство, из которого родом?
- Я родом... не из Волшебного Королевства, - поморщившись, слабо мотнула головой Дьерра. - ты точно меня не разыгрываешь? Мне знакомы твои внешность, голос, даже имя... кажется.
По слегка худому лицу Авалона пробежала странная тень.
- Уверяю Вас, это невозможно.
- Наверное, мне действительно надо отдохнуть... после этого ведь у меня в голове все прояснится, верно?
Зеленоглазая Целительница отвела взгляд и, кажется, покраснела — из-за ее загара об этом трудно было судить. Авалон неопределенно покачал головой.
- Хотя целители умеют справляться почти с любыми физическими недугами, сознание человека — более капризная и непредсказуемая область, - с явной уклончивостью ответил он. - будем надеяться, что вскоре  вами все будет в порядке.
Силы Дьерры действительно восстанавливались довольно быстро, однако рассеиванию тумана в голове это не слишком поспособствовало. Странно. Почти все белые пятна в воспоминаниях касались непосредственно ее и ее прошлого. Ведь она помнила почти все из, так сказать, общих сведений. Про Магикс — мир-академию, в котором обучались девушки и юноши из самых разнообразных миров и королевств, про Империю и войну, в которой именно Магикс за последние годы стал последним оплотом Сопротивления, про то, кто такие Целители и что именно они носят белые одеяния, хотя — в этом она тоже почему-то была уверена — до знакомства с женщиной по имени Флора ни одного Целителя не видела... с другой стороны, девушка и в том, что знала, причем хорошо знала, профессора Авалона раньше, была абсолютно уверена. Но зачем бы ему обманывать? Пока Дьерра не находила ни его мотивов, ни каких-либо аргументов, подтверждающих свою правоту, пытаться настаивать было бессмысленно. Правда, она все равно то и дело сбивалась, автоматически обращаясь к профессору на «ты»... Авалон рассказал, что последние два десятка лет преподает в высшей магической школе под названием Алфея, а еще, что, когда Дьерра окончательно отправиться, то сможет выбрать себе любую из Школ Магикса — правда, занятия начались уже некоторое время назад и ей придется немного нагонять общую программу, впрочем, если она примет решение обучаться на колдунью, он все равно будет заниматься факультативно — ведь у девушки очень редкий магический дар — главы Школ из-за этого не смогли придти к единому решению, так что выбор останется лично за ней. Что касается Целительницы Флоры, то женщина оказалась женой одного из директоров Высших Школ — правда, не магической, а скорее, военного училища. Дьерра не вполне понимала, почему это фактически оказалось приравнено к обучению колдовству и волшебству, но Фонтаросса числилась в тройке школ, обладающих в Магиксе особенно весомым статусом, наряду с Алфеей и Торрентуволлой. Было еще множество других школ и училищ, но гораздо менее влиятельных. Директора этого, уже относительно встав на ноги, девушка тоже раз увидела на следующий день — правда, длинноволосый красавчик куда больше напоминал помесь представителя творческой богемы с хиппи, нежели воина. Да и в глазах и лице легко читалось, что этому человеку не приходилось убивать... Впрочем, война же. Настоящим воинам наверняка находят лучшее применение, нежели необходимость обучать молодежь.
Откуда она могла знать, какими должны быть лица и глаза у людей, способных на убийство? Должна же была, чтобы с первого взгляда разобраться в сущности этого директора Хелиа... Хотя ни разу не почувствовала, так сказать, обратного эффекта. Даже при знакомстве с представляющими Торрентуволлу ведьмами, о которых с уверенностью получалось понять, что ждать от подобных особ можно всего, чего угодно. Колдунья в белом относилась с враждебной замкнутостью ко всему и всем, разобрать за этим барьером, есть ли во враждебности что-то личное, не представлялось возможным, а вторая, напротив, была подчеркнуто мила и благожелательна, но чувствовалось в этом какая-то зыбкость... как у тумана, в котором все может казаться вовсе не тем, чем кажется. Делать какие-либо выводы насчет обеих пока было чересчур поспешно. Хотя, наверное, придется со временем — ведь именно в высшей школе колдовства, судя по всему, Дьерре и предстояло продолжить обучение. Хотя огненная стихия определенно относится к волшебству... в крайнем случае, разобраться в этом может помочь профессор Авалон, что до Алфеи, то школа волшебства по совокупности того, что девушка успела услышать, являлась по сути пансионом для девиц из благородных семей, которым просто нечем больше было заняться до замужества. Да и школа героев буквально под боком навевала подозрения, что служит своего рода поводом для нужных знакомств. Иначе зачем куда-то ехать что за магическим, что за воинским образованием — и то и другое при достаточной состоятельности семьи легко получить и дома, у личных наставников. Наверное, было здесь что-то еще... и, как ни странно, Дьерре казалось, что кто-то уже отвечал ей на этот вопрос. Кому, и в чем именно заключался ответ, девушка не помнила, но, кажется, это как-то повлияло на ее стремление оказаться в Магиксе...
Была ли ее собственная семья состоятельной и знатной? В каком вообще мире она родилась? Увы, Дьерра не понимала даже, что обозначали ее собственные слова о том, что она «не из королевства». На самом деле девушка просто ничего об этом не помнила, а «королевствами», как она знала, назывались абсолютно все волшебные миры, независимо от формы политического правления. Магикс, например, тоже королевство, а политического правления в нем как будто бы и нет вовсе...
Уже дня через полтора Флора с некоторым неудовольствием констатировала, что пациентку не только лечить абсолютно не от чего, но и держать в лазарете дальше нет ровным счетом никакого резона. Правда, самовольно вставать и тайком осматриваться в «школе героев» Дьерра начала гораздо раньше, ничего, впрочем, особенного не обнаружив: от обитателей приходилось держаться подальше, а в обстановке самым интересным оказалась оригинальная архитектура башни, увенчанной сверху своеобразной «шляпкой», на которой и находились тренировочные площадки, стадион и даже небольшой парк. Чем для внутреннего дворика строителей не устраивала земля ВОКРУГ башни, оставалось только догадываться. Как и о том, что за невидимая магия удерживает от обрушения столь необычную конструкцию. Надежда на то, что окружающий мир каким-то образом ассоциативно пробудит хоть какие-то воспоминания о прошлом, тоже не оправдалась — все было незнакомо и непривычно, но и только. Как именно ДОЛЖНО БЫТЬ это не подсказывало, да и необъяснимого узнавания, как с Авалоном, больше не происходило.
Поэтому, получив официальное, так сказать, разрешение покидать лазарет, девушка решила, что может хоть немного прояснить ситуацию, поговорив с кадетами из группы, которая ее обнаружила. Юноши по имени Тор ни в жилом секторе, ни в комнате для отдыха не оказалось, кроме того, не только сокурсники, но и наставники, кажется, предпочитали не связываться, выясняя, где его может носить в свободное от учебы время. Многие студенты по вечерам отправлялись прогуляться по городку, если успевали вернуться к отбою, ничего предосудительного в этом не выявлялось, а контролировать практически взрослых юношей было бессмысленно, да и трудновато.
Зато Севериан обнаружился почти сразу и в своей комнате. Впервые увидев молодого человека, Дьерра от потрясения на несколько секунд утратила дар речи: хоть и с поправкой на пол и возраст, но сереброволосый юноша казался почти точной копией колдуньи в белом. Все оттенки белого... хотя до этого момента ей и в голову не приходило, что у белого цвета бывают оттенки! Белоснежный костюм, гладкие серебряные волосы, обрамляющие лицо с почти безукоризненными античными чертами, даже голубые глаза на несколько мгновений показались прозрачными льдинками. Наверное, зимой у него и кожа была фарфорово-белой, окончательно превращая юношу в ледяную скульптуру, но сейчас точеное лицо покрывал загар цвета слоновой кости, на фоне сияющей белизны волос и одежды кажущийся темным и немного желтоватым.
Впрочем, когда Севериан поднял недовольный взгляд от книги, которую держал в руках, и, поднявшись из кресла, рассматривая неожиданную гостью, девушка отметила еще одну черту различия. Белая ведьма смотрела на нее настороженно и несколько неприязненно, но в целом довольно равнодушно, а во взгляде юноши уже через долю мгновения, необходимую на узнавание, резанула такая неприкрытая ненависть, что у Дьерры язык присох к горлу. Вернее, наверное, примерз — странно, что она сама не впала в криогенную заморозку, словно лягушка в зимней спячке! Даже мысль, что она, в общем-то, впервые видит этого парня и просто по определению не могла чем-то ему серьезно насолить, пробивалась к вниманию как-то весьма заторможено. Провалы у нее в памяти или нет, но определенно — впервые!
- Зачем явилась? - очень тихо и даже с кажущейся мягкостью спросил Севериан. Лицо его, как и у... матери или старшей сестры? - оставалось абсолютно бесстрастным, однако что угодно произнести под подобным взглядом казалось невыполнимой задачкой! И не подкосятся ли у нее ноги, если он перестанет смотреть, освободив от панического оцепенения...
«И все же — почему? - если бы Дьерра могла шевельнуться, она бы в растерянности помотала головой. - За что?!»
На Северных землях почти не росло деревьев в привычном большинству людей понимании. Корни не могли уйти глубоко в промерзлую твердую, как камень, почву, а без надежной опоры бушующие, особенно по осени, ветра, с легкостью превращали бы деревья в подобие травы-перекати поля. Миниатюрные, словно кукольные, деревца, как и растущая на горных склонах высокая трава, редко могли обеспечить людей даже дровами для растопки долгими, почти восемь месяцев тянущимися, зимами, а древесину, из которой можно было что-то строить, покупали у южан едва ли не на вес золота. Если прокормиться охотой и рыбной ловлей всегда можно было и без развития сельского хозяйства, то остаться без дров северными зимами оборачивалось катастрофой. Как следствие, деревянных построек и вещей в родовом замке фон Норд было слишком мало, чтобы возник даже малейший риск пожара. Не камням же было гореть! К тому же топить из-за той же дороговизны дров дедушка позволял только в кухнях и конюшне — а стены спальней и залов посреди зимы могли даже изнутри покрыться причудливыми узорами наледи.
Конюшня-то и полыхнула несколько лет назад — как раз тогда, когда семилетний наследник по какой-то уже забывшейся причине находился внутри. Запасы дров и корма для лошадей полыхнули не то, чтобы как бумажные, с дымом и шипящими плевками накопившейся влаги, но все же и этого количества огня оказалось достаточно, чтобы мальчишка, никогда раньше не видевший эту неуправляемую стихию на свободе от печной заслонки, растерялся и запаниковал. Его воспитывали далеко не в тепличных условиях. Севериан знал, как выжить, оказавшись по какой-то причине один в заснеженной пустоши далеко от родового замка, как выжить даже в безумствующую метель и как защититься от шастающих в большом количестве на их землях волков, его уже начали обучать умению вести бой... но он не знал, проклятье, даже не представлял себе, как защититься от пламени! Ему и в голову не приходило, что огня вообще бывает так много, что жар перехватывает горло, сдавливает грудь, делая невероятно болезненным простое дыхание. На Севере, где любое тепло измерялось практически по капле... А это обезумевшие пламя разрасталось с шипением и треском, с самого начала перекрыв мальчику выход, а теперь подползая все ближе и ближе... охваченный дурнотой от дыма и жара Севериан, наверное, и не дотянул бы до того, как огонь подобрался вплотную, однако...
Однако в какое-то мгновение все закончилось. Пляшущие ало-золотые языки даже погаснуть не успели, менее чем за мгновение закованные в ледяные кристаллы, внутри которых, если бы дым не мешал присмотреться, можно было различить их застывшие причудливые извивы. А шагнувшая из дымовой завесы высокая женщина в отстроченной белоснежным мехом мантии, бросив короткий взгляд на еще не успевшего осознать свое чудесное спасение мальчишку, с неожиданной злобой влепила ему оплеуху.
- Поведение, пристойное трусливому ничтожеству, а не будущему правителю!
Он же, в отличие от матушки, не был колдуном. Проклятье, он был РЕБЕНКОМ! Хорошее оправдание перед самим собой, не так ли? Противопоставить огню было нечего... но, ведь если бы он, едва заметив возгорание, попытался пробежать через первые языки пламени к выходу, было бы, быть может, немного больно, но совсем не страшно... то есть, не опасно — потому что страшно мальчику было в любом случае.
Севериан возненавидел свою трусость. И возненавидел огонь — такое же неуправляемое, безумное и опасное явление, как сам сводящий с ума ужас. Впрочем, ужас и огонь с тех пор были для него почти синонимичны...
- Зачем. Ты. Сюда. Явилась? - медленно повторил стоящий перед Дьеррой юноша, наконец-то отводя свой жуткий взгляд. К радости девушки, на ногах она сумела устоять.
- Мне сказали, что это ваша группа нашла меня... я, правда, не совсем поняла, где именно...
- Мы не группа. Вернее... не важно. Если охота кому-то принести благодарности за спасение, то тебя обнаружила и вытащила Лили, я во всей этой авантюре практически не участвовал.
- Но я просто хотела...
- Выметайся, тебе говорят! - взяв ее за острое плечо, Севериан подтолкнул Дьерру, вынудив переступить порог в коридор, и резко захлопнул дверь перед ее носом. От неожиданности девушка едва не села на тонкий ковер, тянущийся вдоль коридора. Хорошо поговорили!
Огонь опасен, только если с ним неправильно обращаться. Но ведь в нем — и сама жизнь! Даже эти северяне понимают это... неужели его можно бояться сильнее, чем абсолютной безжизненности этого жуткого холода? Впрочем, когда это панический ужас поддавался рациональным доводом — как бы хорошо человек ни умел собой владеть...
Интересно, этот парень что, на всех магов сферы Огня вот так смотрит волком? В растерянности девушка отсутствующим взглядом сверлила серебристо-серую дверь...
- Перед ней стоит тиран и деспот  – вывел из непонятно на сколько затянувшегося ступора чей-то ехидный голосок за спиной. - Нереальной прелести блондин!
Недоуменно обернувшись, Дьерра встретилась взглядом с еще одним юношей — слегка взъерошенным брюнетом. Благодарение судьбе, у этого глаза были совершенно нормальные, синие, со смешливыми искорками.
- Никогда не сомневался в умении Сева производить впечатление на девушек, но соляных столбов прямо под нашей дверью пока еще ни одна поклонница не изображала!
Любопытно, брюнет иронизировал или этот жуткий тип действительно пользовался успехом у противоположного пола? Обаяшкой он, мягко говоря, не выглядел, а пресловутого «совершенства черт» для настоящей красоты мало. Чернявый мальчишка со своей кривоватой ехидной улыбкой и торчащими волосами казался куда более приятным.
- Ты Мелодик, да? Меня зовут Дьерра... Ты ведь тоже был там, да?
Юноша слегка помрачнел.
- Вообще-то тебя спасла Лили, - после некоторой заминки повторил он недавнее заявление Севериана. Вот только перед этим собеседником девушка чувствовала себя не в пример увереннее, поэтому решительно загородила дверь в комнату, скрестив на груди тонкие руки.
- Но ты ведь можешь рассказать, что вообще произошло. И от чего, собственно, она меня спасала? Что вообще за Лили? Разве школа героев не чисто мужская?
- Да, то есть нет, не совсем. Пока что она первая и единственная девушка среди скваеров... Дело в том, - Мелодик снова замялся, растерянно потерев лоб. - Лили с Линфеи. Ну, знаешь, мир эльфийских лесов. Она все живое чувствует, хотя сама говорит, что только друиды и волшебники Природы так умеют... в общем, это она тебя нашла. Ты, должно быть, потеряла слишком много сил про переходе... вообще просто удивительно, что ты так быстро пришла в себя...
Не надо было уметь чувствовать все живое или — как она сделала, само толком не осознав, что именно — видеть в глазах людей их воспоминания и затаенные в сердце тени, чтобы сейчас заметить, что юноша недоговаривает. Слишком уж он старался выплеснуть побольше мало что значащих в конкретном случае слов и сведений — и не обвинишь в нежелании отвечать, но и ничего полезного не услышишь. Другое дело, что лицемер из Мелодика был никудышный и попытка увильнуть пропечаталась в его поведении огненными буквами.
- А что так разозлило Севериана?
- Разозлило? Он вовсе не злится, просто, как всегда, задирает нос. 
Дьерра задумалась. Кажется, что-то ей не могли или не хотели рассказывать — если так, расспрашивать остальных участников экспедиции тоже бессмысленно, ее просто опять либо пошлют подальше, либо будут пытаться юлить вокруг да около... Вроде бы некоторые люди умеют находить во всех путанных недоговорках жемчужины истины, но девушка такими способностями не обладала.
И каким — запоздало пришло непонимание — собственно, образом ей удалось увидеть картинку из прошлого Севериана? Может, поглазеть на свое отражение в зеркале — чего и о собственном прошлом вспомнит? Чуть сощурившись, Дьерра пристально вгляделась в лицо Мелодика, но никаких видений больше не пришло. Парень непонимающе моргнул и замолк.
- Ах, вот ты где, милая! - прозвучало откуда-то сбоку. Слегка повернув голову, девушка увидела вторую ведьму — одетую в тяжеловатое фиолетовое платье томную красотку с каштановыми волосами, идеально-прямыми, словно их утюгом разглаживали, только две более светлые прядки у висков слегка завивались. - Директор Хелиа сказал, что тебя уже выписали, но не знал, куда ты отправилась... и эта казарма еще кичится своей «дисциплиной». Если ты уже хорошо себя чувствуешь, я могла бы показать тебе школу для ведьм и представить директору Гриффин, она выражала некоторое беспокойство и... в общем, хотела бы сама с тобой познакомиться. Привет, малыш, - глянув поверх макушки Дьерры на слегка ошалело глазеющего на нее паренька (впрочем, почти все оказавшиеся по каким-то причинам в коридоре мальчишки пристально следили за женщиной — к собственной персоне девушка такого внимания не заметила), ведьма по-кошачьи мягко улыбнулась. - Ты ведь Мелодик, верно? Меня зовут леди Дарлисс, девочки рассказали о новом соседе Севериана...
Пару раз ошарашенно хлопнув глазами, юноша отвесил слегка неуклюжий поклон.
- Во время семестра мы с Равеной живем прямо в Торрентуволле, но на зимних каникулах можешь как-нибудь зайти к нам на чашку шоколада, - еще более радушно предложила Дарлисс Мелодику, одновременно мягко приобнимая Дьерру за плечи. - думаю, все в нашей семье будут очень рады с тобой познакомиться...
