Итак,кончем дискусии на тему "Любовь и голуби".Продолжение...

...Балтор резко вздрогнул, просыпаясь в холодном поту и садясь на кровати. Снова, в который раз за эти годы провел ладонью по лицу, стараясь скинуть оцепенение, вызванное кошмаром, преследующим его на протяжении уже трех лет.
И начавшихся в тот самый день, когда Блум застыла, прижавшись лицом к его шее в кругу огненной арены.
Балтор откинулся на подушки, ощущая, как  с неохотой успокаивается сердце.
- Я не хотел, чтобы все произошло именно так, и ты это знаешь… - прошептал он, глядя  на потолок. – Я не хотел быть твоим убийцей… Врагом, противником, соперником – да, но не убийцей…
- Балтор?..
Чародей вздрогнул, но незаметно, и с неохотой сел на кровати, мрачно разглядывая кокетливо мнущуюся на пороге его спальни Айси.
Когда WinX были повержены, а все измерения добровольно отдали свою магию Балтору и признали его как своим владыкой, как и самым могущественным чародеем в Волшебной Вселенной, Трикс отказались выбираться свой манор, оставшись с Балтором и аргументировав это тем, что ему понадобятся доверенные люди. И это притом, что с  ТОГО САМОГО дня он их видеть не мог.
А уж считать их потенциальными любовницами – тем более.
- Я услышала шум в твоей спальне, - деланно нерешительно начала ведьма, вихляющей походкой приближаясь к его кровати и застывая статуей в его ногах. – Ну, и подумала… - одна лямка плохо скрываемой халатом прозрачной ночнушки будто ненароком сползла вниз по плечу. Айси похотливо закусила губу, пронзительно глядя на него.
Балтор поморщился.
- Тебе показалось. Уходи, - коротко приказал (да, именно приказал) он, исподлобья глядя на слегка удивившуюся ведьму.
- Но… - Айси убрала серебристый локон с лица, нерешительно сделав шаг назад.
- Ты не расслышала? – холодно поинтересовался Балтор, чуть приподнимая брови.
- Я… Как скажешь, - с отчетливым сожалением ответила Айси, поправляя лямку на плече и покидая его спальню. Балтор, мрачно посверлив ненавидящим взглядом дверь, которую ведьма захлопнула за собой преувеличенно громко, наложил на свою комнату чары. Теперь никто не мог до самого утра беспокоить его, заходя незваным в комнату, или слушать извне спальни его рассуждения.
Балтор снова откинулся на подушку, до боли изогнулся дугой, закусил губу, издал невнятный стон. Тело мгновенно пронзила слепящая вспышка боли.
Он находился в жуткой депрессии, по причине сопротивляющегося его власти королевства Эраклион, новый правитель которого, объявивший себя вдовцом после гибели Блум Скай, с завидным упорством повторял попытки отомстить за смерть любимой раз за разом. В этот временной период Балтор был как никогда близок к тому, чтобы уничтожить Эраклион, дабы избавиться он назойливого мстителя. Однако что-то внутри уговаривало его раз за разом оставить эту кощунственную мысль, принуждая решать проблему миром. Однако после очередного неудачного покушения Балтор не удержался: перенеся в свой замок взъерошенного Ская, он детально расписал ему то, как убил его подругу, немного приукрасив. Скай с криком боли кинулся было на Балтора, но, естественно, был отброшен назад. Попытка нанести удар по убийце Блум возобновлялась ещё несколько раз, но в очередной раз состыковавшись со стеной, Скай замер на полу, потеряв сознание. «Вот и все, - подумал тогда Балтор, поднимаясь со своего гротескного трона. – С мятежниками покончено…» Однако когда чародей почти что нанес последний удар, кто-то мягко отвел его руку в сторону, а потом ещё и дал легкий подзатыльник. Взбеленившийся Балтор был готов рвать и метать, он повернулся в сторону потенциального противника… и замер, встретившись взглядом со светящейся будто бы изнутри Блум. Фея укоризненно покачала головой, пожурила пальчиком побледневшего чародея и исчезла. После этого Балтор отправил бесчувственного Ская на его родной Эраклион и серьезно задумался над причиной подобных галлюцинаций.
У него не возникало ни малейших подозрений, что эта… «галлюцинация» была на самом деле призраком. Самым настоящим, из эктоплазмы и чистой космической энергии, о которой ходили легенды. Многие маги утверждали, что иногда становились свидетелями появления призраков и полтергейстов. На все вопросы заинтересованных они отвечали, что потусторонние сущности приходят в реальный мир только при своём желании, вызвать их насильно невозможно, и что они преследуют какие-то свои, одни им понятные цели. Цели, чаще всего связанные с их смертью или с незаконченными делами.
Но тогда почему же Блум не стала мстить?..
Балтор кое-как выровнял дыхание, обессилено упал на простыни, чувствуя озноб и слабость во всем теле. Подобное происходило с ним все чаще и чаще, будто что-то медленно тянуло из него все соки, выпивало саму жизнь. Балтор замечал, что  каждым днём становится все слабее и слабее – не в магическом смысле, а в телесном. С каждым днем приступы боли крепчали, и если чародей мог по-прежнему одним жестом руки разметать город средней величины или воздвигнуть подобный ему, то после подобной демонстрации силы ему приходилось подолгу сидеть абсолютно неподвижно: каждое движение напоминало прикосновение раскаленного железа к коже. Иногда даже смотреть вперед казалось мучительной пыткой.
Порой Балтор ловил себя на кощунственной мысли, что Блум все же отомстила ему. И дело было даже не в том, что её призрак теперь преследовал чародея каждый миг его жизни, отнимая последние крохи спокойствия и при этом непостижимым образом даруя слабую надежду.
Просто в тот день, когда Блум обмякла у него на руках, Балтор и начал ощущать вспышки слабости и боли, которые медленно убивали нового властителя Волшебной Вселенной.
Балтор нашарил дрожащей рукой воздушную нить, вытащил из-под подушки маленький голубой кулон в виде сердца, бережно снятый в день последней схватки с шеи принцессы Домино. Приподняв кулон на уровень своих глаз, чародей вгляделся в мерцающую глубину сердца Пироса.
- Я знаю, что ты слышишь меня… - прошептал чародей, ощущая странную горечь во рту. – Если ты жаждешь моей смерти, не утруждайся… Я сам приду к тебе.
По комнате Балтора на какой-то миг распространился мягкий розовый запах.
«Идиот…» - коснулся слуха чародея ласково-укоризненный шелест. Чародей рывком сел на кровати, но его взгляд не отметил никакого движения или постороннего шума; только снаружи шуршал дождь, природный, не колдовской, так как первым правилом в списке поведения Сторми было «никаких наколдованных ливней». Волнуясь, Балтор создал магический светильник.
Холодное синевато-голубое пламя озарило комнату, прогнав из её углов все тени.
Комната была пуста.
- Послышалось… - со смесью облегчения и досады протянул Балтор, снова падая на кровать и закрывая глаза. В его судорожно сжатых пальцах таинственно мерцал в гаснущем свете волшебного светильника кулон с острова Пирос.
Но что-то говорило чародею, что ему отнюдь не послышалось…

Спасибо,Ashata.
Ну-с,продолжаем.

...Осень. Он любил это время года. Время, когда все одевалось в теплые золотые тона, а кругом кружились в восхитительном вальсе сброшенные готовящимися к зимней спячке деревьями разноцветные листья. Время, когда небо чаще всего было покрыто мрачными серыми тучами, только делающими прекраснее природу своим угрюмым видом. Но даже если случалось чудо, и из-за тяжелой пелены на небе выглядывало солнце, все вокруг преображалось, искрилось всеми оттенками золотого, источало непонятную и непостижимую энергию. Он любил это время, когда все вокруг с легкой грустью готовилось умереть.