Под конец фразы голос ведьмы стал совсем уж бархатистым... и что-то в ее тоне девушке категорически не понравилось, однако Мелодик со счастливой улыбкой закивал, бормоча, что непременно почтет за огромную честь... А лица леди Дарлисс Дьерра в этот момент видеть не могла.
- Ну что же, пойдем, моя дорогая, посмотришь на, возможно, твой новый дом на следующие три года...

буду мучить это чертов бал в несколько заходов, иначе это он меня домучает!
Фирра
Есть в жизни вещи, которые искренне любишь... но все-таки любишь в разумных дозах! Хотя, конечно, к некоторым вещам у крестницы солярийской принцессы еще в раннем детстве должен был выработаться соответствующий иммунитет — родные дочери Стеллы все же были почти на год младше, так что большая честь стать «последней куклой» взбалмошной наследницы престола выпала именно на долю воспитанницы. Со временем инициативу феекрестничества перехватила Рада... Хоть Фирра и была самой старшей в их тройке, безусловную инициативу солнечная принцесса перехватила, кажется, едва научившись разговаривать. Ровно с того момента она хранила молчание разве что во сне...
В жизни феи-огневки не было, пожалуй, пока более близкого и дорогого человека, чем Рада. Но все же иногда — как правило, накануне каких-нибудь глобальных торжеств, и без того бурная деятельность лучшей подруги активировалась, как минимум, втрое, оттого даже у Фирры накануне подобных мероприятий наступал передоз нарядов, причесок, косметических ухищрений и нескончаемой болтовни. Ведь солнечной феечке недостаточно было примерять платья и образы на себя — бескрайнему размаху блеска и красоты было чересчур тесно довольствоваться всего-навсего одной моделью, оттого, лишь ненадолго отвлекаясь от собственной внешности, Рада всеми силами бралась за имидж лучшей подруги. Ее хватило бы и на остальных, но все, кроме Фирры и одной из новых соседок — Электры — чересчур упорно сопротивлялись насаждению гламурных истин. Наверное, она одна и понимала, как это уязвляет искренне, от всей души старающуюся Раду, но... но всему же, в конце концов, есть предел! Предполагалось, что они в Алфее еще и УЧАТСЯ! Солнечная принцесса в моменты прилива энтузиазма казалась вечным двигателем, и Эля, кажется, вообще не умела уставать, но Фирра, за пару дней до бала поймав себя на регулярных попытках заснуть от вечного изнеможения не то, что на лекциях, а даже на боевых уроках Гризельды, в конце концов запросила пощады, честно предупредив, что до бала в противном случае просто не доживет. Или танцевать будет ползком, хотя сама это слабо представляет!
Хотя, наверное, если бы не эти безумства, она и не прохлопала бы атаку на уроке боевой магии, шлепнувшись прямо в руки к профессору Авалону. Рада, конечно, давно всем уши прожужжала о том, какой преподаватель магической философии классный, но сама девушка ни разу не общалась с ним достаточно близко... да и видела только за общим преподавательским столом издалека. До того момента. Не то, чтобы профессор мог похвастаться такой уж яркой внешностью или совершенством черт... но как раз это совершенство Фирре никогда и не нравилось: люди с чересчур безупречными лицами казались ей похожими не то на статуи, не то на кукол, но только не на людей. Мифический образ абстрактно-красивого ангела вряд ли произвел бы на юную фею хоть какое-то впечатление, но реальные ангелы оказались совсем другими...
- Извините, - поймав себя на том, что ошарашенно пялиться кому-то в лицо не слишком-то вежливо, сконфуженно пробормотала тогда Фирра. Оторваться от бархатистых карих глаз было не проще, чем от чашки горячего шоколада — только вот взгляд Авалона, в отличие от упомянутого угощения, не заканчивался сам по себе.
- Ничего страшного. Нечасто такие очаровательные юные леди в буквальном смысле слова падают с неба, - радушно улыбнулся профессор, бережно спуская ее на землю. Из вежливости, конечно... уж в Алфее предостаточно было учениц и посимпатичнеее Фирры, одни принцессы-близняшки чегостоятт, да и обучение полетам не всегда и не у всех проходило гладко... хотя, чтобы грохнуться прямо на преподавателя — это она одна, наверное, отличилась.
- Вернитесь в строй, юная леди! - возмущенно рявкнула где-то за спиной Гризельда. - Если хотите общаться с профессором Авалоном, то делайте это на его уроках, а не моих. Что касается, вас, коллега...
- Сожалею, что помешал занятиям, - учитель философии отвесил галантный поклон преподавательнице боевой магии и дружелюбно потрепал Фирру по плечу. - хотя сдается мне, первокурсницам не помешает подстраховка во время практики.
- Как-нибудь разберусь, что им помешает, а что нет! - неприязненно дернув подбородном, Гризельда скрестила руки на груди. - А Вас попрошу заняться своими делами!
- Безусловно, я последую столь мудрому совету. Рад был такому необычному знакомству, леди Фирра, - убрав ладонь с плеча девушки, Авалон поклонился еще раз. - Надеюсь все же увидеть Вас на моих занятиях раньше, чем на следующий год. И будьте поосторожнее!
Фея недоуменно моргнула. Вроде бы, Гризельда не называла ее по имени, откуда?..
- Я кажется сказала — вернуться в строй!
- Да, профессор, разумеется...
Пока что, правда, посетить ни одного его урока Фирра не успела. Да и ажиотаж с приближением бала охватил уже не только Раду, должно быть, Ирис оказалась единственной первокурсницей, которую первый школьный бал не волновал совершенно ни капельки — у остальных и на обязательные-то занятия едва хватало времени.
В последний день на занятиях слушали разве что манерную госпожу Дю Фор, хотя  сомнительно, что кто-то из юных фей намеревался использовать все эти советы по этикету и правилам поведения, насколькоо Фирра знала, даже в королевском дворце — Солярийском, по крайней мере — человеческие взаимоотношения протекали куда более свободно, чего уж ожидать от студенческой вечеринки!
- Иллет, ты надела МОЕ платье? - нервно вопрошала старшая принцесса, уже одетая в блестящее апельсиново-оранжевое платье с золотым шитьем, накануне выхода. Блондиночка негодующе вспыхнула — на ней был то самое синее платье, из-за которого принцессы едва не поссорились в бутике еще на Солярии.
- Ты же сама его ей отдала! - поспешно напомнила Фирра. - Неужели не помнишь?
- А, ну да... все равно я не стала бы надевать его второй раз подряд. Но для Магикса сойдет, конечно...
Иль старательно смотрела в пол, кажется, борясь с настойчивым желанием сказать сестре что-нибудь нелицеприятное. Фирра ободряюще коснулась ее плеча.
- Да и тебе оно, пожалуй, действительно идет гораздо больше, - великодушно согласилась Рада. Чертовски мило было решить так именно сейчас! - Слушай, Ирис, а ты не подаришь мне свои эскизы — по некоторым из них ателье могли бы сшить для нас платья по заказу? В ателье это ведь намного проще, да и время тратить не надо! Ты просто потрясающе талантлива, я сама не откажусь от нарядов по твоим рисункам... правда, некоторые не помешало бы доработать, укоротить там и сделать поярче...
Фея природы, уже ожидавшая остальных в гостиной с откровенно скучающим видом сообщила, что с рисунками Рада может поступать, как заблагорассудиться, ей самой старые наброски совершенно без надобности. В длинном немного строгом, особенно на фоне солярийских нарядов, платье, без очков и с распущенными волосами Ирис оказалась весьма... утонченной, наверное — лучше слова не подобрать. И очень аристократичной, не смотря на совсем не королевское происхождение. Единственным ее украшением был венок из каких-то поздних осенних цветов — хотя казалось бы, с ее магическим талантом можно было вырастить любые цветы хоть в середине января, Ири предпочитала соответствие реальному времени года.
Балы Фирре были не в новинку. На Солярийском дворе, где прошла большая часть ее детства, пышные шумные празднества любили и устраивали довольно часто — девочка едва ли не с двенадцати лет стала сопровождать принцесс на светских раутах. Но на Магиксе все было привычно и, вместе с тем, немного иначе... трудно было это объяснить.
- Хотелось бы знать, что здесь забыли ведьмы? - как ни странно, догадавшись понизить голос, пробормотала Рада, внимательно изучая зал. Три девушки, наверное, одного с ними возраста, сразу бросались в глаза непривычно темными в царящем многоцветье толпы нарядами, а старшую принцессу частенько задевало, когда невольное внимание — по каким бы то ни было причинам, доставалось кому-то еще. - Ну и одеяния... они что, на обратном пути с похорон заскочили?!
- Ведьм приглашают на все праздники в Алфее, - равнодушно напомнила Ирис.
- Приглашают, но, я слышала, они весьма редко принимают подобные приглашения, - по правде говоря, троица и Фирре внушала какие-то смутные опасения, но сформулировать их каким-либо образом не получалось.
- Худшее, что можно себе представить, особенно в наше нелегкое время — это предрассудки! - наставительно произнесла цветочная фея. - Давайте лучше поищем мою сестричку, познакомлю вас...
- Сестричку? - вроде бы, позабыв о возмущающем присутствии колдуний, недоверчиво переспросила Рада. - Здесь, сейчас? Твоя сестра что...
- Кадет первого курса Фонтароссы, - темноволосая девушка понимающе усмехнулась. Юные феи переглянулись: кое-какие сплетни о поступлении в школу героев девчонки, конечно, до них доходили, но... Сестра Ирис, подумать только. И соседка по комнате даже словом не соизволила обмолвиться на этот счет раньше — видимо, сочла не стоящим обсуждений фактом!
Подхватив под руку Электру, одетую в серебристо-белое платье из странного, похожего на мягкую фольгу, материала, Ири устремилась в толпу постепенно рассредотачивающихся по залу Специалистов. Заинтригованная Рада, аналогично зацепив сестру и подружку, последовала за ними, не забывая, правда, по дороге то и дело разбрасывать юношам ослепительные улыбки. Как же так, Раде - и с начала учебного года довольствоваться потенциальными жертвами своего обаяния всего лишь в количестве трех учителей-мужчин, не особенно-то к этому обаянию чутких! Принцесса определенно намеревалась воздать себе за все былые лишения.
Сестренка цветочной феи оказалась не особенно-то на нее похожей, Фирра ни за что не признала бы в них родственников. Единственная общая черта — зеленые глаза, но в остальном... Ирис была высокой изящной брюнеткой со строгими чертами и довольно светлой кожей, а Лилия, напротив, светло-русой почти до белобрысости и сильно загорелой. Скуластое курносое личико было, пожалуй, чересчур шалопаистым для того, чтобы претендовать на красоту, хотя и довольно-таки миловидным.
- Просто глазам не верю! - вместо приветствия, всплеснула Ири руками, едва увидев сестру. - Кому удалось убедить тебя одеться в платье?
Вообще-то светло-фисташковый наряд из какой-то легкой ткани не особенно-то походил на вечерний туалет, да и юбка была довольно короткой, открывающей колени, но, судя по реакции Ирис, это был максимум элегантности, который ей вообще приходилось видеть на младшей сестре. Лили весьма неприязненно покосилась на своего спутника: довольно-таки симпатичного блондина, правда, с каким-то чересчур кукольным, особенно для парня, холеным личиком, в мундире и плаще, вроде бы, почти не отличавшихся от формы всех учеников Фонтароссы, однако скроенном чуть-чуть иначе и смотрящимся с некоторым излишним шиком. Фирра затруднилась сразу определить свое отношение к этому типу, впрочем, он сам ее вообще проигнорировал, хотя перед Радой и Иллет моментально изобразил церемониальный поклон.
- До меня доходили слухи о приезде в Алфею солярийских принцесс, давно хотел удостоиться чести быть лично вам представленным. Мое имя — принц Диамант. Вы обе даже более прелестны, чем утверждали слухи, которые я, признаюсь, до этого момента считал заурядной лестью особам королевской крови. Рад, что я ошибался в этом...
Сестрички ревниво покосились друг на друга.
- Вы с Джемила? - слегка озадаченно уточнила Электра.
- Нет, с Эраклиона, - юноша растерянно моргнул чересчур уж роскошными для блондина ресничками на чайного цвета кукольных глазах. - но имя действительно джемилийское, матушка оттуда родом. Вы чрезвычайно эрудированны, леди.
- С какой стати принцу из имперской провинции обучаться в Магиксе? Королевства вроде как враждуют, - не поддержала Эля любезности.
- Мы не в большем восторге от Империи, чем и все остальные миры, - заметно помрачнел блондинчик. - но лучше отстегивать имперцам часть налогов, чем положить большую часть населения в повстанческой войне, и все равно оказаться в результате завоеванными, как это произошло с Зенитом. У вас не было монархии, а Эраклион отвечает за своих подданных и не собирается проливать их кровь в безнадежной войне. Я на Магиксе именно потому, что ищу способ освободить свой мир от ига без угрозы для мирных жителей!
- Совсем ничем не жертвуя, в этой жизни ничего достичь нельзя, но вы, пожалуй, правы. Прошу меня простить, - технофея сокрушенно качнула головой и замолчала.
- Давайте не будем говорить о войне здесь и сейчас! - запротестовала Рада. - Мы пришли на праздник, верно?
- Вы бесконечно правы, принцесса. Ох, к сожалению, первый танец мне уже пообещали...
- Если ты передумал, Ди, я уж точно не стану настаивать и не обижусь! - огрызнулась Лили.
- Что ты, разве я для того так долго убеждал тебя сперва согласиться на этот танец, а потом одеться подобающим образом... хотя бы относительно подобающим — чтобы теперь так просто от всего отказаться? - в деланном возмущении принц всплеснул холеными руками, унизанными, пожалуй, несколько большим количеством перстней, чем было бы уместно носить с, пусть и парадным, но кадетским мундиром. - Ни в коем случае!
Под любопытствующими взглядами фей Лилия окончательно стушевалась и зло поджала и без того не особенно пухлые губки.
- Ты даже не представляешь себе, что я за весь этот балаган с тобой сделаю в следующем же спарринге, твое высочество! - сквозь зубы процедила она.
- Думаю, это к лучшему... что не представляю, я хочу сказать. Вся эта муштра и тренировки будут потом, а сегодня, как мудро заметила принцесса Рада, у нас праздник. Прошу вас, леди? - Диамант галантно протянул руку. Судя по лицу Лилии, походя обозванной «леди», с куда большим удовольствием она наваляла бы ему тумаков прямо здесь и сейчас, но все же смущалась и обстановки, и невольных зрителей и непривычного, слабо подходящего для драк наряда, поэтому, хоть и поскрипывая зубами, но руку приняла.
- Странный тип, - озвучив практически общее с Фиррой мнение, пробормотала Рада в спину оригинальной парочке. Ненадолго повисло молчание. - а ты, красавчик, не соизволишь нам представиться? Или знакомство с такими прекрасными девушками лишило тебя дара речи? - принцесса кокетливо крутанулась перед высоким парнем с волосами цвета красного дерева и бледной узковатой физиономией с довольно-таки скорбным выражением. Весь разговор этот тип простоял позади принца безмолвной тенью. Кадетский мундир на нем отчего-то был не бело-синим, а черно-белым.
- Прошу меня простить, леди, - красноволосый почтительно поклонился. - на Эраклионе не принято заговаривать с людьми более высокого происхождения раньше, чем они сами обратятся, я еще не успел привыкнуть к обычаям Магикса... вернее, к отсутствию на Магиксе обычаев. Мое имя Лион, я компаньон Его Высочества принца Диаманта Эраклионского.
- И что же?..
Договорить солнечная феечка не успела, с легким испугом проглотив конец заготовленной фразы — ситуация, для нее теоретически невероятная. Впрочем, обернувшись, чтобы проследить направление ошарашенного взгляда подруги, Фирра тут же ее поняла. Тут не то что язык проглотишь... и девушка сильно сомневалась, что это от восхищения. Хотя высокий юноша с шелковыми волосами, светлыми почти до снежной белизны был невероятно, до постороннего красив, его внешность отнюдь не была приятной. Скорее жуткой. Словно об эту красоту можно было порезаться, как о битое стекло. А уж встретившись взглядом с полупрозрачными не то серыми, не то светло-голубыми глазами хотелось позорно заорать и дать деру.
- Видимо, я не ошибся, - игнорируя шокированных девушек, задумчиво произнес беловолосый. - добрый вечер, леди Ирис, право, не ожидал увидеть Вас здесь, но хоть одна приятная новость за этот вечер. Значит, Вы все-таки решили обучаться в Алфее?
- Добрый вечер, лорд фон Норд, - совершенно спокойно улыбнулась цветочная фея. - я тоже рада снова Вас увидеть.
Пропавший дар речи медленно начал перетекать в невнятный сдавленный хрип.
- Прошу Вас, называйте меня Северианом. Вы танцуете? - остальных фей молодой лорд по-прежнему не замечал, поэтому и их странное поведение полностью проигнорировал. Или просто привык производить такое впечатление.
- А Ваша дама не будет возражать? - с легкой насмешкой изогнула темную бровь Ирис. - Вы ведь пришли не одни.
  Она кивнула в сторону шепчущихся у дальней стены ведьмочек.
- Кузина? Не думаю. Им было любопытно посмотреть на бал в Алфее, а просто принимать приглашения ведьмы считают ниже своего достоинства, вот и пришли вроде как с нами. Прошу Вас, - почти скопировав, хоть и ощутимо более скупо, жест принца Диаманта, Севериан протянул черноволосой фее руку. Ирис изобразила слегка насмешливый полу реверанс, принимая ее.
- Не ф-ф-ф... ничего себе у нее связи! - сдавленно прохрипела Рада. Фирра передернула плечами, пытаясь сообразить, получила она обморожение или это просто психологический эффект. - Слышала я об этих фон Нордах, кошмарная семейка! И, глядя на этого типа, трудно сомневаться, что все эти разговоры о них — чистая правда! Интересно, - оправившись от шока, принцесса моментально вспомнила о своей любви совать нос всюду, где не просят. - откуда Ирис его знает? Не припоминаю, чтобы у Линфеи была какая-то связь с Квадросом... интересно, о чем они там говорят?
- Хочешь послушать? - простодушно уточнила Электра. - Настроится на нужную частоту совсем не сложно... но это, наверное, не слишком вежливо.