А она любила весну, когда все пробуждалось, одевалось в яркие одежды, распускалось, дразня окружающий мир и уходящую вдаль зимнюю пору своими цветами и оттенками. Она любила время, когда все то, что медленно умирало осенью, вновь распускалось и оживало, ещё более прекрасное и восхитительное, нежели раньше.
В то время как он казался вестником осени, она всем своим видом напоминала вечно юную богиню весны. Прекрасную, живую, непостоянную, чудесную богиню…
Даже теперь, когда вокруг, мягко кружась в воздухе, ложились у её ног медленно потухающие золотые и красные листья, она была ангелом, отпущенным на какое-то время весной на землю. Вода опасливо прикасалась к кончикам её туфель, ласково и нежно, словно извиняясь за подобное святотатство.
Ему ужасно хотелось подойти к ней и, дурачась, закрыть ей глаза ладонями. Но это было бы непоправимой ошибкой. В первую очередь, потому что за ней могли наблюдать спрятавшиеся где-нибудь неподалеку WinX или Специалисты (хотя нет, наврядли, она же обещала, что придет сюда, на озеро, абсолютно одна, и сама мысль о несоблюдении ею условий встречи казалась кощунственной). А во вторую очередь, потому что…
Он ужасно боялся сделать первый шаг сам.
- Сюрприз, - наконец негромко произнес он: воплощение самого шарма, мягкая улыбка, иронично прищуренные глаза, независимый внешне, но скованный внутри.
- Глупый, - мягко откликнулась она, не спеша оборачиваться: нежность и ласка, и, судя по голову, усмешка на губах, мягкая и почему-то грустная.
Он изогнул бровь.
- Глупый? Кто глупый – я или сюрприз? – со смешком решил уточнить он, неслышно приближаясь и замирая рядом; да, так и есть, нежная, но при этом и горькая усмешка чуть заметно легла на её губы.
- Вы оба, - она наконец повернулась к нему, открыв глаза: в их голубом омуте, где он мгновенно утонул без шанса на спасение, плескались горечь и боль.
Он напрягся.
- Что случилось? – как-то зловеще прозвучал в неестественной тишине его вопрос.
Она чуть склонила голову набок. Огненно-рыжая прядь опустилась на её лицо, и он, не удержавшись, мягко убрал её, словно невзначай коснувшись тыльной стороной ладони её щеки. Она улыбнулась одними глазами – на губах по-прежнему играла горькая усмешка.
- Случилось, - негромко согласилась она, немного отстраняясь от него: в его серебристо-голубых глазах появилась тревога. – Я обдумала твое предложение.
- И?..
- Нет.
Он почувствовал себя так, словно провалился в глубокую проталину, прямо в ледяную воду. Осень, царящая вокруг, резко потеряла свои краски, тепло и прелесть. Он медленно, будто в кошмарном сне, покачал головой.
- Не верю…
- Прости.
- Не говори так…
- Ты знал с самого начала, что именно я скажу тебе здесь и сейчас. Поэтому не надо, - она покачала головой, закусив губу: в её глазах стояли слезы. – Не надо делать из этого трагедию.
Он снова хотел покачать головой, но резко замер; кровь отхлынула от его лица. Как ни прискорбно, но он внезапно понял, что действительно знал с самого начала, что именно разнесется над водами озера в этот день. Знал, как будет сформулирован ответ. Знал, как будет реагировать. Знал, что будет дальше.
И все же, все же… Где-то в груди теплилась надежда на счастливый конец. Как в тех романах, которыми Дарси и Сторми завалили его логово.
Но там были романы, а тут была жизнь.
И эта жизнь сама писала правила, а они… Они просто слепо им следовали.
- Это твоё окончательное решение? – услышал он свой сухой безжизненный голос, мертвым шелестом распространившийся над озером.
Вместо ответа – незаметный кивок и одиноко прочертившая свой мимолетный путь по щеке слезинка.
- Тогда скажи, почему?
Она чуть понурила голову. В глубине души он знал, что причина в её друзьях, в этом мальчишке Скае, в гибели её мира, в истории её родителей. Но он хотел услышать это из её уст, услышать своими ушами. Увидеть плеск боли в её голубых глазах, убедиться своими собственными глазами.