- Какая, к демонам, вежливость! Вы же видели этого Севериана — от подобных типов надо держаться как можно дальше! Вы не беспокоитесь за Ири, вдруг у нее какие-то проблемы и нужна наша помощь? Сама-то она никогда об этом не заговорит, она же до жути скрытная!
- Не вижу причин для паранойи в том, что кто-то из кадетов Фонтароссы решил продемонстрировать какие-то знаки внимания к Ирис, в конце концов, они приходят на бал именно поэтому...
- Но этот тип ПОДОЗРИТЕЛЬНЫЙ! - понизив голос совсем уж до трагического, настаивала солярийка.
- Не вижу в нем ничего особенного, - Эля пожала плечами.
- А я чувствую, сердцем! - прижав руку зоне декольте, правда, скорее на уровне ключиц, если придираться к элементарной анатомии, отрезала Рада. Технофея растерялась — разговоры о всякого рода интуиции частенько ставили ее в тупик. Потом, покладисто вздохнув, извлекла откуда-то из-за уха шнур, еще через мгновение вообще непонятно откуда выудив небольшой динамик. Сумочки у нее не наблюдалось, а на серебристом платье не было не то, что карманов, а даже швов... Коротко поколдовав что-то над шумами, Эля молча протянула динамик Раде. Девочки скучковались, одновременно следя глазами за танцующей парой: издалека Севериан производил совсем не такое пугающее впечатление и, пожалуй, с темноволосой Ирис они довольно красиво смотрелись вместе...
«...первый урожай планируется собрать лет через пятнадцать-двадцать, не раньше. Мерзлые почвы, некоторые трудности с внесением удобрений... но сами растения мороза и снега действительно не боятся, как Вы и обещали»
«И я, кстати, предупреждала, что проект нуждается в доработке. Думаю, мне удалось бы селекционировать более...»
- Ну просто офигеть, как романтично! - досадливо скривившись, разочарованная в лучших чувствах Рада вернула Электре динамик. - Я-то уж думала!

Мелодик
И в переплетеньи жил
Ответ не могу найти:
Зачем же Господь судил
стоять на моем пути

Тем, кто сводит с ума
без объятий и снов,
Кто играючи сносит голову с плеч
тем, кому ерунда
потрясенье основ,
кто не ждет и не просит
спичек и свеч...
Канцлер Ги
  Зыбкий неуловимый образ «леди Ночи» из случайно обнаруженного текста песни, к которому Мелодик все еще не закончил подбирать необходимую мелодию – до недавнего времени поймать нужное звучание было примерно тем же, что пытаться зачерпнуть ладонью туман, который словно бы и перед тобой, но бесследно испаряется при любой попытке прикоснуться – внезапно обрел вполне материальное воплощение, слегка даже дезориентировав этим юного менестреля. Все-таки греза должна грезой и оставаться, обитать где-то на границе сна и яви – слишком странно было встретить ее… вот так просто в реальной жизни. Кто-то, быть может, и считает подобные встречи счастливым подарком судьбы… все может быть. Самый совершенный идол – драгоценный или же живой – все равно не способен в полной мере воплотить божественные черты… Но страх разочарования не отменял того совершенно немыслимого, хлещущего через край прилива вдохновения! Мелодик все свое свободное, да и несвободное порой тоже, время проводил теперь либо с гитарой, либо - когда сосед по комнате пересиливал свою положенную невозмутимость и вежливо уведомлял о намерении если не придушить подушкой самого Мела, то, как минимум, расколошматить инструмент об ближайшую твердую поверхность, если еще хотя бы секунду еще вынужден будет слушать непрекращающееся бренчание, или просто после времени отбоя – за исчерканные нотные тетрадки. Слова у Севериана редко расходились с делом, а рисковать любимой гитарой не хотелось. Но к самому Мелодику сон практически не шел – творческие наплывы были вполне сродни сновидениям, а физической усталости он теперь не замечал даже после изматывающих тренировок. Юноша частенько вскакивал посреди ночи, чтобы спешно начеркать на ближайшем клочке бумаги пришедшую на ум мелодию, и невероятно тяготился невозможностью испробовать ее на звучание немедленно – разбуженный посреди ночи Севериан вполне мог разбить гитару, выбрав в качестве «ближайшей твердой поверхности» голову беспокойного музыканта, и был бы в своем законном праве… даже в самом захватывающем творческом угаре Мелодик старался этого не забывать.
Как вести себя с Равеной, юноша понятия не имел. Оказывать знаки внимания, как заурядным девчонкам – это казалось невероятно пошлым и вульгарным! Сейчас, когда девушка оказалась совсем рядом, что-то говорила своим приятелям и даже изредка с недовольством косилась в его сторону, Мел, как никогда раньше, понимал пословицу о том, что страшно прикасаться руками к идолам. Не то святотатство, не то риск, что позолота останется на пальцах… Все же она – обычная живая девушка… ну, может быть, не совсем обычная, с ведьмами дел иметь никогда не приходилось, но Мелодик не думал, что они так уж сильно отличаются от женщин вообще – наверняка с девичьими же скучноватыми привычками и интересами… вдруг разговор с настоящей Равеной начисто убьет то хрупкое вдохновение, что подарила ему первая с ней встреча? Греза ведь не может болтать о тряпках и косметике, хлопать ресницами и глупо хихикать! Хотя, судя по немного хищной красоте худого лица юной ведьмочки, все это и не было ей свойственно, но… кто знает?
К его удивлению, к компании ведьмочек присоединилась недавно спасения сумасбродной Лили красноволосая имперка. Правда, директор Хелиа категорически запретил сообщать кому-либо, а особенно самой девушке, вроде как потерявшей в результате аварии память, о ее настоящем происхождении и обстоятельствах спасения, по крайней мере, до тех пор, пока педагогический состав «не разберется в обстоятельствах дела», да и жизнь на Магиксе этой Дьерре правда о ее прошлом могла серьезно усложнить. Что это могла быть за правда, если девчонка все забыла, а больше никто и не знал с самого начала – непонятно… ну да и не его это дело! Теперь это чудо хлопало вишневыми глазищами, всячески стараясь держаться рядом с компанией и вместе с тем обособлено, и бросало довольно-таки красноречивые алчные взгляды на Севериана, заставляя нордического красавчика неприязненно кривить губы.  Да уж, не повезло… причем трудно сказать, кому не повезло в большей степени! Из смеси сочувствия с солидарностью Мелодик попытался проявить галантность и предложил Дьерре руку, когда их шестерка уже входила в зал. На компанию Равены он не надеялся бы, даже если бы мог рассчитывать, а так им обоим, по крайней мере, не придется неприкаянно болтаться.
Севериан, тоже неплохо заметивший слегка неуклюжее кокетство имперки, почти сразу поспешил ретироваться, ухитрившись высмотреть среди фей какую-то свою давнюю знакомую – красивую брюнетку несколько чопорного вида – и пригласив ее на первый танец, на грани нахальства проигнорировав факт, что вообще-то пришел уже с дамой. Впрочем, ведьмочки не остались в обиде – похоже, кавалеры им требовались только как моральный повод появится на балу, не демонстрируя недостойного интереса к фейским раутам. Интересно, зачем? Сейчас между школами поддерживалось дружественное отношение, так что пакости – целенаправленные, по крайней мере, пакости – полагалось исключить, а в том, что ученицам Торрентуволлы могут просто нравиться подобные мероприятия, возникали некоторые сомнения. Но приблизиться к Равене и Блэйз настолько, чтобы подслушать приглушенный разговор, Мелодик не решился. Наверное, следовало б пригласить хотя бы на первый танец «даму», однако одного взгляда на Дьерру, хмуро взирающую на танцующего с темноволосой феей Севериана, хватило для понимания, что в лучшем случае от его приглашения досадливо отмахнуться. Да и не особенно-то хотелось… Из любопытства осмотревшись в зале, юноша продолжил наблюдать за юными ведьмами, как раз закончившими о чем-то шептаться и, не особенно деликатно прокладывая путь локотками, направились в сторону преподавательских столов. За которыми, правда, не оказалось ни новой директрисы ни (старой) ее заместительницы, только госпожа Дю Фор, преподававшая феям этикет и манеры, коротышка Визгис и местный ангел-философ.  В паре шагов ведьмочки снова замешкались, требовательно подталкивая друг друга, пока Блейз не сделала еще один шаг вперед и с легкомысленно-восхищенной улыбкой, мало сочетающейся с мрачным макияжем, обратилась с каким-то вопросом к профессору Авалону. Приподнявшись, мужчина отвесил обеим девушкам галантный поклон и что-то с улыбкой, хотя и явно отрицательно качнув головой, ответил. Стараясь не привлекать лишнего внимания, Мелодик приблизился настолько, чтобы уловить хотя бы обрывки разговора.
- … но ведь не с ученицами же, - мягко опротестовал что-то Авалон, вскидывая слегка сухощавую ладонь. Белокурая ведьма обиженно надула полные губки, подтвердив опасения Мелодика, что юные колдуньи – в точности такие же девчонки, что и все остальные.
- Но мы не ВАШИ ученицы. Не Алфейские, - с кошачьей грацией подходя к профессору с другой стороны, напомнила Равена, изящно склонив голову и отточенным жестом перебрасывая за спину соскользнувшую на плечо копну темных волос. Улыбка ангела-философа стала чуточку беспомощной.
- Тем более. Не хотелось бы пережить… или, скорее, не пережить разборки с госпожой Гриффин по этому поводу.
- Мы ведь говорим всего об одном танце, - снова перетекая в другую позу, шелковым голосом напомнила темная ведьма. На секунду представив себя на месте Авалона, Мелодик подумал, что согласился бы не то, что на танец, а на пожизненное рабство только за одну такую улыбку и голос… Очарование девушки было просто невероятным. Ее длинное темно-синее платье должно было казаться на фоне ярких стаек многочисленных фей очень простым и скромным, да и худое личико было чуточку чересчур резким и хищным для юной девушки, что только подчеркивал так любимый ведьмами мрачный макияж (Равене, впрочем, в отличие от миловидной от природы Блейз он подходил идеально) – но замечать кого-то еще, когда в помещении находилась она казалось невообразимым. Даже если на ангелов – порождения чистой магии, первых созданий и помощников Великого Дракона, которым он поручил приглядывать за Вселенной, отправляясь на покой и которые когда-то научили волшебству человечество – вообще не действовало колдовство… юная ведьма без всяких чар не могла не покорять с первого же взгляда!
- Один танец? Насколько я вижу, вас тут двое, - беспомощно развел руками Авалон.
- Ну… она, пожалуй, подошла к Вам первой, - Равена махнула тонкой рукой, почти до локтя обвитой браслетом-спиралью, немного похожим на серебристую змейку, в сторону подружки. – но Блейз не обидится, если вы предпочтете принять мое приглашение.
Судя по мелькнувшей на лице блондинки и поспешно скрытой гримаске – обиделась бы еще как. Мелодик ревниво нахмурился. Что такого особенного было в ангеле, чтобы приходить на вечеринку, кажется, исключительно ради него? Симпатичный, конечно… и такое галантное поведение девчонкам обычно приходится по вкусу – но неужели и только? Если верить слухам, в Алфее практически все ученицы рано или поздно переболевали влюбленностью в обаятельного профессора, как пятилетние дети ветрянкой. Ни на кого из Специалистов, включая и собственных спутников, обе ведьмочки не обращали ни малейшего внимания…
Впрочем, судя по внешне радушному лицу Авалона, профессор совершенно не горел желанием танцевать вообще ни с одной из учениц Торрентуволлы. И не только из преподавательской этики, как показалось Мелодику.
  - Престань, - видимо, заметив то же, с легкой обидой одернула подругу Блейз. – профессор же не обязан танцевать даже с одной из нас, если не хочет. Тем более, этот танец мы все равно практически пропустили…
В принципе, вполне вероятно, что юные колдуньи просто никогда не видели ангелов, что называется, воочию,  вот и любопытничали теперь. А первый танец действительно уже закончился, парочки постепенно прекращали кружение по залу, по не слишком понятной Мелодику причине причисленное к танцам, и разбредались к кучкующимся ближе к стенам и столикам группам.
- Шпионишь за этой особой? – с толикой ехидцы поинтересовался за спиной, едва не заставив Мелодика вздрогнуть, знакомый голосок. С тихим вздохом обернувшись, он увидел скептически поджавшую губки Лили. В светлом нежно-зеленом платье чуть выше колен задиристая особа выглядела довольно мило, хотя и несколько излишне просто для того, чтобы назвать ее красивой. Но хорошенькой – уже вполне. Его Высочество Диамант, видимо, решил «в полевых условиях» отработать свои навыки дипломатии: уж если их хватило на то, чтобы запихнуть Лилию живьем в симпатичное платье, то с какой-нибудь там соседней державой договориться по сравнению с этим подвигом вообще ничего не стоило. Правда, на то, чтобы накраситься и сделать что-нибудь с волосами, даже этих чудес дипломатии оказалось недостаточно – если, конечно, с короткой мальчишеской стрижкой что-то вообще можно было бы сделать. И на каблуки – и без того невысокая девушка большинству присутствующих в зале и до плеча не дотягивала.
- Ну и чего тебе? – кисло осведомился Мелодик, прекрасно помнящий ту бурю незабываемых эмоций, которую эта сумасбродная пацанка организовала ему на первом полевом учении.  Одно утешало – не ему одному, выглядеть трусами по сравнению пусть и с ненормальной, но все-таки девушкой, не понравилось никому!
- Мне-то ничего. Забавно наблюдать, как ты выслеживаешь эту стервозу взглядом, как у брошенной в лесу болонки! – наморщила курносый носик Лили.
- И вовсе не… с чего ты вообще бросаешься заявлениями, когда ничего о человеке не знаешь? –  окрысился юноша. Первоначальная вуаль хрупкой миловидности, не иначе, навеянная абсурдностью такого зрелища, как Лилия в ЖЕНСКОМ наряде, развеялась, явив привычную задиру всего первого курса.
- Да у нее это написано на лице! И подчеркнуто для особо непонятливых косметическим карандашом!
- А ты, никак, в курсе о существовании косметики, вот бы не подумал! – в принципе, юноша и сам считал, что ведьмочки чересчур уж усердствуют с количеством косметики, но выслушивать это от нее…
- Можно для разнообразия иногда и думать! Впрочем, на Линфее меня учили во всем ценить естественность. Ты вправе считать иначе, это твои проблемы.
- По-моему, проблемы тут у тебя. Что, слишком много юношей считают иначе, - понизив голос и неприятно оскалившись, Мелодик едва слышно добавил. – предпочитают естественности привлекательность.
- Не грубите даме, - поспешил вмешаться прежде, чем «дама» сама решит засветить обидчику в ухо, принц Диамант, припомнивший, что все еще изображает кавалера. На холеном кукольном личике без труда читалось, что как девушка Лилия принца интересует не особенно, но придворный этикет и прочие уроки лицемерия такие, как он, осваивали еще в пеленках.
- Глядя на вас двоих, ребята, трудно удержать в памяти разницу между женским и мужским полом!
Диамант, успокаивающе положив руки в хрустяще-белых перчатках на загорелые плечи кипящей от возмущения девчонки, не соизволил вступать в дискуссии, ограничевшись полным презрения взглядом. Мелодика впечатлило слабо… вернее, практически не впечатлило совсем – он уже привык к компании Севериана, весьма щедрого на искреннюю заносчивость и презрительность, а не изломанную желчность, как у этого франта!
- Можешь любоваться на свою ведьму дальше, прости, что помешала, - задушив порыв наговорить чего-то более уничтожительного, отмахнулась Лили наконец. Диамант, без труда вычислив объект восхищения Мела и недовольства девушки, соизволил понимающе улыбнуться, пряча собственное восхищение.
- Такая достойна того, чтобы ею любоваться, - несколько менее желчно одобрил он. К возмущению Мелодика, почувствовав новый взгляд, Равена отреагировала гораздо более благосклонно, не без интереса изучив щеголеватого принца с ног до головы, вроде как повернув голову, чтобы снова перебросить за спину волосы, и даже адресовав Ди прицельную улыбку. Впервые Мелодика кольнуло сожаление о решении скрыть собственный высокий титул…  правда, только на долю мгновения. Неужели ей могут нравиться… такие?!
Лили буркнула себе под нос что-то неразборчивое, но явно на тему общемужской глупости.
Впрочем, если Равена и была достойна восхищения и того, чтобы ею любовались, то на какие-либо проявления внимания к девушке, за которой не числилось приданного в полкоролевства как минимум, Диамант не снизошел, раскланявшись с Лили и переключив свое внимание на стайку фей-первокурсниц, уже минут десять мучавших его верную тень – Лиона, в отличие от принца, явившегося без девушки и пропустившего первый танец.
- Могу поспорить, у тебя даже духу не хватит к ней подойти, - мстительно добавила Лили. – да и правильно. Могу поспорить, она тебя пошлет подальше!
Задохнувшись от возмущения, Мелодик открыл было рот… и закрыл обратно. Не распинаться же перед этой маленькой язвой о хрупкости высоких чувств и вдохновения – его не то, что не поймут, на смех поднимут! Заявит, что это не греза, а натуральный кошмар, если приближаться-то страшно! Линфейцы все так буквально принимают…
- И вовсе нет!
- Предложила бы поспорить, да взять с тебя, кроме этой знаменитой балалайки, нечего…
- Дело вовсе не в этом!
- Неужели? – зеленые глаза издевательски прищурились. Наверное, после этой истории с горящим катером Лили с уверенностью записала Мела в последние трусы. Причем похожему на куклу Ди, с точки зрения девушек, позволительно было невеликое мужество, а для Севериана – понятен страх перед огнем и жарой, то для него оправданий не нашлось. Хотя, Даркар бы все побрал, он же музыкант, а не воин! Он в герои не напрашивается!
Юноша бросил взгляд на ведьмочек, профессионально отгородивших Авалону пути к незаметному отступлению – за спиной-то оказался стол с насмешливо переглядывающимися коллегами – и что-то светски воркующих, видимо, испытывая не практике хваленое ангельское терпение. Потом на скептически поджавшую губки Лили. Даркарову-то бабушку!..
Интересно вот, Повелитель Теней появился если и не одновременно с самим Великим Драконом, то уж определенно в процессе создания вселенной. Откуда и почему архисущности взялись, никто не знал, а версий и предположений существовало множество… как бы то ни было, родителей у Феникса быть не могло, а вот бабушка, если верить прибауткам и крылатым выражениям, вопреки здравому смыслу, существовала. Угу, а еще знала буквально все на свете и регулярно принимала гостей, которых к ней щедро посылали пребывающие в расстроенных чувствах обитатели буквально всех миров!