И понять, что, возможно, и у него был шанс занять свое законное место в её жизни – место не врага, а кого-то иного. Понять, что это щемление в груди и щипание в глазах не напрасны.
- То, что ты делал в последние месяцы… То, как ты побеждал нас… Побеждал меня, - глухо начала она, резко поднимая голову. – Это было благородно. Правда, это было благородно. Никаких лишних жертв, никакой невинной крови. Только наши сражения, в которые других принимать нельзя. Ты даже урезонивал Трикс, когда они входили во вкус, силой уводил их с поля боя… Но когда я поняла причину…
Он медленно кивнул. Да, это правда. Он придал их схваткам столь благородный вид только когда понял, что его неспособность причинить ей вред вовсе не следствие его слабости, неважно, телесной или духовной. Он просто не мог причинить ей вред. И все это, потому что он…
- Я знаю, что нужна тебе, - её ладонь коснулась его щеки, обожгла приятным живым теплом; он прикрыл глаза. – Я нужна тебе, и не только потому что мы - одно целое… Но, - тепло ладони соскользнуло вниз и исчезло, заставив его содрогнуться, словно от боли: он уже понял, то она скажет. – Но им я нужнее, Балтор, - горечь, звучащая в её шелковом голосе была настоящей, и это приносило слабое утешение.
Он мотнул головой, показывая, что тему можно не развивать.
Теперь их сражения будут настоящими. Никаких поблажек, никакого благородства. И причина даже не в том, что он будет мстить, просто…
Просто теперь у них выхода не было, как такового.
- Прости, - негромко произнесла она, разворачиваясь и исчезая среди деревьев. Мгновение – и шелест её легких шагов затих.
Правильно, подумал он, до боли стискивая кулаки и скользя взглядом по водной глади. Такой ровной, такой тёмной…
Но разве он много просил? Разве мало обещал? Всего лишь, чтобы она была с ним, разделила его жизнь, положила конец его одиночеству…
По глади озера пробежала рябь: тёмные воды будто посмеивалась над ним. Не выдержав, швырнул в середину озера огненный ком, заставив воду недовольно зашипеть от соприкосновения с огнем. В воздух поднялось облако пара. Некоторое время он наблюдал за ним, не сведя взгляда даже тогда, когда оно растворилось.
А затем он просто упал на колени и замер истуканом, безразлично наблюдая, как вода касается её колен, впитываясь в материю штанов. Вода трогала его колени опасливо и нерешительно. Вода боялась его гнева.
Но гнева не было, как такового.
Равно, как и выбора…

Спасибо,Ashata ,приму к сведению!

...
- Чай, кофе, какао, капучино? Только быстрее выбирайте, пожалуйста, - язвительно бросила через плечо Дарси, насмешливо изогнув бровь. Диасперо, угрюмо сидящая за хрустальным столиком с резными ножками, только вздохнула.
- Кофе. Желательно с коньяком, - уныло произнесла она, пасмурно глада снизу вверх на Ведьму Внушения. Та вздернула и вторую бровь.
- Даже так? – протянула она, щелкая пальцами: кофейный сервиз, терпеливо дожидавшийся своего часа на столике, разлетелся в разные стороны и развил впечатляющую деятельность. – Принцесса все ещё страдает из-за неразделенной любви?
Диасперо только вздохнула.
- Угу… А Балтор все ещё посылает меня, когда я заикаюсь про эликсир, - уныло подтвердила она. Перед её носом с хрустальным звоном приземлилась полная до краёв чашечка кофе с коньяком. Дарси, осторожно принимая левитирующую перед её лицом чашку с капучино, уселась на свободный стул напротив страдающей принцессы.
- Ну, ну, - ободряюще протянула она. – Балтор не такая скотина, какой кажется, - Дарси улыбнулась. – Он ещё хуже.