Нетерпеливо-насмешливый взгляд Лилии выдернул из философских раздумий. Что же… рано или поздно… Раздраженно отвернувшись от линфейки, Мелодик решительно шагнул к ведьмочкам, заставив их от неожиданности прервать воркующий щебет с демонстрирующим уже полную покорность судьбе Авалоном.
- Равена, Вы… ты танцуешь?
Ведьмочка чуть склонила голову, с непонятным выражением изучая юношу из-под густо накрашенных чуть приопущенных ресниц.
- Возможно, и танцую, - прошелестела она задумчиво и, мгновение помедлив, с улыбкой подняла взгляд. – но только не с тобой. Без обид, малыш, - совсем уж ехидно оскалившись, Равена с грубоватой ласковостью потрепала Мелодика по щеке. Лили за спиной тихо хихикнула. 
- Разве ты старше меня? – растерянно переспросил он.
- Думаю, младше приблизительно на полгода. Но это не из тех вещей, что имеют в жизни хоть какое-то значение.
- А какие имеют?
  Ведьма устало закатила глаза, видимо, одним резким ответом она надеялась хоть на этот вечер, но избавиться от его неуклюжих попыток ухаживать. Но в колких выражениях Мелодик и сам разбирался достаточно, чтобы его отпугнула одна-единственная шпилька. Не то, чтобы навязываться к девушке, не желающей иметь с ним дела, было для принца Мелоди в порядке вещей, но… как-то совершенно ускользала причина подобной неприветливости.
- Такие, что ты сын Верховной Маэстро Гармонии, волшебницы по имени Муза, если я не ошибаюсь. По крайней мере, для тебя это достаточно веская причина держаться подальше. Еще вопросы?
- Откуда?.. И что же ты имеешь против моей матери, интересно? – коротко оглядевшись, но, кажется, даже стоящая за ним Лилия ничего не расслышала.
- Я – ничего. В жизни с ней не встречалась.
- Глупо как-то, когда у власти оказываются не политики, а богема, - решила поучаствовать в разговоре Блэйз. – все эти художники, поэты, композиторы… быть может, в своем искусстве они хороши, но правителю-то нужны совсем другие качества. Да и вообще, что есть творчество? Даже не дело, так, для души…
- Не стоит говорить о душе настолько пренебрежительно! – не удержался от замечания, хмуро косясь на блондинистую колдунью юноша. – И о творчестве тоже! Именно умение творить делает людей людьми!
- А не творить, так вытворять! – ведьмочка фыркнула. – И вообще, моя мамуля вот, особенно если переберет адского пунша, тоже поет! Кажется, папаша единственный, кто еще ни разу не пытался придушить ее за это подушкой… надо бы намекнуть всем возмущающимся, что это ОТ ДУШИ, а стало быть, священно!
Обе ученицы Торрентуволлы ехидно расхохотались. Юноша был почти уверен, что не будь здесь Блейз с ее неуместными комментариями, сама Равена и не подумала бы потешаться над такими вещами… С ее стороны слышать подобное было гораздо обиднее, в конце концов, до точки зрения светловолосой ему не было никакого дела. Неужели темная ведьмочка отнеслась к нему с таким пренебрежением из-за этого?!
- Если вы обе не видите разницы между искусством и тем, что поют, перебрав пунша, разговаривать на эту тему дальше бессмысленно! Для этого нужно редкостное неумение различить хотя бы пару нот!
Равена нахмурилась уже всерьез, с легкой нервозностью сжав ладонями собственные предплечья.
- Многие умеют различать пару нот, - огрызнулась она. – просто не все мнят о себе по этому поводу невесть что!
- Не нужно грубить, юные леди, - попытался пресечь ссору, с благодарностью поглядывая на «спасителя», профессор. – всем известно, что искусство для обитателей Мелодии – величайший из даров Дракона людям. К чужому менталитету надо с уважением относиться.
- Дар Дракона то, дар Дракона – сё! Магия хотя бы приносит видимую пользу, а этот «дар» - в чем его смысл. Собственный досуг, удовольствие, да и только! Целое королевство тех самых стрекоз, которые поют все лето, а зимой попрошайничают. Любопытно, кто-то же должен там сеять хлеб, что-то производить… хоть чем-то заниматься!
Мелодика затрясло от негодования. В его родном королевстве действительно почти ничего не производили, произведения искусства, экспортируемые в другие миры, окупались достаточно, чтобы почти не задумываться о собственной промышленности и сельском хозяйстве. В устах Блейз это звучало, как паразитизм какой-то! Эти произведения – художественные, музыкальные - дарили радость людям, даже во время войны – особенно во время войны! – за это готовы были платить достаточно… Да и дело было вовсе не в этом! Только ремесленники творят с подобным расчетом, а не… чертовы ведьмы! От них самих так много «видимой пользы» - только и знают, что пакостить. Существовали, конечно, сферы колдовства не менее могущественного, чем волшебство, но это только обозначало, что пакостить будут очень по-крупному. Типа того свихнувшегося колдуна Некрона, «великого предка», которым так гордился Севериан! Хотя большинство этих «сфер» давно было запрещено официально, так что современные ведьмы даже этим похвастаться не могли!
- Ведьмы, так же как феи и герои – различны лишь методы – обладают могуществом, - словно прочитав его мысли… а может, и прочитав, кто ее знает? – проникновенно прошипела прямо ему в глаза Равена. – могуществом совершать великие дела, защищать то, что дорого, чего-то в жизни добиваться. Вот это – искусство! А каким могуществом обладает богема? Несет эстетическую красоту миру? Так в мире и без вас достаточно красоты!
- Не все могут ее видеть. И тем более, показывать другим…
- Бессмысленно говорить слепому о том, как прекрасна радуга. А тот, кто не слеп, оценит и без объяснений. Может быть, я умею петь не хуже тебя, а? Просто не считаю развлечение делом жизни!
- Тоже после адского пунша? – юноша скривился. – Если ты говоришь о «развлечении», сомневаюсь, что такое возможно!
- Заключила бы пари, да, подозреваю, взять-то с тебя нечего! – почти повторив недавние слова Лили, оскалилась ведьмочка.
- Не сомневаюсь, что при помощи ментальных чар можно заставить всех восхищаться хоть хором уличных кошек!
Резковатое личико Равены заострилось еще сильнее, окажись она девушкой вроде Лили, можно было не сомневаться, Мелодик уже получил бы за свои высказывания по физиономии, но колдуньи редко бывали настолько прямолинейны. Поэтому, быстро согнав с лица раздражение, девушка воссияла просто сладчайшей улыбкой.
- Никаких чар, вот, хотя бы профессор Авалон ведь сразу засечет, если я попытаюсь применять колдовство, верно? – полночно-синие глаза в черном кружеве ресниц кокетливо стрельнули в сторону ангела-философа. – Но если ты сам признаешь, что я умею петь не хуже тебя, за тобой должок, бард!
Резко подавшись вперед, ведьма сдернула зачехленную гитару с плеча опешившего от подобной наглости юношу, и оценивающе взвесила в руке. Мелодик даже слов не нашел подходящих, чтобы выразить свои эмоции. Инструмент – это же часть музыканта, хватать чужой, да еще так, да еще без спросу… к несчастью, его гневно вытаращенные глаза молодая колдунья оценить никак не могла, поскольку уже решительно шагала к помосту, с которого в спешном порядке разбежался небольшой живой оркестр, на ходу рывком расчехляя инструмент.
- Продолжаешь уверять, будто она не стерва? – елейно уточнила, подбираясь поближе, Лилия. Блейз пренебрежительно покосилась на стриженную линфейку.
- Такими вещами стоит гордиться, деточка! – наморщив курносый нос, уведомила она, словно бы ненароком, придвигаясь бочком к профессору. – Но вам всем в каком-то смысле невероятно повезло. Равена – жуткая зануда, но поет она поистине волшебно… хотя, наверное, правильнее сказать, колдовски, ведь только колдовство зарождается в неизведанных глубинах души, - на сей раз о душе белокурая фурия говорила совсем в другом тоне, почти высокопарно, невзначай на мгновение положив ладошку вроде как на сердце (то ли этот орган у ведьм находился где-то в районе ключиц, то ли душе полагалось содержаться в зоне довольно эффектного декольте – неясно)  и снова стрельнув в ангела подведенными глазками ярко-бирюзового цвета.
- Видимо, это обозначает, что ее, по меньшей мере, подушками за попытки петь, придушить не пытаются! – скептически хмыкнул было Мелодик, но потом… потом…
Их довольно короткого обмена фразами хватило на то, чтобы Равена за это же время успела разъяснить оркестру – довольно посредственным с точки зрения профессионала музыкантам – что от них, собственно, требуется, и к легкому недоумению большинства присутствующих зал наполнился незнакомой, какой-то… иной, музыкой. Хотя колдовской или, как можно было ожидать от ведьм,  мрачновато-драматической, вполне легкий слегка задорный мотив как раз под гитару… что же, кажется, по крайней мере, слуха ведьмочка оказалась отнюдь не лишена.
Поймав его взгляд, Равена прищурилась и начала петь.

Говоря отвлеченно,
Ты совсем не мой герой;
До тебя мне дела, в общем-то нет…
Чем живешь, и о чем мне
Разговаривать с тобой,
Для меня – нелюбопытный секрет!

        Просто мы сегодня
        Оказались похожи
        Вопреки любым гороскопам Земли;
        На одну пошиты,
        Прости Господи, рожу,
        По одним следам для чего-то пошли.

Оставляя отметки,
Мы бросаемся в разгон:
И тебе и мне игра не нова;
Отрываясь от ветки,
Звонко падают в бетон
Слишком нежные для правды слова…

Ее не обучали музыке специально, это Мелодик понял почти сразу. Но… Блейз ничуть не преувеличила, говоря о пении подруги. Каким же должен быть природный дар, чтобы без всякой шлифовки производить ТАКОЕ впечатление?! Как правило, необработанный алмаз только мастер отличит от булыжника, а тут… право же, в профессиональных оперных ариях Мелодик подчас искал и не находил того… такого… всего того, что ехидная ведьмочка, похожая на туманную грезу из какого-то его полузабытого сна – сумела вложить в довольно простую песню под гитару. Впрочем, он ведь должен был понимать с самого начала, что эта девушка уникальна! Он и понимал это, пряча за трусливым скептицизмом, заранее стараясь избежать разочарования. Как он мог на нее разозлиться? На живое воплощение грезы… А стервозность, что же, две из трех ведьм, сколько бы лет им ни было, непременно окажутся стервами, это что-то вроде цехового знака, определения колдовской профпригодности – не зря же колдовством так редко занимаются мужчины, хотя природные таланты к нему могут иметь те же. Вредность и подобная манера поведения – для колдуний это нормально и практически правильно, за очень-очень редкими исключениями, как можно было хоть на секунду, хоть в мыслях за это осудить?! Осудить Равену… Которая, вопреки всем опасениям, вовсе не имела привычки болтать и глупо хихикать, уж куда лучше эти ехидные шпильки, так и должно быть, а еще – она оказалась талантлива. Невероятно талантлива! Родись она в столице Гармонии, то смело могла бы претендовать на титул Маэстро, хоть история не знала ни единого случая, когда трон Мелодии доставался колдуну или ведьме. Все когда-нибудь случается впервые! Вот только Равене до собственного таланта, похоже, дела нет и не будет, музыкального, по крайней мере – проклятье, неужели ей действительно кажется более ценным умение морочить людям головы и с мерзким хихиканьем наводить порчу?! Или чему там их в Торрентуволле обучают? Но колдовство тут точно было ни при чем, наверное, заметив что-то подобное, Авалон не стал бы смотреть на одну из ведьмочек, столь оперативно успевших его достать хуже горькой редьки, с невольным восхищением, даже не замечая, как норовит повиснуть на его руке вторая. Ангела, живущего неизвестно какую сотню лет, вряд ли так уж легко поразить чем-то…

Извивается время,
Укусив себя за хвост;
Мы бессильно тонем в утреннем сне.
Хитрых чертиков племя
Мастерит подъемный мост,
Делит нас, как берега по весне…

        Злобно зашуршали
        В гардеробе скелеты –
        Зубы скалят вновь, тайну выдать грозя…
        И случайной страсти
        На глаза две монеты
        Положу я, сон за собой унося.
                                                (с) Канцлер Ги

  После окончания песни в зале повисла тишина. Некоторые из феечек поглядывали на особу, рискнувшую откровенно притягивать к себе всеобщее внимание, не слишком приязненно, но, кажется, даже они задумались о том, что ведьма ведет себя чересчур уж нахально, только, когда песня уже смолкла. Большинство пребывало в самом искреннем восхищении… впрочем, Мелодик, если и отмечал это, то самым краем глаза.
- Прошу простить меня, леди, - шагнув навстречу спускающейся с помоста Равене юноша торопливо, не давая ей времени возразить, припал на одно колено и трепетно коснулся губами пойманной ладони с тонкими пальцами, украшенными чересчур массивными перстнями и черными с серебряным узором длинными ногтями, в следующее мгновение юрко, по-змеиному выскользнувшей из его рук. – признаю, это пари Вы выиграли безусловно…
Ехидная улыбка на тонких губах стала чуточку растерянной, торопливо обогнув юношу по дуге, одновременно возвращая ему гитару, Равена устремилась к подружке.
- Тебе так нравится унижаться, да? – тихо спросила все еще зачем-то следовавшая за ним по залу Лили. Мелодик сумел только неопределенно мотнуть головой, с отстраненным и, наверное, весьма со стороны глупым видом прижимая к себе гитару. О каком унижении могла вообще идти речь, даже Лили должна была это понимать, должна была чувствовать, что даже ехидные насмешки со стороны каким-то образом заблудившейся среди людей Грезы, каждый ее взгляд – скептический или раздраженный, не важно – уже были самым настоящим подарком, какого наивно было даже ждать от судьбы.
Разочарования юный бард больше не боялся. Эта девушка не могла разочаровать, что бы и как она ни делала. В любом случае она оставалась совершенством!
Из нирваны юношу вернул только оглушительный грохот и чей-то крик, подхваченный сразу несколькими голосами.

Блейз
Входи-входи, светлейший ангел, прошу пана,
Тебя не кофе пить я вызвал на ковер:
Мне доложила херувимская охрана,
Что ты вчера плоды Познанья с Древа спер!
Мартиэль
- … и это еще не считая пятнадцати переломов, трех сотрясений, бесчисленного количества ожогов разной степени тяжести и едва не затоптанного в суматохе профессора Визгиса! – с оглушительным хлопком швыряя на стол широкую кипу бумаг, практически сорвалась на крик директор Гриффин.  Блейз старательно жмурилась и изображала попытки втянуть голову в плечи. Интересно, у кого из фей оказалось достаточно мозгов, чтобы ухитриться получить сотрясения? Хотя там еще парни-специалисты тусовались… но на их счет юная ведьма тоже не строила достаточно лестных предположений…
- А мы-то здесь причем? – вяло огрызнулась Равена. – Сами же феи все это и устроили! А не приди кому-то из них в голову гениальная идея использовать магию семи ветров для тушения пожара в закрытом помещении, наверное, и угловая башня левого флигеля цела бы осталась…
- Госпожа Гриффин, мы ничего плохого не делали! И не собирались… – охотно поддержала идею блондиночка. – То есть Дью вспылила, с ней такое часто, но эта… в красном – первая ее атаковала, это даже преподаватели Алфеи сами подтвердят!
Сама Спичка, точно так же выставленная перед грозными директорскими очами, помалкивала – как это часто бывало, после резкой вспышки и выброса энергии на нее накатила апатия и слабость, теперь ходячая неприятность держалась тише мышки и едва ли не засыпала стоя. Увы, это же, еще до вызова «на ковер» помешало юным колдуньям как следует рассмотреть ее фейское обличье, а Блейз всегда было любопытно, как у фей крылья к спине крепятся и какими вообще мышцами приводятся в действие – что-то же там в строении, как минимум, самой спины должно быть иначе. Поскольку при смерти волшебницы автоматически возвращались в человеческое обличье, ни одному некроманту так и не удалось получить необходимый материал для вскрытия. Но увы, едва прекратив буянить, Дьерра тут же превратилась обратно и едва не свалилась без чувств – все же устроенное светопреставление даже для нее оказалось на грани чрезмерного. А потом стало всем уже как-то не до научных исследований…
- Какого дарк… демона вы вообще ее туда потащили?! Нет, объясните, что вам САМИМ в Алфее вдруг понадобилось?
- Просто было любопытно, - поспешно залебезила Блейз, опасаясь, что несдержанные «соучастницы» ляпнут что-нибудь лишнее. – мы не хотели ничего плохого!
- Любопытно?! – едва не задрожав от негодования, глухо переспросила директриса. – Весь левый флигель Алфеи лежит в руинах, последствия мешанины магических воздействий до сих пор не успели устранить полностью, просто чудом никто не покалечился серьезно – а вы, стало быть, не хотели ничего плохого?
- Так это не мы, это они же сами…
На самом деле Мельволия Гриффин должна была понимать, что предъявить ученицам, по сути дела, нечего – иначе она и рассуждать бы перед ними не стала, сразу перейдя к карательным мерам. Бытовое проклятье, оно же так называемый «сглаз», то ли примененное, а толи нет Равеной, к делу не пришьешь, его уловить и классифицировать невозможно. В принципе, такого рода воздействие даже к колдовству не относилось – умей ведьмы расправляться с людьми одними только эмоциональными фразами в духе «чтоб ты сдох, сволочь!», во всех мирах на тронах уже только они и сидели бы. В принципе, «сглазить» вполне мог и человек, лишенный магического таланта, просто вложивший в слова достаточную долю чувства, но, не поспоришь, среди ведьм, в особенности – среди темных ведьм, это умение встречалось гораздо чаще, хотя и, к большому сожалению, не поддавалось фактически никакому контролю. А молния… да мощности у магической атаки, которую использовала сама Блейз, не хватило бы не то что вырубить человека, а с ног-то сбить. Она просто хотела, чтобы клещом вцепившаяся в Равену фея в серебристом отстала от подруги, должно было легонько тряхнуть, вынудив ослабить хватку, но и только. Это тоже вполне мог подтвердить тот же Авалон… Да Блейз с Тором в три года от матушки чаще подзатыльников такие молнии получали за мелкие провинности или попавшись под горячую руку! Директор не преминула на это замечание вставить, что по последствиям их с братом мыслительной деятельности оно и видно, однако… Серьезных проступков в действиях девушек не отыскивалось.
Хотя леди Мельволию тоже можно было понять – именно ей пришлось разруливать ситуацию, в очередной раз заверяя фей в дружественности намерений, что, в свете последних событий… да уж. Наверняка в той беседе сама директор на то и упирала – из ее учениц фактическое участие в погроме приняла только Дьерра, которую явно спровоцировали. Но не окажись эти самые ученицы в Алфее вообще, неприятного разговора не было бы вовсе – и уже за это Гриффин искренне желала отыграться. Хотя бы всего-то еще одним разговором: неприятным уже для них.
Однако Блейз недооценила изощренного коварства старой ведьмы!
  - Среди учениц, когда-либо позоривших мою школу, ТАКОГО себе еще никто не позволял! – патетически подвела итог она. – Даже в те времена, когда здесь вполне официально проводились соревнования в подстраивании пакостей феям, никому вполне намеренно не удавалось спровоцировать и половину подобных безобразий! И это – еще только самое начало первого курса!
Леди Айсольда, до последней реплики директора слушавшая, не слишком успешно пряча кривящую плотно сомкнутые губы улыбку, при этих словах дернулась, как от пощечины, и обратила на девушек почти белые от едва сдерживаемой ярости глаза.
«Убьет!» - обреченно констатировала Блейз.
К прерогативе быть главным позором чего бы то ни было «тетя Ася» относилась весьма ревниво, практически трепетно, это Блейз еще лет в четырнадцать поняла, во время одного из своих редких визитов на Северные Земли мира Квадрос. Причина была весьма незаурядная – гибель старого лорда Тайрона и провозглашение Севериана новым владыкой. Надо сказать, родовой замок семейства фон Норд девочку тогда изрядно разочаровал, она-то ожидала увидеть изящное строение из серебра и хрусталя с острыми пронзающими небо башенками, этакую иллюстрацию к сказке о Снежной Королеве, а в место этого обнаружилась не слишком-то поражающая воображение добротно укрепленная крепость-форд. Понятно, конечно, учитывая, что любимым занятием четырех владычеств мира Квадрос была незатихающая война между собой, но все равно… обидно как-то было, тем более в такой нежной юности! Что однозначно стоило увидеть в этом замке, так это портретную галерею – стройный ряд портретов предыдущих владык.  Беловолосые, с хищными чертами невозмутимо-гордых лиц, пронзительными взглядами серых или голубых глаз… как у художников руки не дрожали во время работы, если даже у случайных зрителей постные мины и эти жуткие взгляды великих владык Севера вызывали невольную оторопь? Севериан тогда еще не успел угодить в их число, однако венчал галерею вовсе не недавно покинувший их дедушка, а несколько иного свойства… хм, портрет. Вернее, плакат-листовка, хотя и весьма добротно выполненный, уведомляющий решившего ознакомиться с историей рода фон Норд, что «за соответствующее вознаграждение разыскивается за запрещенную ворожбу, опыты на людях, нелегальную некромантию, провокацию беспорядков с подстрекательством к государственной измене… (по правде говоря, всего более чем внушительного списка Блейз позорно не удержала в памяти)… мерзкая ведьма, чьи непотребные деяния ославили ее на все Содружество Волшебных Королевств». Изображенная на плакате девушка щеголяла той же серебристой шевелюрой и пронзительным взглядом, что могли служить фамильной гордостью фон Нордов, только вместо постного лица сияла каверзнейшей из улыбок. Судя по плачевному состоянию стены вокруг, плакат не раз пытались отодрать, соскоблить, чем-то закрасить или завесить, даже в раздражении полосовали стену боевым мечом, но замагиченный на все возможные остатки совести портрет с честью вытерпел такое издевательство. Висящий «по правую руку» от плаката парадный портрет покойного лорда Тайрона вид от такого соседства имел чуточку более мученический и смиренный, чем все прочие великие предки, однако, внимательно изучая несколько желчное ястребиное лицо, Блейз все же рискнула предположить, что дочуркой прежний владыка где-то в глубине своей очерствевшей в войнах и политике души все же тайно гордился. Ну а в том, что ситуацией искренне гордится сама леди Айсольда, ни малейших сомнений не возникало!
А если ледяную ведьму что-то в жизни заботило сильнее собственной скверной репутации в родных землях – то разве что аналогичная репутация в Магиксе… Чересчур претенциозное и не вполне разумное поведение, с точки зрения племянницы, но кто ее-то спрашивает?
- Ну, ладно, - довольная произведенным эффектом директриса встала из-за стола, прихватив свою элегантную трость, и, направившись к выходу из кабинета, сухо кивнула заместительнице. – Изольда, думаю, дисциплинарные нарушения – это по твоей части, вот и займись, я уже просто устала… иногда неплохой идеей кажется уступить дорогу более молодым и инициативным…
В любое другое время Айсольда, у которой директорское кресло школы ведьм давно маячило если не в мечтах, то в далеко идущих планах определенно, обеими, что называется, руками поддержала эту мысль, но сейчас слова старой ведьмы прозвучали для нее настоящим плевком в душу.
- Да, кстати, Дьерра, стоимость испорченных штор будет вычтена из твоей стипендии, - вместо прощания сухо уведомила госпожа Гриффин.
Дверь кабинета хлопнула, словно крышка гроба.
- Если бы кто-то потрудился сообщить, что мне положена какая-то стипендия, надобности «портить» эти шторы и не возникло бы! – вяло буркнула Спичка себе под нос.
- Итак, все же, что вам понадобилось в Алфее? – к счастью, не догадавшись активизировать «око инквизитора», повторила недавний вопрос успевшая занять место начальницы за столом тетя Ася (Кстати, получившая в свое время это прозвище вовсе не по созвучию с именем, а за редкое среди ведьм пристрастие к белому цвету). В отличие от мамули, как бы ни была она зла, рвать и метать исключительно ради выброса эмоций ледяная ведьма никогда не стала бы, всегда в первую очередь думая о том, какую личную выгоду может извлечь из сложившейся ситуации. Сейчас ее интерес просчитывался без всякой магии: хоть и маловероятно, но вдруг племяшки свежим взглядом придумали что-нибудь, действительно заслуживающее внимание – ведь просто так, без серьезных причин и без пакостного умысла, ни одна ведьма в Магиксе к Алфее и не приблизилась бы, в праздное любопытство первокурсниц никто и на грош не поверил – и, если так, вдруг ей самой ЭТО тоже зачем-нибудь пригодится? Ну уж дудки, так просто свою идею по усилению колдовского эффекта Блейз амбициозной родственнице уступать не намеревалась! – К Авалону какого дар… демона полезли?
- А к кому еще было? Среди этих Специалистов стоящих парней раз-два и обчелся, причем один из них – кузен, - совершенно искренне передернула плечиком Равена. Блейз не была бы столь категорично, но объяснение должно было звучать вполне правдоподобно.
Леди Айсольда какое-то время молча сверлила оказавшуюся между Блейз и Дью Равену тяжелым взглядом, та угрюмо отвечала тем же. Нет, все же с мамулей дело иметь проще, ну, повопит, ну швырнет парой боевых заклинаний средней мощности или подвернувшихся под руку предметов средней тяжести – но, если успешно увернуться, через три минуты простит, а через пять – забудет, из-за чего вообще шум-гам… С тетей Асей на столь легкую развязку и надеяться не стоит!
Едва успевшая немного придти в себя Спичка теперь тряслась от ужаса, она-то Айсольду с детства не знала и хоть отчасти привыкнуть к ее сверлящим взглядам не имела возможности. Впрочем, Дью даже при желании не выдала бы цель визита ведьмочек в Алфею, поскольку банально истинной причины не знала, да и в своих видах на ее же сыночка вряд ли даже под пытками грозной заместительнице директора признается. И правильно, за такое бы ледяная ведьма точно прикончила – в самом буквальном смысле слова!
- Ну если так, - побарабанив по столешнице длинными пальцами с серебристыми коготками, Айсольда наконец прервала игру в гляделки. – в карцер – все трое!
Впервые увидев «ледяные залы» легко было на некоторое время до глубины души проникнуться их изящной строгой красотой. На чулан, где обычно держат проказливых детей, «карцер» Торрентуволлы не походил ни капельки, на тесную узкую камеру – тем более, по сути дела это был настоящий средних размеров зал. Сверкающие ледяные арки, стеклянные стены в серебристом узоре изморози, несколько похожих на огромные сосульки колонн, мерцающий слегка голубоватым светом пол – других источников освещения не было и помещение казалось наполненным осязаемым синеватым полумраком – на каждый шаг отвечающий нежным хрустальным перезвоном. Но очарование этим великолепием  быстро поостывало… здесь вообще все очень быстро остывало. Айсольда, проводившая упрямых учениц в свои чертоги, еще не успела удалиться – цокот ее каблучков разносился по просторному залу чарующим серебристым перезвоном – а Блейз уже затрясло от малоприятного ощущения, будто холод пробирается сквозь кожу колкими невидимыми щупальцами проникая все глубже и глубже. Когда преподавательница теории колдовства скрылась из видимого пространства, Блейз, махнув рукой на тактичность и приличия, крепко обняла чуть более высокую Равену за пояс, стараясь прижаться к подруге всем телом. Возражений не последовало, темноволосую ехидну саму уже потихоньку начинала бить дрожь… Интересно, как долго им придется здесь протянуть? Бессмысленно задаваться вопросом, как долго им это удасться…
Впрочем, Спичке в любом случае пришлось намного хуже. Виснуть, стараясь таким образом сохранить хоть крохи тепла, красноволосой девчонке было не на ком, поэтому она сперва просто судорожно обхватила руками плечи, прислонившись спиной к стеклянной колонне, а постепенно, сползая все ниже, сжалась в комок у ее основания. И без того бледная кожа постепенно становилась какой-то иссиня-серой, хотя, возможно, освещение играло и сама Блейз с расстояния в несколько шагов выглядела ничуть не лучше…
- Если она огненная волшебница, - через какое-то время с сомнением заметила Равена, стараясь не стучать зубами. – разве не может согреться с помощью своей магии или что-то вроде того? Она, конечно, исчерпала резерв, но обычно он у нее восстанавливался очень быстро…
- Вот именно – обычно. Огонь тоже на пустом месте не возникает, чтобы его зажечь, волшебники конденсируют тепло из окружающего пространства. Или еще что-то. Ты разве не знаешь, что у них нет резерва, как у колдунов?
- Как же можно использовать магию без резерва?
- Напрямую используя свои стихии, конечно, - с толикой собственного превосходства в голосе разъяснила ведьма молний. – тепло для огня, влагу для воды… Моя бабушка Цун Ами ведь волшебница, не колдунья, так ее дар в полную силу раскрывается только рядом с морем или хотя бы относительно крупным водоемом. Или, например, некоторые волшебницы используют в качестве источника свет. Как правило, те, что родом с Солярии, Селены или Космолайта. А линфейки – силу всего живого в окружающее пространстве. В сущности феи – живые трансформаторы, чем они сильнее, тем сильнее зависимость от источника. Посади фею света в чулан, куда ни лучика не проникает, - вспомнив нахалку в оранжевом, Блейз хищно оскалилась. – и она окажется беспомощнее младенца. А достаточно долго не видя ни солнца, ни луны, ни звезд – и вовсе вполне может окочуриться. Спичка -  волшебница и колдунья одновременно, поэтому может и черпать силу в окружающем пространстве, и восполнять за ее счет свой резерв, отсюда мощность ее заклинаний… знать бы еще, откуда в них такая бестолковость, но это уже лирика. Но она выплеснула резерв на балу, восстановить его не успела, а теплу в ледяных залах взяться неоткуда, вот и… как видишь!
Какое-то время обе юные колдуньи молчали, время от времени косясь на скрючившуюся у колонны неподвижную фигурку, никак не реагирующую на обсуждение собственной персоны. Неужели ее хваленой бестолковости хватит на то, чтобы в этом морозильнике заснуть? Про умершую от воспаления легких адептку – это, конечно, даже не сплетни, а так, школьная страшилка, но лишиться сознания на высасывающем жизнь холоде – это уж чересчур. Наверное, леди Айсольда все же знает, что делает и не собирается никого из них уморить тут в буквальном смысле… это даже для нее было бы чересчур!
- Слушай, а Спичка тут того, не окочурится? – наверное, Равену занимали те же самые мысли. – Не хотелось бы сидеть тут еще и в компании трупика…
- А что тебя смущает в таком соседстве? Трупики тихие и безобидные… в отличие от живой Спички, кстати. Только не говори, что они тебя пугают, на третьем курсе обязательная практика по некромантии, там их пачками вскрывать придется! При такой температуре даже неприятного запаха опасаться не стоит!
- Ты серьезно?
- Нет. Но какое нам-то дело до Спички? Спасибо, если сами тут высидим достаточно… или если тетя Ася про нас не забудет! А к Дью сейчас и приближаться-то может оказаться опасным, вдруг эти огненные волшебники неосознанно отовсюду тепло в таком состоянии тянут? Высосет, аки упырица, фр!
Не иначе как из чистого чувства противоречия темная ведьмочка высвободилась из объятий подруги и неторопливо приблизилась к неподвижной фигурке. Наследственность папаши-наемника, не иначе, реагировать на слова «может быть опасно» примерно как бык на красную тряпку! Блейз потерла ладони, одновременно переступая с ноги на ногу в надежде хоть немного размять озябшие конечности. На Равене хотя бы платье длинное…
Вторая ведьмочка тем временем, деловито покружив вокруг Спички, со слегка взволнованным видом склонилась и легонько похлопала торрентувольскую фею по бескровным щекам. Красноволосая голова безвольно свесилась на острое плечико, но Дью не издала при этом ни звука. Почему-то после того, как подруга заговорила об этом, Блейз тоже подумалось, что торчать в ледяных залах в компании окоченевшего трупика будет еще менее уютно, чем просто торчать в ледяных залах. Что, если леди Айсольда, ориентируясь на учениц-ведьм, как-то не учла, что огненная волшебница гораздо уязвимее перед холодом? Маловероятно, но… если все же? На третьем курсе… но до третьего курса еще два года учебы, а сейчас…
Равена тем временем, обреченно вздохнув, попыталась приподнять полутрупик феи, подхватив под руки, но это оказалось тяжелее, чем можно было предположить по внешнему виду этой бледной немочи. Немного помявшись – и так было чересчур холодно, чтобы тратить сохранившееся тепло на успевшую уже окоченеть Спичку – Блейз все-таки досадливо махнула рукой и пошла помогать темной ведьмочке, безуспешно пытающейся прислонить полутрупик к колонне таким образом, чтобы фея хоть несколько мгновений простояла на подгибающихся тонких ногах, позволив закинуть свою руку на плечо, не вывихнув при этом.
- Ну и на кой демон она тебе сдалась? – ворчливо осведомилась ведьма молний, придерживая Спичку за тонюсенькую талию с другой стороны. В человеческом обличье – насколько можно было судить без вскрытия или хотя бы рентгена – расположение мышц на немного костлявой спине было самое обыкновенное… Может, действительно неплохо было бы помочь этой ходячей неприятности, завоевав немного ее доверия – где еще можно достать живой образец феи для изучения? Не сачком же ловить… это точно спровоцирует между школами скандал, который так просто уже будет не замять! Возможно, перспектива и ценная… правда, приятных эмоций от необходимости, и без того-то трясясь от холода, прикасаться к свежезамороженной тушке в данный момент эта перспектива не добавляла.
Наверное, целая вечность прошла, прежде чем в ледяные залы вернулась леди Айсольда – теперь в компании графини Дарлисс, которой сейчас в некотором раздражении и выговаривала:
- … и не учи меня делать мою работу, дочурка твоя – точно такая же ученица, как остальные, и я не собираюсь делать ей послабления только поэтому! У нас тут не Алфея, чтобы заслугами предков огораживаться, каждый за себя отвечает сам! Эй… на кой демон ЭТА вам сдалась?
Увидев всю троицу в обнимку, ледяная ведьма резко остановилась, Блейз почему-то показалось, что на ее лице мелькнуло странное разочарование. Неужели действительно рассчитывала избавиться от Спички таким образом? Странно…
- Рива, маленькая моя! - оттолкнув коллегу, графиня Шедоу заключила в объятья вяло отбрыкивающуюся и бурчащую, что они в полном порядке и вообще никакая она вовсе не «маленькая» дочурку. Невольно оказавшаяся рядом Блейз украдкой прижалась щекой к плечу Дарлисс. Она бы сейчас точно не возражала против чьих-нибудь дружеских объятий – и желательно с тем, кто сам не просидел в этом же зале последнее время. – Айси, твои выходки просто безобразны!
- Знала бы я, что этой парочке придет в голову все испортить, посадила бы ЭТУ от них отдельно, - с легкой нервозностью откликнулась Айсольда. – но мне показалось, небольшой урок им не повредит… да что уж! А ведь самый верный был способ!
  - Вы что, действительно собирались прикончить Спич… то есть Дьерру? – мотнув кудряшками, потрясенно спросила ведьма молний. Старшие колдуньи переглянулись и хором расхохотались, правда как-то без особого веселья, словно их заставили проглотить что-то весьма горькое, старательно не подавая вида.
- Сразу видно, что ничего вы о феях-огневках не знаете! – наконец устало отмахнулась Айсольда. – Пытаться их прикончить… тараканов вывести – и то проще, против тех хоть дихлофос иногда помогает!
- Блейз сказала, что волшебницы умирают от магического истощения, когда оказываются отрезаны от источника своих сил, - протянула Равена. – Это правда.
- Обычные волшебницы, как правило… но у этой, возможно, имеется… скрытый источник неиссякаемой магической силы, поэтому я и хотела проверить наверняка.
- То есть, если б скрытого источника все же не обнаружилась – она должна была откинуться? – юная ведьмочка прищурилась. Ледяная ведьма развела руками.
- Я почти уверена, что обнаружилось бы, если бы вы не влезли, - без стопроцентной, однако, убежденности, возразила она.
- Малышки правы, я тебе с самого начала казала, нельзя действовать напролом. Даже если бы… скрытый источник волшебной силы у Дьерры  обнаружился бы - после такого опасного испытания она просто не стала бы нам доверять настолько, чтобы это можно было использовать. А если так – какой вообще о всем этом смысл? Поторопилась ты, прямо говоря!