- Ха, ха, ха, - оценила попытку развеселить её Диасперо. – О-очень смешно, - чашка с кофе на столике перед ней нетерпеливо подпрыгнула, напоминая девушке, кто здесь заказ делал; Диасперо пришлось взять чашку в руки, пока все содержимое оной не оказалось на столе. – И почему он так реагирует? Я же просто хочу получить малюю-ю-юсенькую дозу приворотного эликсира, чтобы наладить свою личную жизнь…
- Твоя малюю-ю-юсенькая доза приворотного эликсира готовится около месяца, понимаешь? – коварно подмигнула собеседнице (а, учитывая, что Трикс и Диасперо общались уже свыше трех лет, можно смело говорить – и подруге тоже) Ведьма Внушения. – Думаешь, ему охота время свое драгоценное тратить на какие-то там заказы каких-то там принцесс с какого-то там Эраклиона?
- Но ему же выгода!.. – отчаянно возразила Дарси Диасперо. – Если мне удастся приворожить Ская, то он оставит Балтора в покое!..
- О чем сплетничаем, подружки? – ехидно осведомились со стороны: в комнату, довольно-таки уютную, надо отметить, ввалились мокрые с ног до головы Айси и Сторми. К слову, дожди шли в эту пору на Магиксе нескончаемые, так что Сторми не нужно было даже колдовать, дабы хоть как-то приподнять свое настроение – для этого было достаточно просто выглянуть в окно. Девушки скинули дождевики и оккупировали свободные два стульчика по бокам от Диасперо и Дарси.
- О-о, кофе с коньяком!.. – мечтательно прикрыла глаза потянувшая кофейный аромат носиком Сторми и щелкнула пальцами, обращаясь к кофейному сервизу: - Эй, официант, мне того же! И коньяка не жалей!
Сервиз уныло звякнул, принимаясь за приготовление заказа.
- Мне чаю. Горького, с белым шоколадом, - дополнила заказ Айси, после чего, послушав покорное «дзинь» сервиза, подперла подбородок рукой и пытливо взглянула на Диасперо. – Ну, так что? Он снова послал тебя?
Принцесса уныло вздохнула.
- Да. Так и сказал – «Пшла вон»… - подтвердила она.
Трикс переглянулись.
- Н-да, нервишки у нашего готичного в последнее время ни к черту, - задумчиво протянула Айси, принимая подлетевшую чашку с чаем и пиалу с мелко колотым белым шоколадом. – Так и норовит кого-нибудь обматерить…
- Может, ему отпуск нужен, а? – Сторми уже потягивала с блаженным видом приготовленный сервизом кофе.
- Думаете, поможет? – скептически уточнила Дарси, приподнимая брови.
– Учитывая, что подобное настроение у Балтора длится уже несколько месяцев… - пожала плечами Айси, отправляя в рот кусочек шоколада.
- Причем, если кто заметил, с ТОГО САМОГО дня, - подняла вверх палец Сторми.
- С какого «того самого» дня? – заинтересовалась Диасперо, наклоняясь вперед.
Трикс снова переглянулись, уже как-то уныло.
- Три месяца назад была третья годовщина смерти Блум, - неохотно призналась Айси.
- В тот день была не то, чтобы чудовищная, но… Скажем так, погодка не из приятных, - подхватила Сторми.
- Тогда-то Балтор и начал вести себя как… Как не знаю кто, - закончила Дарси: с сожалением заглянув в опустевшую чашку, он прищелкнула пальцами. Сервиз уныло звякнул, принимая очередной заказ к сведению.
Диасперо задумчиво помычала, прищурившись. Трикс заинтригованно посмотрели на неё.
- Что?.. – вкрадчиво поинтересовалась Айси, нутром почуяв, что сейчас разговор войдет в интересное русло.
- А вы знаете, что незадолго до смерти Блум Балтор пытался переманить её на свою сторону? – также вкрадчиво вопросила Диасперо, призрачно улыбаясь, как матерая сплетница и стерва в придачу. Трикс одновременно вздернули брови, и светловолосая принцесса поняла, что смогла их удивить.