Айсольда нервно потерла острый подбородок, потом сцепила тонкие пальцы в «замок»… но возражать не стала. Дарлисс бегло осмотрела все еще обвисшую на руках Равены и Блейз Спичку, взяв безвольно болтающуюся голову девчонки в ладони.
- С ней тоже все в порядке… практически. Доведете ее сами до жилой башни? Я прикажу демонам-слугам доставить вам в комнату горячий шоколад и чай с медом…
Перемещаться, как и перемещать в пределах школы могла только директор Гриффин, даже остальные преподаватели такой возможностью не обладали.
- Обратимся к лекарке, если станет хуже… но, в общем-то, между нами, насчет тараканов – чистая правда.
- Что, на огненных фей дихлофос не действует? – вяло съязвила Равена. Графиня Шедоу снова как-то странно усмехнулась.
- Вот только дихлфос, наверное, мы в свое время и не испытали! – туманно ответила она полушутливым -полусерьезным тоном.
Интересно, как Спичку - так и не соизволившую вернуться в сознание и всю дорогу до жилой башни провисевшей  соседках увесистой, это при своем-то хрупком сложении, поклажей – предполагалось отпаивать шоколадом? Да и вообще…
Не сговариваясь, ведьмочки сгрузили «поклажу» в общей гостиной, не слишком бережно уронив на один из диванчиков, после чего Равена оценивающе оглядела потушенный камин.
- Если в нем разжечь настоящий огонь и посадить ее тут, может, восстановится быстрее? Используй свои молнии, а я пока принесу чай и шоколад из комнаты сюда…
- А ты не командуй! – больше для порядку огрызнулась девушка: идея была неплоха, но привычка подруги время от времени умничать, почти копируя манеру поведения тети Аси, несколько раздражала. Большинство знакомых считали, что темперамент и характер у Блейз спокойный, в отца (хотя до его эталона спокойствия и каменным обелискам было, наверное, далеко), но это было заблуждением. Девушка просто неплохо умела держать чувства под контролем, это давало некоторые преимущества во взаимодействии с мамулей и братом… ну и шумными особами типа феи в оранжевом. Хм, одна папина черта у Блейз таки была – злопамятность! Мамуля-то довольно отходчива… А она крикливую фею еще душевно отблагодарит и за сорванные планы, и за скандал, и за пожар, и за прессовку у директора и за карцер – если подумать, эта особа, вообразившая, что окружающее являются ее частной собственностью во всем и виновата…  Вот только как это сделать, не нарвавшись на еще худшие дисциплинарные меры?
Сокурсницы вечером оставили в гостиной какое-то свое барахло вроде блокнотиков, листов с конспектами и всякой безделушечной мелочевки, со злорадством пущенное теперь на растопку камина. Впредь будут аккуратнее, все равно не вспомнили бы где что валяется!
Через некоторое время Дьерра действительно зашевелилась, вернее, затряслась в колотящей дрожи, с заикающимся стоном приоткрыв глаза. Ее вишнево-карие очи в пляшущем отсвете камина на мгновение показались аж дернувшейся от невнятного испуга ведьмочке глянцево-черными, как хитиновая спинка какого-нибудь насекомого, с тусклым багровым отсветом в зрачках. Примерещиться же…
- Ты как? – не особенно-то участливо осведомилась Блейз. Чересчур близкая дружба между ученицами школы не поощрялась, колдуньи по природе своей были индивидуалистками, поэтому две чересчур сблизившиеся ученицы рисковали чересчур действовать друг другу на нервы, а три подружки начинали действовать на нервы окружающим. Особенно директору Гриффин, уверяющей, что при лицезрении очередной сплоченной троицы в стенах своей школы у нее седых волос прибавляется. Хотя три – весьма ценное с колдовской точки зрения и устойчивое число. Равена и Блейз общались между собой чуть более тесно, поскольку с детства были знакомы и как-то привыкли друг к другу. Но подлизываться что между собой, что к кому-то еще… бр-р!
- Хххол-лодн-но, - слабым голосом пробормотала Спичка, кажется, не вполне ясно соображающая, где находится и что, вообще, произошло. Рассеянный взгляд темных глаз остановился на пляшущем пламени камина, неуклюже шевельнувшись, девчонка попыталась сползти с кресла – поближе к огню. Угу, на каменном-то полу, безусловно, станет теплее!
- Еще бы! – хмыкнула из соседнего кресла Равена, с пробуждением Дью моментально растерявшая всю свою трогательную заботу о ходячем недоразумении. Нет, она определенно у папаши своего ерунды нахваталась! Уж вроде бы, казалось бы, какие там могут быть идеалы у наемника? Не профессионального убийцы, конечно, не головореза, но, как правило, с людей, продающих свое воинское умение, всякая романтическая и морально-этическая шелуха слетает быстро. Но в супруге графини Дарлисс было такое, не то, чтобы совсем уж Донкихотское, но своего рода благородство. Он, вроде бы, на героя в Фонтароссе учился, но с возрастом, как это часто бывает, возвышенные идеалы красиво рухнули… а некоторый идеализм под защитной коркой здорового цинизма все же остался. Что он сам, что дочурка сего факта немного стеснялись и не афишировали, прячась за резковатой колкостью.
- Тихо ты, - Блейз, наоборот, припомнила свое решение найти в ситуации хоть что-то хорошее и узнать Спичку получше, поэтому решила проявить мягкость. – теперь-то уже все в порядке, раньше надо было беспокоится. Удружила ты нам, лапочка… Чашку держать сможешь? – доверие доверием, а все же поить ходячую неприятность из собственных рук не хотелось. Пусть уж себя, дернувшись, шоколадом обливает, а не ее!
Дьерра послушно взялась за чашку плохо слушающимися трясущимися пальцами, но поднимать с подноса не спешила, просто держала, наверное, грея таким образом ладони.
- Это наша школа намеренно от вредоносной магии заговорена, так, на всякий случай, а феи – народец наивный и непредусмотрительный, как и все так называемые «порядочные люди»! Нашла ты где буянить! Эти еще и взбухать пытались на тему разгромленного зала, рухнувшей башни и прокоптившегося флигеля! Можно в лепешку расшибиться, доказывая, что это не мы, а они сами – все равно никто не поверит, ибо ведьмы, видите ли, обманщицы, а фейки за мир во всем мире!
- Но эта… та, - с усилием уняв клацанье зубов, Спичка слегка поморщилась. – она же первой на меня напала.
- Наше слово против их. Но, поверь мне, дорогуша, все в конечном итоге все равно повернется так, что феечки белые и пушистые, а мы во всем виноваты. В этом есть смысл, но… если тебе не нравится, придется сменить школу! В конце концов, ты и волшебница тоже… В Алфею после этого веселого вечера тебя точно не возьмут, но есть и другие волшебные училища, Бета, например. Не из Великих, но…
- Спасибо, обойдусь, - хмуро буркнула Спичка, обеими руками поднося чашку к лицу. Ее все еще немного колотила дрожь, но пальцы уже слушались почти без возражений. – эти феи еще хуже вас…
- Поосторожнее в выражениях! - флегматично предупредила Равена. – Кроме того, это оксюморон… самопротиворечие, проще говоря.
Дью помолчала, маленькими глотками цедя успевший слегка остыть шоколад. Блейз случайно бросила взгляд на огонь в камине… как-то странно, впечатление, словно, когда фея черпает из источника своей силы, там и энергии как будто не то, что не убывает, а даже наоборот. Вот как разгорелся! И вокруг линфейских волшебниц природы и жизни все расцветает… не зря среди них столько целителей. Можно подумать, чем больше это волшебство берет, тем больше в итоге получается? Нелогично…  А технофеи тогда откуда силу черпают, из моторов внутреннего сгорания, что ли?
- Слушай, Сп… Дьерра, - через некоторое время полюбопытствовала ведьмочка. – если не секрет…
- Ну?
- А как у тебя крылья к спине крепятся, когда ты меняешь обличье? Там же расположение мышц должно быть совсем не такое…
- И почему в анфас выглядит, как будто они проходят под волосами, а в профиль и со спины – сквозь волосы? – поддержала интерес Равена. Спичка захлопала глазищами, рассматривая из поверх чашки и пытаясь сообразить, издеваются над ней или спрашивают серьезно.
- А я откуда знаю? У меня голова на шарнире не крутится, так что своей спины я не видела ни разу, - наконец рискнула ответить она. – демон их знает… У Авалона… то есть, профессора, кажется, вообще прямо сквозь одежду появляются.
Ведьмы коротко переглянулись.
- Ты что, видела господина Авалона в его… ну, в ангельском обличье? – наконец решилась уточнить Блейз, слегка дрогнувшим от волнения голосом. Дью передернула остренькими плечами.
- Регулярно вижу. Вы же сами сказали, что я и волшебница и колдунья сразу, эти… учителя, короче, говорят, что это большая редкость и мой дар нельзя развивать однобоко, а учиться сразу в двух школах нельзя, поэтому решили, что учиться я буду здесь, а про волшебство мне Авалон факультативно объяснит. У нас дважды в неделю занятия.
- М-м… Дьерра, а нам можно будет поучаствовать в этих твоих факультативных занятиях?
- Но вы же все равно не сможете использовать волшебство.
- На практике – нет… Вернее, просто посмотреть, как там что… я, э-э, мы с Равеной изучаем, м-м, совместимость разных магических направлений. С целью повышения эффективности… ну, я тебе в подробностях могу потом рассказать, если будет интересно, - почти не сомневаясь, что интересно не будет, чистосердечно пообещала Блейз, впервые в жизни порадовавшись, что чересчур мягкие черты ее лица частенько заставляют выглядеть с недостойной уважающей себя ведьмы невинностью.
- А Авалон тут при чем?
- Ни при чем совершенно! Но не в Алфею же нам на пару лекций «по обмену опытом» напрашиваться…
«Тем более – теперь…»
- Ты спрашивала именно про Авалона, - недоверчиво протянула Спичка, отставляя опустевшую чашку. – и на балу пыталась с ним заговорить…
- Ну да, - опустив глазки, ведьмочка старательно поковыряла темно-зеленым коготком обивку подлокотника у дивана. – я, ну, просто мы же никогда живых ангелов не видели, только на картинках, поэтому было интересно… ну, с чисто научной точки зрения! – поспешно закончила она сбивчивое объяснение.
Чтобы кого-то обмануть, вовсе не обязательно говорить неправду. Зачастую важно вообще не то, что говорить, а то, как это говорить – никто не посмел бы сейчас обвинить Блейз во лжи. Однако Дьерра, как, пусть и ненормальная, но все-таки феечка, просто обязана была неправильно истолковать ее интерес, сбивчивые объяснения и неподдельную взволнованность. Ну, может быть, смущение было чуточку наигранным…
- Я, ну, не думаю, что он будет возражать, - наконец слегка неуверенно ответила Дью. – спрошу в следующий раз… Что касается крыльев, я, наверное, теперь сутки не смогу превратиться, а потом – посмотрите сами. Мне и самой теперь любопытно стало…

Иллет
Полночь пялила в небо голодные злые зрачки,
Ставкой в нашей игре было вечное все и ничто,
Я играла с судьбой, и мне выпал путь левой руки -
Принимаю, что есть, а что будет, то будет потом.

Наплевать, что будет после, а пока
Убегает от меня по облакам
Волчье Солнце - Луна,
Волчье Солнце - Луна.

Несправедливо! Совершенно несправедливо, хотя и, в общем-то, ожидаемо. В конечном счете, Иль с детства понимала, что так оно непременно и случится рано или поздно!
Вот только легче от этого знания совершенно не становилось. Но иначе было бы хуже… наверное… хотя – куда уж хуже-то?
Искренне надеясь, что Электра уже спит и не заметит, в каком состоянии соседка вернулась с вечерней прогулки, девушка на цыпочках проскользнула в их общую комнату. Но и этой надежде не суждено было оправдаться – на прикроватной тумбочке мягко горел ночник, а Эля, сидящая на не разобранной кровати, с невероятной скоростью перебирая тихо шелестящие листы, читала одну из библиотечных книг. Иллет уже не удивлялась такой странной манере чтения, соседка объяснила как-то, что видит всю страницу целиком, поэтому и не приходится пробегать взглядом по каждой строке. Не то, чтобы лунная фея так уж ее поняла, в конце концов, страницу она тоже целиком видела, а считывать текст подобным образом это не помогало… Ну так Электра же гений! К тому же в свою очередь недоумевающий, зачем Иллет время от времени снова и снова перечитывает давно уже наизусть знакомые сказки и сонеты…
Что же, по крайней мере, девушки быстро договорились не выдавать друг друга по части полуночничества. Да и особым любопытством Эля не отличалась…
- Ты сегодня рано, - отметила соседка, не поднимая головы. – решила все-таки выспаться перед завтрашним днем?
- Нет… волки воют, я немного испугалась, вдруг оборотни, вот и… - рассказывать про Лиона и про переданное письмо совершенно не хотелось.
- Согласно статистике, волки и оборотни не проявляют агрессивности в это время года и текущую лунную фазу, думаю, беспокоится не о чем.
- Да, наверное… но бродить там в одиночестве, когда они воют, страшновато…
Электра не стала возражать. Хотя, Иллет в этом не сомневалась, ирреальные страхи этой девушке были совершенно непонятны, должно быть, Эля искренне полагала, что, например, темноты некоторые боятся только из-за осознанного риска споткнуться и получить какие-то увечья при плохой видимости. Наверное, так оно в какой-то мере и было, просто… не совсем осознанно.
- Постой! Завтра же суббота! Перед чем еще я должна выспаться?
- Профессор Палладиум еще во вторник нас всех предупредил, что в субботу у нас практическое занятие по природоведению. Ты ведь тоже присутствовала на лекции, неужели не помнишь? Прости, если бы я предположила, что забудешь… сказала бы тебе заранее.
Принцесса напрягла память, однако, либо действительно информация о практике начисто вылетела из головы, либо туда и не влетала, благополучно прослушанная на занятиях. О чем там вообще было, на этой лекции? Ну, прекрасно… просто-таки замечательно!
Нет, Иллет любила природу. Но у привыкшей к комфорту королевского дворца девушки эта любовь оставалась, что называется, чисто платонической: она с искренним удовольствием поучаствовала бы в пикнике в каком-нибудь из городских парков, покормив с руки птичек и белочек, или там полюбовалась цветочками в оранжерее… но ЛЕС?! Да и не понятно, зачем в обучении волшебству вообще нужно все это спортивное ориентирование?
- То-то Ирис, наверное, в восторге! - обреченно пробормотала Иль, стаскивая покрывало со своей кровати.
Электра, погруженная в какие-то свои мысли, отложила закончившуюся книгу и тоже, кажется, с некоторым сожалением, начала разбирать постель по-настоящему. Как она однажды призналась, спать, с точки зрения технофеи, было невероятно скучным занятием – ей почти не снились сны. Иногда Иллет завидовала этому, иногда – сочувствовала…
- Только у Ири магия непосредственно связана с живой природой, а нам-то всем с какой радости кормить целый день комаров, еще и выходным для этого жертвуя?
- Профессор Палладиум говорит, что мы должны уметь обходиться без волшебства на случай, если оно окажется вне доступа. А еще понять, что оно заключено во всем окружающем мире, а не только собственном магическом источнике, поэтому завтра не должны пользоваться ни магическими, ни научными приспособлениями. Не знаю, честно ли получится…
Почему-то смутившись, соседка замолкла.
- Честно получится – что?
- Я не могу оставить некоторые приборы, они… ну, часть меня самой. В буквальном смысле – вживлены, как при частичной кибернизации, понимаешь? Получается, что я, так или иначе, нарушаю общее правило.
Надеясь, что уже выключившая настольную лампу Эля этого не заметит, Иль непроизвольно передернула плечами. Ну и выдумают же там, на этот Зените… вживлять какие-то приборы в собственное дело – жуть! Хотя… учитывая тенденцию, например, мобильных телефонов и браслетов пропадать без вести в самый неподходящий момент, быть может, иногда это и практично. Но уж лучше постоянно терять всюду эти слегка старомодные средства коммуникации, чем считать частью самой себя какие-то инородные железяки и пластмассы!.. Бр-р! Нет, в своем роде восхищало все то, чего мир Зенит сумел еще до своего краха достигнуть без всякой магии, но… некоторые из этих достижений казались уроженцам других королевств довольно-таки жуткими.
Сон не шел. Напротив, стоило прекратить разговоры на общие темы и выключить свет, лишившись разом всех отвлекающих факторов, как снова накатила неприятная, грызущая жалость к себе. Бессмысленное это занятие – саможаление – еще никому и ни в одной проблеме не помогало… Но когда проблема по принципу не имеет разрешения, захлестывает с головой.
Все, что нужно сделать, это перестать прятаться в тени, как бы не так! Нет, Иллет действительно была благодарна этому Лиону, не смотря на внешнюю мрачность, оказавшемуся достаточно добрым, чтобы попытаться ее утешить… но… только парень способен на столь неуклюжую и очевидную лесть – заявить, что она красивее Рады! Они же выглядят почти одинаково, просто сестренку все сразу замечают, а ее…
Может быть, Диамант все же заметил бы ее, если бы Рады не оказалось в тот момент поблизости? Действительно, что может быть бледнее луны в присутствии солнца… К тому же сестре-то принц Ди совершенно и не понравился, напротив, Рада готова была своими зубами загрызть человека, которого посмели хвалить в ее сиятельном присутствии! Сестренка так привыкла, что при ее появлении люди забывают обо всем и обо всех, а тут – такое. Это даже позабавило бы младшую принцессу, если бы не было одновременно так грустно…
Эраклионский принц сестре неинтересен. Если она и примет его приглашение, о котором говорилось в письме – нет, Иль вовсе не имела привычки распечатывать и читать чужую корреспонденцию, просто… просто… - даже если Раду вдруг это заинтересует, хоть бы даже из любопытства, чем же так хорош этот Диамант, все равно это будет просто еще один интерес из многих, который быстро забудется. Как с платьем, будь оно неладно! А для Иллет, возможно, решается судьба!