- Откуда знаешь? – почему-то шепотом спросила Сторми, наклоняясь вперед, как, впрочем, и её сестры, глазки которых маслянисто заблестели.
- Он сам рассказал. Только что, - свистяще ответила Диасперо.
Трикс сдержанно, но при этом гадковато захихикали.
- Подробности!.. – в голос потребовали они.
Диасперо чарующе улыбнулась улыбкой кобры перед броском и наклонилась вперед ещё сильнее.
Звон сервиза, который осуществил повторный заказ, ведьмы и принцесса-фея деликатно проигнорировали.

Балтор задумчиво наблюдал за тем, как шепчутся его «фаворитки», склонившись над столом и изредка гадко посмеиваясь – когда неразборчиво тихо, а когда и отчетливо громко. По тонким губам чародея то и дело пробегала злорадная улыбка.
- Ну, ты посмотри, - негромко произнес он, обращаясь к призрачно мерцающей голубым в темноте зала Блум. – Сплетничают.
Призрак Блум чуть склонил голову, присматриваясь к громко засмеявшимся в этот миг девицам в колдовском мареве, известном как «Окно Реальности». Некоторое время она сосредоточенно наблюдала за шепчущимися девушками, затем повернула голову к чародею: тот, в отличие от неё, наблюдал за девицами в «Окне» с сугубо научным интересом. Перехватив взгляд призрака, он улыбнулся краешками рта.
- Позволь я проучу их? – деликатно поинтересовался он, кивая на мерцающее марево перед собой.
Блум мягко сверкнула сияющими в темноте крыльями. Балтор широко улыбнулся, шутливо поклонился потусторонней сущности, с которой имел честь общаться уже три месяца, и зловеще навис над «Окном». На лице чародея играли блики сотворенного им волшебства.
- Девочки, - почти нежно произнес, обращаясь к разумеется не слышащим его ведьмам и принцессе в «Окне». – Сплетни наша газета не печатает. Только чистые факты.
Призрак Блум с интересом наблюдал за ним...

Так,тут главочка немного маленькая...Ну,что поделать...

...Никто бы не догадался, что девушка, внимательно наблюдающая за его манипуляциями, была на самом деле призраком. Своеобразной иллюзией. Отражением настоящего человека, его остаточной сущностью. Тенью живого человека.
Часто Балтор и сам терялся в своих мнениях, когда скользил взглядом по изящной, будто излучающей изнутри свет девичьей фигуре. Сердце – сердце? Неужели оно у него есть?.. – раз за разом шептало, что она настоящая, что она обладает душой и той искрой Огня Дракона, что так притягивало его. Сердце твердо было уверено, что эта Блум – не подделка, не копия, не клон. Что эта Блум – самая настоящая, та самая, при виде которой он замирал истуканом, не в силах отвести взгляд в сторону. Но разум… Разум упорно твердил, что Блум, замершая в воздухе перед ним, самый банальный призрак. Разум отказывался верить в реальность происходящего, списывая присутствующую здесь фею за галлюцинацию, за игру усталого воображения.
И если раньше Балтор предпочитал доверять разуму, как наиболее богатому на аргументы и факты источнику, то в последнее время он часто ловил себя на мысли, что сердце говорит правду.
- А ты мстительный, - прошелестело в воздухе; чародей вздрогнул, поняв, что Блум только что обратилась к нему напрямую, при помощи голоса, а не жестов или косвенных предметов. Что она впервые заговорила с ним.
Балтор неестественно выпрямился, продолжая сверлить взглядом шепчущихся в «Окне» девиц.
- Ты только это поняла?.. – хрипло поинтересовался он, опасаясь повернуться к ней.
- Нет, - задумчиво прошептали в ответ. – Но всегда приятнее получить ответ именно от того, к кому обращаешься…
Балтор резко обернулся и отшатнулся от неожиданности: призрак Блум находился в опасной близости от него. Сияние голубых крыльев почти касалось кожи чародея, придавая ей болезненный оттенок.
- Как тогда, помнишь?.. – свистяще выдохнул Балтор, не отрываясь глядя в глаза сверхъестественной сущности. Блум улыбнулась краешками губ.