Но и что с того? Ее судьба давно уже решилась. И глупо из противной зависти обвинять в этом сестру, Рада совсем не виновата, что она такая, какая есть. И что Иль – совсем другая. Не виновата в том, что все вокруг замечают именно ее! Всю жизнь…
«Но ведь я действительно никогда не хотела быть такой, как Рада. Совсем не хотела… а теперь…»
От сходства между сестрами-близняшками все равно никуда не деться. Вот и вышло так, что чересчур похожа на кого-то, чтобы быть единственной и неповторимой, но при этом – недостаточно для того, чтобы пользоваться таким же успехом, как сестра. Неужели парням нравится эта ее несдержанность в словах, это поведение на грани нахальства?! Впрочем, привлекательной девушке прощают все!
Устав сверлить неподвижным взглядом отблеск лунного лучика на потолке, принцесса заставила себя закрыть глаза. Что, если не отдавать письмо? Раде все равно нет до Диаманта дела, наверняка она сама же не захочет встречаться с ним… Скорее всего – не захочет…
И перестать себя уважать после этого! Да и что такой малодушный поступок сможет изменить?
Что можно тут изменить?..
Пробуждение получилось неприятным. Иллет не была поклонницей ранних подъемов, даже с учетом того, что вставать все равно пришлось бы. Минуточек через десять. Или хотя бы пять. Или минутку… ну хоть немного еще вырвать мгновений драгоценного сна, а не продирать глаза под воодушевленные вопли старшей сестры, всегда вскакивающей на рассвете и не желающей признавать за другими права дрыхнуть, когда она сама уже проснулась. Разве что полчаса, требующиеся на необходимый минимум утреннего туалета, после чего сестричка со свойственной ей благодельностью принималась «помогать» остальным – даже когда об этом и не просили. Даже очень не присили.
- Отстань! – накрывая голову подушкой, глухо потребовала младшая принцесса. – Сборы на заднем дворе только после завтрака, а до него еще целый час!
- Всего только час! – сокрушенно поправила сестру лучащаяся бодростью и свежестью утреннего солнышка Рада. Жаворонок – птичка певчая… уф!
- Пятьдесят семь минут, сорок девять с половиной секунд, - долетел откуда-то невозмутимый голос Электры. Вот уж у кого не было проблем ни с ночными бдениями, ни с ранними подъемами, даже когда упомянутые события шли подряд… вроде бы Иллет вообще ни разу не видела Элю уставшей, короткий обморок – если это был обморок – на балу оказался первым и единственным случаем, когда ее соседка ненадолго вышла из строя.
«Мне бы так!» - борясь с соблазном наговорить сестре весьма резких слов, отстраненно подумала Иллет. Рада же не виновата, она искренне заботиться о подругах…
Тьфу ты! Младшая принцесса почти вживую услышала неприятный щелчок (хотя, может, сестренка просто уронила что-то с подвернувшейся под руку тумбочки), вернувший ее к ночным размышлениям. Ни в чем Рада не виновата – но кому от этого легче. Можно, конечно, хотя бы сейчас попросить о возможности более, хм, спокойного пробуждения, но толку-то? Сестренка и не поймет и не перестанет. Зато обидится, она же со всей душей… обижать людей Иллет не любила.
- Вот! – согласно завопила Рада, обычно обвиняющая скрупулезную Элю в занудстве. – Уже всего-то пятьдесят семь! Время сочится, как пальцы сквозь песок, а ты не изволишь глаза продрать, лентяйка! Да такими темпами ты до завтрака привести себя в порядок не успеешь, не то что выбрать наряд! – сдергивая с сестры одеяло и вцепляясь в подушку с противоположной стороны, обвинительно заключила она. Иллет подушку не отпускала, в результате на какое-то время спор был прерван упрямым перетягиванием оной с обоюдным недовольным пыхтением сторон. Как будто не очевидно, что заснуть снова уже не выйдет, даже если случиться чудо, и…
Вряд ли ЭТО, конечно, модно было назвать «чудом». Наволочка с треском лопнула, взорвавшись настоящим фонтаном пушистых перьев, обе принцессы завизжали от неожиданности и шлепнулись по инерции в разные стороны, одновременно пытаясь отплевываться от моментально завившего рты и носы пуха.
- Не знаю, как насчет наряда, но в порядок ТЕПЕРЬ действительно не успею! Огромное спасибо, сестричка! – когда перьевой буран немного поулегся, жалобно согласилась Иллет, во всей красе увидев облепленную мелкими перышками Раду и моментально сообразив, что сама наверняка находится ничуть не в лучшем состоянии. Да теперь это пух неделю из волос вычесывать! – Кстати, ты тоже. Можешь опять всем наплести, что это последняя солярийская мода!
- Да как ты можешь шутить такими вещами?! И что теперь делать? – скорбно взвопила в ответ сестра. – Это катастрофа! Я теперь и на завтрак не успею, а я еще Фирру не разбудила!
«Вот и начинала бы с нее!» - раздраженно подумала младшая принцесса, впрочем, тут же устыдившись своих мыслей.  Фронт работы действительно предстоял…
- Если вы обе ухитрились запамятовать, - едва сдерживая смех, вмешалась заглянувшая в комнату на странный шум Ирис. – то мы в лес сегодня идем, а не на светский раут и даже не в город! О каких нарядах речь? Вы что, не слышали, все первокурсницы должны надеть скаутскую форму.
От этой новости Рада даже на мгновение перестала отплевываться и горестно стенать, не сразу охватив сознанием столь кощунственную мысль.
- Что? Чтобы я, как инкубаторская, ходила в одинаковой спецовке?!
- На уроженцев инкубатора вы обе похожи в данный момент! - хмыкнула цветочная фея. А мама еще уверяла, что все линфейки добрые, деликатные и участливые, как же! – Хотя, если так непременно надо выделяться из общей массы, можете и идти в виде куриц неощипанных, готова поспорить, никого подобного вам двоим, в Алфее действительно больше не будет!
- Кошмар, ужас, катастрофа! – вернулась к прерванным стенаниям Рада, вскакивая с кровати сестры и, оттолкнув ухмыляющуюся Ирис, вылетела из спальни в гостиную, оставляя позади себя шлейф кружащихся в воздухе перышек. – Я не переживу такого унижения!
Иллет, оставшаяся неподвижно сидеть в эпицентре подушечного взрыва, проводила сестру взглядом, после чего шлепнулась лицом на простыню и попыталась судорожно всхлипнуть, только вторично наглотавшись в результате перьев. Все плохо, плохо, просто хуже некуда и – словно в насмешку – становится при этом все хуже просто до немыслимого!
- Иль, ты чего? – растерянно спросила Электра.
Некоторые авторы сентиментальной литературы полагали женские слезы чем-то весьма поэтичным… Это и само по себе было спорным: много ли поэзии в том, как краснеют глаза, уродливо кривятся и дрожат губы, а из не менее покрасневшего носа позорно течет? Видимо, у всего этого еще есть шанс прикинуться лирикой – если только не добавить картине завершающего штриха в виде липнущих всюду перьев!
- На Солярии все такие ист… нежные? – слегка смутившись, пробормотала Ирис. – Ну в чем дело? Не вижу ровным счетом никакого повода для слез!
- Я отражение, - едва слышно прошептала Иллет. – незавершенная копия, бледное подобие – всю мою жизнь! Хронический второй номер! У-у, это несправедливо…
- Ну, милочка, в таком виде кто угодно выглядел бы похожими, как две капли воды! – щелчком сбивая одно из перышек с волос солярийки, заметила цветочная фея. – Сейчас я вас могу различить, только исходя из фактора, что Рада орет громче. Прекрати куксится и пошли, Элина дрессированная механика тут все приберет.
Фирра действительно еще спала, умилительно обняв кролика Цукки (в принципе, этого всепожирающего монстра вполне можно было использовать вместо любого пылесоса – хоть подруга и опасалась за его, по ее словам, очень нежный желудок, после того, как ушастый целиком переварил одну из Радиных сумочек, за исключением только замка, к опасениям все стали относиться с легким скептицизмом) и как-то ухитрившись проигнорировать возню в соседней комнате. Аж завидно становится!
- Держи! – порывшись немного среди книг и свитков на своем столе, Ирис достала и протянула принцессе обычный деревянный гребень, только древесина была странная, незнакомая, с тонким приятным запахом. – А то пластмасса наэлектризует волосы, эти перья вообще как магнитом к ним притянет, де еще в лесу весь мусор шевелюрой соберешь.
- Спасибо, - тихо пробурчала Иллет, протягивая руку за гребнем.
- И как тебе только такая глупость в голову могла придти. Про копию и все такое прочее…
- Вам все равно не понять, у вас же нет сестры-близнеца…
- Ну да, у меня три младшенькие имеются и к ним два братца в нагрузку. Тоже, знаешь ли, весело – хотя бы за счет количества. Нарцисса и Белладонна тоже двойняшки, но я ни разу не слышала, чтобы кто-то из них болтал подобные глупости по этому поводу. Хотя они не особенно-то похожи… все люди на самом деле разные, я с самого начала вам это говорила, надо просто быть собой.
- Надо. Но МНОЙ быть паршиво!
На последней фразе Иллет случайно повысила голос, заставив спящую Фирру, не открывая глаз, недоуменно подскочить и сесть на кровати.
- Что случилось? – со слегка заторможенным испугом сонно пробормотала огневка.
- Ничего нового, - отмахнулась Ирис. – Твои подруги – дуры набитые. Перьями! В общем, все как обычно…
Подруги. Фирра ведь тоже на самом деле лучшая подруга Рады, а Иллет так, идет в нагрузку.
- А, - крестница принцессы Стеллы зевнула. – сколько времени? Я так привыкла, что Рада врывается ровно через полчаса после рассвета, что даже будильника не держу, нет смысла. Куда она запропастилась?
- О, думаю мы можем с чистой совестью идти завтракать – райской птичке еще долго перышки чистить, на сборы бы не опоздали из-за ее высочества!
- Можно ей тоже отнести этот гребень? – пару мгновений поколебавшись, спросила Иллет. Линфейка безразлично пожала плечами.
- Как хочешь.
- Я ей отдам, - все еще в полудреме натягивая джемпер, предложила Фирра. Наверное, в результате давней дружбы у нее выработалась зависимость от необходимой дозы общения с Радой по утрам, как у некоторых от чашки кофе, без этого проснуться не получалось. Странно, что сама Иллет к подобным побудкам никак привыкнуть не может…
- Не стоит, я сама, - кажется, немного удивив этим огневку, качнула головой принцесса. Спорить, однако, Фирра не стала, в следующий момент отвлеченная Цукки, который тоже успел проснуться и теперь с меланхоличным видом жевал уголок одеяла – фронт «работ» кролику предстоял обширный, возможно, довольно продолжительное время все прочие вещи и мебель в комнате Фирры и Ирис могли отдохнуть от постоянной опасности, но хозяйка такого метода не оценила и принялась отдирать ненасытного зверя от пододеяльника, убедительно страшая непременным заворотом кишок. Цукки не впечатлялся и отпускать «законную добычу» не желал.
Насчет эффекта от пластмассовых расчесок цветочная фея оказалась права на все сто процентов, Рада, обнаружившаяся перед огромным зеркалом в своей комнате и тоже уже готовая расплакаться, приобретала все больше и больше сходства с летним одуванчиком.
- Держи. Ири сказала, это дерево какое-то там масло содержит… оно помогает.
На простой деревянный гребень Рада покосилась более чем скептически, однако вид младшей сестренки, приведенной в относительный порядок, был достаточно убедителен, чтобы принцесса, хоть и недовольно поджав губы, все же рискнула его испытать.
- Ты в курсе, что у тебя совершенно невыносимый характер, Иль? Вот взяла и с самого утра настроение испортила…
- Взаимно! Рада, я с тобой поговорить хотела… про принца Диаманта…
Задохнувшись от возмущения, прихорашивающаяся перед зеркалом сестричка едва не выронила одолженный гребень.
- И ТЫ тоже? Ну уж нет! Об этом типе я уже сыта разговорами по горло, хоть с ним лично еще пары слов не сказали, а уже до смерти мне надоел! Невыносимо! Меня в жизни еще так не оскорбляли! Пф, даже слышать о нем не хочу!
- О принце, или о Лионе?
- Об этой милой парочке в совокупности! Директор Хелиа перегибает палку политкорректности, и девчонок-то теперь в Фонтароссу принимают, и такие вот недоразумения! Какой тут смысл? Школа героев – она зачем вообще существует, а?
- Ну, - никогда не думавшая на тему того, зачем существует какая-либо из Великих Школ (хотя ведьмы иногда и вызывали некоторое недоумение), Иллет замялась. – Фонтаросса – элитное офицерское училище, юношей там учат на воинов и все такое.
- Наивняк ты, сестричка! – уже довольно мирно, с покровительственными нотками хмыкнула солнечная фея. – Ну чему такому особенному можно научить в этом самом «офицерском училище» - это же не магия! А всякому там фехтованию юноши в благородных семьях с самого детства с наставниками занимаются, чему там вообще учиться-то?
Младшая принцесса сильно сомневалась, что сестра хоть раз в жизни держала в руках не то, что меч, а даже шпагу, однако с высоты своего полета это не мешало считать владение немагическим оружием «ерундовым занятием».
- Фонтаросса, дорогая моя, существует для того, чтобы ученицы Алфеи получили достойное окружение. Рвались бы девушки сюда, на все эти нудные занятия… ну, нормальные девушки, а не такие, вроде Ириски, я имею в виду, если бы в Магиксе не было заодно возможности познакомиться, что называется, неформально с интересными благородными юношами – между прочим, именно здесь многие впервые встретили свою судьбу! Вот только нам не повезло, в нынешней Фонтароссе все парни с каким-то левым срезом, причем не только на первом курсе! Кошмар! Через одного все хамы, эгоисты и страшные зануды! Судя по рассказам мамы, раньше Специалисты совсем другими были!
- Но принц Диамант действительно очень красивый, - Иль вздохнула, словно бы собираясь нырнуть. – и мне он показался очень благородным человеком. Ты должна была обратить внимание на то, как заботливо он относится к людям, тот же Лион не был бы ему так благодарен просто так, и эта сестренка Ирис, Лилия. Его Высочество пригласил ее на праздник и он же подарил ей это платье, хотя девушка даже не дворянка – значит, он без предубеждений относится к окружающим…
- Эта Лили похожа на мальчишку, могу поспорить, этому прЫнцу как раз такое очень нравится! Все же парню приглашать другого парня – до такого высший свет еще не докатился, а тут вполне удобное и симпатичное прикрытие!
- Да что за чушь ты себе в голову вбила?! Ну, насчет…
Иллет покраснела. Графические романы из королевства Нихон они вместе с сестрой и подружкой тайком от гувернанток разглядывали, спрятавшись в Радиной гардеробной, где целый полк солдат легко было разместить в засаде, когда им было лет по тринадцать-четырнадцать. Порой среди произведений, особенно любовных романов, попадались весьма… весьма… странные. Младшей принцессе некоторые даже очень понравились, если отвлечься от… ну… в общем, сосредоточиться на сюжете, произведения были пронзительные, очень трогательные и почти всегда трагические. Она тогда даже всплакнула пару раз, пытаясь абстрагироваться от хихиканья и комментариев подруг. Сестренка как раз тогда и пошутила на тему «если мальчик неопределенного пола больше, чем в трех кадрах оказывается одновременно с мальчиком определенного пола…», многозначительно оставив фразу незавершенной.
Видимо, поэтому у Рады сейчас в мозгу и перемкнуло. Не может же она быть права – такое ведь только в рисованных историях и то по какой-то причуде нихонских художников бывает! Предположим, Фирра, так же воспитанная в королевской семье бок о бок с принцессами, разговаривая с кем-то, непременно сказала бы о них все самое хорошее, но кому из-за этого пришло бы в голову обвинять девушек в чем-то подобном?!
- Короче говоря, принц тебе не понравился? Совсем-совсем не понравился?
- Я в куклы еще в семь лет наигралась! Из этого Лиона подходящая девушка еще могла бы человека сделать, - грозно нахмурившись, Рада швырнула гребень на трюмо. – но принцу это точно уже не грозит! Ладно, хватит языком молоть, мне еще убеждать нашего ушастого профессора, что принцессам Солярии недостойно одеваться в одинаковое со всеми… может, в эту ренджерскую спецовку хоть какие-то усовершенствования можно внести…
А ведь, если подумать, у Рады с принцем Диамантом так много общего. То, что мундир, который носит принц, отличается от одинаковой униформы остальных специалистов, Иллет, хоть не уступала маме сестре в глубоких познаниях «языка одежды», но с первого взгляда оценила. Может быть, в этом есть смысл…
- Нельзя говорить о людях гадости только потому, что ты не понравилась Лиону!
- Нормальному парню я не могла не понравится, ты сама это знаешь! – отрезала сестренка. – А нормальный принц не станет обвешиваться украшениями, как новогодняя елка! Ты видела этот его перстень?!
Изумруд на перстне был покрупнее, чем в тех сережках, которые дедушка Радиус подарил своей любимице на семнадцатилетие – разумеется, привыкшую всегда и во всем быть лучшей принцессу это просто не могла не вывести из себя. То, что королева Диаспоро с Джемила родом, видимо, ничуть подобного «нахальства» не изменяло. В этом, наверное, настоящая проблема. Юноша не менее красив, не менее знатен, возможно, даже более богат… не признавать этого не получалось, и это выводило сестренку из себя. Для равнодушия тут чересчур много эмоций!
Но ведь Рада сама прямо заявляет, что Диамант ей ни капельки не интересен. Конечно, Иллет все равно должна отдать письмо, пусть уж сестра сама решает… Угу, а ведь она непременно примет приглашение, хотя бы чтобы восстановить «справедливость» своего несомненного превосходства, так нагло оспоренную на балу самим того не подозревающим принцем. 
Диамант совершенно не заслуживает хамства из-за какого-то недоразумения!
С началом «практикума по природоведению», правда, стало совсем не до горестных размышлений. Иллет с искренней симпатией относилась к Палладиуму – одному из самых терпеливых и благодушных педагогов Алфеи – однако, когда упомянутый эльф привел первокурсниц на какую-то не поддающуюся идентификации лесную опушку и, сообщив о моратории на использование магии, бросил там одних… в общем говоря, подумала, что выводы о его доброте, пожалуй, были чересчур уж поспешными!
- Ну неужели выкидывать нас непременно надо было к западному побережью?! – недовольно поинтересовалась сестренка, выразительно шлепая сапогом по чавкающему под ногами размокшему дерну. Наверное, теперь она уже оставила свои сожаления о том, что надела рекомендованные ботиночки, а не свои любимые новые босоножки. Иллет понятия не имела, где они сейчас находились, однако, учитывая, что заболочен лес был как раз между западным берегом озера и школой ведьм, наверное, Рада была права. И в своем негодовании – тоже! После того, как троица учениц Торрентуволлы, спровоцировав на балу потасовку, благополучно смылась, оставшись вроде бы и не при чем, а фей, между прочим, разъяренная хуже ифрита Гризельда заставила после этого едва ли не вручную наводить порядок в разгромленном и обгоревшем зале, Иллет утвердилась во мнении, что ее толерантность к колдуньям измеряется километрами. В смысле, пусть уж эти ведьмы существуют, но чем дальше от нее и подруг, тем лучше! А тут чуть ли не на задний двор Торрентуволлы выкинуло!
- А мы и не на западном побережье, - флегматично прервала возмущения обеих солярийских принцесс Ирис.
- А болото?
- Единственное оно во всем Магиксе, по-вашему, что ли? Запад совсем в другой стороне, вы на солнце посмотрите! Где оно, по-вашему?
Солнце было там, где ему и положено – на небе. Золотило и без того яркую осеннюю листву и к переживаниям оказавшихся непонятно где в незнакомом лесу девушек оставалось совершенно равнодушным. Часть этой листвы уже пестрело ковром поверх мха и травяных островков, поэтому сквозь поредевшие кроны лес был отлично освещен… вот только света на местоположение, на взгляд Иллет, это совсем не проливало! В голове лихорадочно вертелись обрывки краем уха пойманных сведений по ориентированию. Как там – мох на стволах с северной стороны? Чепуха, мха со всех сторон одинаково, деревья как в буро-зеленых чулочках стоят. Озера не видно, обычно рябь от воды в солнечные дни издалека сквозь лес просвечивает, гор - тоже… Уф, хорошо хоть именно в их компании оказалась линфейка – хоть шанс живьем выбраться!
- Да и болотом это не назвать, на болоте деревья так не разрастутся, просто низина из-за осенних дождей слегка отсырела. Да и лес лиственный, а в окрестностях Торрентуволлы, при достаточном отдалении от озера, преимущественно хвойные деревья.
- Ага, ага! - закивала обычно не выносящая «нудных» рассуждений Рада, тоже успевшая сообразить, что «ботаничка» Ирис – единственный их шанс без особых проблем пересечь лес. – Ты совершенно права, как я только сама не подумала! Куда нам идти-то?
- Я местных лесов пока досконально не знаю, думаю, мы сейчас в районе низины между Фонтароссой и Южными горами, где именно, пока точно не понятно, но идти надо на север, северо-запад. Крупных рек тут немного, особых препятствий быть не должно…
Правда, как вскоре выяснилось, под «препятствиями» чувствующая себя в лесу не хуже эльфийки девушка подразумевала куда более короткий список, чем все остальные. Всего минут через пятнадцать пешей прогулки по пересеченной местности Фирра ухитрилась подвернуть ногу, тут же вправленную, но на попытку наступить упрямо отзывающуюся болью, поэтому путь продолжала полуволоком, опираясь на Электру. Рада завистливо вздыхала и ныла, что смертельно устала и не может уже сама тащить свой рюкзак, уже, наверное, сожалея о том, что не прислушалась к замечанию Палладиума о том, что косметичка размером с чемодан в походные вещи первой необходимости не входит… в левом ботинке Иллет что-то противно хлюпало, девушка догадывалась, что еще минут через пять-семь ходьбы натрет промокшую ногу до мозоли, но, видя, что подругам и без ее нытья по поводу приходится несладко, не решалась в этом признаться…
До долгожданного привала в хорошем расположении духа, не испорченном даже совместными усилиями спутниц, с достоинством продержалась одна только Ирис. Правильно, что линфейке эти леса – так, лужайка. В ее-то родном мире деревья огромные, целые подвесные города порой на них держаться, а уж необжитые, дикие участки леса… воображение пасовало, хотя на богатство фантазии Иллет никогда не жаловалась, скорее, наоборот. Краем сознания уловив объявленный отдых, уже закусывающая губу, чтобы унять постыдный скулеж, подтягивая пострадавшую ногу, лунная фея обессилено рухнула прямо на груду палой листвы, хотя даже в теплый осенний денек земля уже была достаточно прохладной, чтобы на ней не валяться.
- В чем дело? – забеспокоилась Фирра. – Иль, что с тобой?
Ирис с мученическим вздохом стащила с вяло сопротивляющейся принцессы ботинок и тут же принялась ворчать:
- Почему сразу не сказала?! Залепили бы пластырем и забыли, а теперь что, двоих уже на руках тащить? Ну и что с вами делать, чуда вы в перьях?! Одна ноет без остановки, находясь в полном порядке, другая отмалчиваться норовит, пока нога вообще не отвалится…
  - Я не в порядке! – оскорбилась и на заявление и на упоминание перьев очень опасающаяся, что инцидент с подушкой станет известен остальным сокурсницам Рада. – Я с ног валюсь! Вот прямо сейчас лягу тут и умру, будете тогда знать!
- Мне, в принципе, не трудно, только медленнее пойдем, - буквально приняла предложение тащить обеих пострадавших на руках Электра, но линфейка, обрабатывающая ногу Иль какой-то мазью, только досадливо отмахнулась.
- Особенно болеть не будет, но пешие прогулки сейчас хотя бы полдня не рекомендованы… ну что вы за недотепы такие? В трех соснах блуждаете, на ровном месте спотыкаетесь!
- Где ты среди этих коряг ровное место-то увидела? И вообще, почему мы должны ходить пешком? Можно же летать!
- Ты что, не слышала, магию использовать нельзя. И вообще, нельзя же всегда и во всем только на нее полагаться!
- Пока все тут ноги не переломаем, да? У нас же форс-мажор! Фирре почти наверняка вообще ходить сейчас нельзя!
- Я в порядке, - вымученно улыбнулась огневка, но Раду это, мягко говоря, не убедило.
- Слушай, я может и не дипломированная лекарка, но на фельдшера вполне… уж вывих и натертая нога, можешь мне поверить, никакой не форс-мажор! Какой вообще смысл в занятиях, если мы будем…
- Я тут вообще никакого смысла не вижу!
- Может, Рада права? – осторожно попыталась поддержать сестру Иллет. – Я не уверена…
- Ну ладно, - после некоторых колебаний согласилась линфейка. – можете превратиться – вы двое. Вам сейчас действительно долго пешком ходить нежелательно. Только рюкзаки свои в руках потащите, за спину их на крылья не надеть!
- Если магию все равно будем использовать, то почему бы всем не… - попыталась возразить не слишком довольная таким консенсусом солнечная фея, но аргументация ослабла, Ирис больше не желала сдавать позиции, а на угрозу, что Рада просто «с места больше не сдвинется» спокойно согласилась на право принцессы продолжать путь отдельно от остальных. Конечно, Фирра, да и сама Иль, никогда бы ее не бросили, но сестренка впечатлилась угрозой и возмущаться продолжала уже вслед за остальными пустившись в дальнейший путь.
Смена облика действительно позволила слегка улучшить ситуацию… хотя бы ненадолго, поскольку все открытые участки кожи магнитом начали притягивать мелкие царапучие ветки и кусачую мошкару, которую Фирра, по крайней мере, могла время от времени испепелять, предварительно убедившись, что принимающая подобное чересчур близко к сердцу Ирис на нее не смотрит. На смену мошкаре быстро прилетала новая, однако младшая принцесса, лишенная даже временной меры борьбы с комарьем, все равно немного завидовала. Все же прав этот Лион, хоть магия и не дает феям замерзнуть, летные костюмчики могли бы и закрывать несколько больше! А лететь над кронами деревьев девушка не рисковала из опасения потерять из виду Ирис, Элю и сестру.
Ну почему от насекомых не придумали специального волшебства?! Огонь против них еще хоть как-то помогает, а светом тут ничего не добьешься… Может, мошек можно как-нибудь ослепить, чтобы они ее не замечали? А то в школе не замечают, принцы не замечают, зато комары – пожалуйста! Активизировав лунный жезл, лунная фея описала им в воздухе полукруг, окутываясь зыбким, почти незаметным в дневное время ореолом лунного сияния…
О том, что «видят» комары, как и многая «плотоядная» мошкара вовсе не как люди, ориентируясь на тепло, Ирис потом объяснила. На досуге. Уже после окончания путешествия, когда все вернулись в школу, но тогда, в лесу, это меньше всего имело значение.
Над лесом пронесся заунывный волчий вой, тут же подхваченный еще несколькими звериными голосами, причем ближайший с подтявкиванием откликнулся из кустов метрах в семи от испуганно замерших девушек.
- Я же говорила, что слышала ночью… - едва слышно пробормотала Иллет, когда многоголосое пение хищников сошло на нет.
- А ты что, по вою определяешь, обычный это волк или оборотень? – немного удивилась Эля. – Как? Интуитивно?
Порой непонятно было, издевается ли сохраняющая в такие моменты совершенно серьезный тон технофея. Но что-либо ответить девушка все равно не успела, из густых зарослей прямо перед ними выпрыгнул огромный – с хорошего пони – темный почти до черноты с серой проседью волк и, оскалив сахарно-белые клыки, глухо заворчал. Слюна к них почему-то не капала, но девушкам хватило зрелища и без подобных завершающих штрихов. Многоголосый визг заставил зверя присесть, недовольно поджав уши, и даже слегка попятиться.
Особенно преуспевшая в звуковой атаке Рада уже хотела закрепить успех, потянувшись к солнечному кольцу с готовностью активизировать жезл, Фирра в обеих ладонях создала пригоршни огня… Как усмирить зверя, фея-первокурсница не знала, но, наверное, надеялась напугать магической атакой или даже вырубить. Иллет прокрутила в памяти все известные атаки… из такого здоровенного зверя, наверное, просто дух не вышибешь, а раненный гораздо опаснее здорового. Ой, мамочки!
- Тихо! – с намеренным спокойствием потребовала Ирис, стараясь не делать резких движений перехватив Раду за запястье. – Не шевелитесь и постарайтесь успокоиться! Не пугайте его!
Сестренка вытаращила глаза, но, как ни странно, промолчала.
- Простите… - зачем-то показывая зверюге пустые ладони, мягко заговорила линфейка. – мы не хотели никого побеспокоить. Мы не причиним вреда. Пожалуйста, успокойтесь… сейчас же не полнолуние… и вообще день.
На миг Иллет показалось, что цветочная фея помутилась рассудком. Всем же известно, что оборотни в зверином обличье неразумны! Среди линфейцев конечно, были особые маги-эмпаты, способные наладить контакт с любым зверем, но у Ирис-то абсолютно точно иная специализация, так сказать, растительная… Что она делает?!
  Волк снова глухо заворчал, правда, спрятав клыки.
- По-моему, он хочет, чтобы Фирра и Иль превратились обратно, - негромко и слегка неуверенно сообщила наконец цветочная фея. – кажется, ему не нравится наша магия…
- А больше он ничего не хочет? – возмутилась Рада. – Может, нас еще солью посыпаться и петрушкой себя украсить? Слушайте, если мы все вместе…
Волк снова оскалился, заворчав чуть сильнее.
- С такого расстояния мы ничего не успеем, ему на прыжок процентов на тридцать меньше времени займет, чем нам на активацию любого заклинания, - отбарабанила Электра. – а магия ему не нравится, наверное, Иллет. Оборотни ведь на лунный свет реагирует, а фактура ее волшебства как раз идентичная…
Младшая принцесса запоздало припомнила, что первый раз услышала вой как раз после того, как решила щегольнуть перед Лионом своим волшебством. И что юноша, что потом Эля на предположения про оборотня отвечали, что не полнолуние, мол. А о косвенном воздействии лунной магии никто и не подумал.
- Так чего ты сразу не сказала? – напустилась на технофею Рада.
- Анализировала возможные варианты.
- Ты можешь гарантировать, что он превратится обратно… или хотя бы не станет нападать, если я превращусь? – к своему удивлению, сумев справиться с голосом в пересохшем горле, уточнила лунная фея.
- На двадцать семь целых пятьдесят одну сотую процента вероятности…
- Не нападет он. Он и так не собирается нападать, просто ему магия не нравится, - упрямо гнула свое Ирис, не спуская, однако, с волка глаз. – мораль сей сказки такова: если профессор Палладиум предупредил, что волшебством в лесу пользоваться не стоит, значит, этого делать действительно не стоит. Превращайтесь обратно!
Поколебавшись, Иллет опасливо подчинилась. Фирра на всякий случай не торопилась следовать примеру – ее-то волшебство к луне отношения точно не имело, а хоть какое-то оружие, не смотря на заверение линфейки, выпускать из рук не хотелось. Принцессе тоже стоило немалого самоубеждения деактивировать жезл, даже умом понимая, что использовать против оборотня ее волшебные способности – примерно то же самое, что тушить пожары бензином.
Только бы Ирис не ошиблась…
Лесника звали Карел. Довольно приятный мужчина с темными, едва заметно отливающими в серый, совсем как шерсть огромного волка, волосами и немного худым лицом. Лет ему было, наверное, тридцать пять… вернее, как оказалось, почти тридцать восемь, когда разговорившись с Ирис, Карел заметил, что прекрасно помнит ее родителей, поскольку сам учился в Фонтароссе всего на курс младше Хелиа. Что там Рада о современной «политкорректности» говорила? Если уж в школу героев вервольфов лет двадцать назад принимали… Интересно, зачем нужно элитное офицерское образование человеку, которому почти всю жизнь потом пришлось в лесной сторожке куковать?
- Флору я тоже прекрасно помню, - добавил лесник, этот поворот беседы, правда, с некоторой поспешностью замяв.
- Почему это выпускник Школы Героев, - Рада немного смущалась своего поведения при первой встрече, поэтому держалась с преувеличенной бойкостью. – отсиживается тут в глуши, когда идет война?
- Каждый должен приносить пользу на своем месте, принцесса, - слабо улыбнулся Карел. – так что не беспокойтесь, я не дезертир. Желающие за этими лесами и горами приглядывать в очередь не выстраиваются, а магических и полумагических существ в этом мире много, слишком много, чтобы обходиться без постоянного контроля хотя бы в окрестностях школ и студгородка… а мне в городе жить трудно – о обостренными чутьем и слухом там долго без нервных срывов не протянуть, да и соседи не то, чтобы безумно рады… Я вовсе не хотел вас пугать, юные леди, сам понять не мог, что со вчерашнего вечера творится…
- Простите, пожалуйста, - отводя глаза пробормотала Иллет.
- Новичкам не стоит вообще использовать магию в лесу – привлекает ненужное внимание многих видов нечисти, весьма тонко чувствующих эманации. Странно, что вас об этом не предупредили…
Наверное предупреждали. Профессор Палладиум почти наверняка говорил об этом на своих лекциях, вот только слушали его, в лучшем случае, Ирис да Эля!
- Отсюда до Фонтароссы всего километра три на север, - подсказал Карел напоследок. – если чуть восточнее возьмете, можете сразу и до Алфеи напрямик добраться, только подальше это, конечно, да через реку перебираться придется, она там перед впадением в озеро разливается.
- Хоть бы проводить предложил, тоже мне рыцарь! – пробормотала себе под нос сообразившая, что прогулку придется продолжать, солнечная фея. Иллет не успела напомнить сестре об упомянутом обостренном слухе оборотней, только предостерегающе пихнуть в бок, однако еще не успевший скрыться из виду лесник обернулся и отвесил насмешливый полупоклон. Почти как Лион прошлой ночью…
- Я не рыцарь, принцесса, - с улыбкой напомнил он. – и по убеждению провожаю только тех девушек, которые идут навестить свою бабушку, увы, они очень редко сходят с тропинок!
Почему-то опять смутившись, сестренка независимо дернула головой.
  Все-таки умение на каждом шагу встревать в истории – это вещь. Своего рода уникальный ценный дар, во всяком случае, ничто не отвлекает от невеселых мыслей так же гарантированно, как постоянный чрезвычайные происшествия! Увы, у них тоже был свой лимит – субботний вечер в Алфее прошел совершенно спокойно, если не считать того, что за время их отсутствия вечно голодный Цукки не хуже термита подгрыз все четыре ножки хозяйской кровати и в изнеможении плюхнувшаяся на нее Фирра, заставив их все окончательно подломиться, с испуганным взвизгом грохнулась вместе с кроватью на пол, заставив сбежаться на шум половину общежития. Тишь да гладь…
Иллет, все еще не решившаяся отдать сестре письмо, размышляла. А это, если верить народной мудрости, ни для одной блондинки еще ничем хорошим не заканчивалось…
И за что именно светловолосым такая народная немилость?
- Эля, а как ты меняла внешность без помощи магии? – вроде как из любопытства поинтересовалась девушка у соседки, когда все обитательницы общежития уже расползлись по своим комнатам.
- Многогранные кварцевые линзы соединены с микрокомпьютером, в памяти которого содержится несколько тысяч возможных комбинаций, при желании можно хоть каждую наносекунду передавать на мембрану не только разные цвета и оттенки, но даже черты, собственно внешности.
Лунная фея уловила значение только отдельных слов, однако, справедливо подозревая, что объяснение запутает ее еще сильнее, уточнила:
- И никакие амулеты, реагирующие на присутствие магии и рассеивающие иллюзии, этого не засекут?
- Нет, - секунду поразмышляв, лаконично ответила Электра.
Иллет помолчала, нервно покусывая кончик ногтя.
- А я могу этим пользоваться. Если без всех этих… имплантатов и так далее?
- Вполне. Это не прибор, а скорее камуфляжная одежда, раньше на Зените повсеместно использовалась… может, и до сих пор используется – нет информации. Почему это тебя вдруг заинтересовало?
- Мне надо на какое-то время изменить свою внешность, а на Магикса иллюзиями и личинами мало кого обманешь. Еще и разговоры пойдут… А обычные средства не годятся – даже нестойкая краска для волос мгновенно не смоется, а я не хочу, чтобы кто-нибудь заметил.
- Это что, продолжение твоей утренней депрессии? Тебе ведь не взбрело в голову избавиться от сходства с Радой? – не иначе, как от неожиданности почти по-человечески заговорила Эля.
Иллет помотала головой, теребя в руках распечатанный конверт.
- Нет. Наоборот, мне просто необходимо хотя бы на один вечер выглядеть в точности как сестренка…