- Нет… Я многое забыла, когда воплотилась в этой оболочке, - прекраснее глаза призрачной девушки потупились, но спустя миг снова взметнули шикарный черный веер ресниц, устремившись на незаметно сглотнувшего чародея: - Напомнишь?
Настала очередь Балтора лукаво приподнять уголки губ, впервые за довольно таки долгое время.
Он все прекрасно помнил.
И забывать в ближайшую тысячу лет не собирался....

Ой,вы меня смущаете )
Итак,продолжаем!

...Балтор медленно отвернулся от чуть помрачневшего духа.
- С тех пор каждый раз, когда я пытался подшутить, ты всегда называла меня именно так – «глупый»… А я в ответ наигранно удивлялся, - тяжело закончил чародей, невидяще глядя на продолжающих шушукаться в Окне девиц. Трикс и Диасперо все ещё промывали им с Блум косточки, но Балтора не интересовали подробности их сплетен. Все, чего ему хотелось в данный момент, - вернуться туда, в прошлое, хотя бы на мгновение, в то время, когда он мог коснуться рыжеволосой феи с голубыми глазами, в которых горело голубое пламя. Его пламя.
Призрак Блум промолчал. В помещении плавно потемнело, словно кто-то задул свечи. Но в комнате не было свечей. С недавних пор Балтор предпочитал только один вид освещения – нежное сияние призрачных контуров погибшей три года назад Огненной Феи.
- Блум?..
Тишина. Неестественная, тяжелая. Такая, от которой хочется убежать, скрыться где-нибудь.
Балтор ненавидел, когда наступала ТАКАЯ тишина.
- Блум, не пугай меня… - чародей резко обернулся и мгновенно оборвал фразу: тяжело вздохнув, закончил убитым голосом: - …таким образом.
Позади него никого не было.
Балтор прекрасно знал, что обычно бывает связано с подобным внезапным исчезновением, если не сказать бегством, призрачной подруги. Был в курсе, кто шепчет подобающие слова, склонив головы в поклоне.
И проклинал каждый раз, когда еле слышный шепот сотен голосов касался каким-то слабым отзвуком его слуха.
Повелителю Волшебной Вселенной подобает знать все на свете, не так ли?
Повинуясь властному взмаху руки чародея, гладь «Окна» дернулась, и картинка в его мареве сменилась…

Когда Тёмный Чародей по имени Балтор убил на глазах у нескольких свидетельниц Огненную Фею Блум, это ввергло многие измерения в шок. Большинство людей в этих мирах и королевствах знали Блум и её подруг, как добрых заступниц и покровительниц, и смерть предводительницы WinX застила глаза сотен тысяч слезами горечи ужасной потери. Кто теперь защитит их? Кто поставит зарвавшегося чародея на место?..
Многие за эти тяжелые три года выступали против нового владыки Волшебного Измерения. Многие осмеливались поднимать на него меч и кулак, полыхающий волшебным маревом заклинаний. Но мало кто возвращался из этих суровых походов. Словно сама Судьба распорядилась, чтобы народами правил злодей и убийца…
Но прошло некоторое время, и люди вновь подняли головы. Глаза непокоренных сверкали отвагой и решимостью, кулаки сжимались, вонзались в ладони ногти, пуская по запястьям тонкие нити крови. Десятки провозглашали тосты в честь павшей предводительницы Фей, после чего тихо проклинали новоявленного владыку всего сущего. Сотни повышали голос, рассказывая другим об отваге девы с голубыми крыльями бабочки за спиной. Тысячи тайно запасались оружием, готовясь совершить переворот власти во имя невинно убиенной. Тысячи шептали заклинания, дабы отомстить.
И лишь единицы робко произносили, что Блум отдала свою жизнь не для этого.
Но разве их слушали?..
Совет Объединенных Королевств. Для людей, потерявших надежду и смирившихся с тиранией Балтора – сборище повстанцев, в бессилье терзающих свои томящиеся души в бессмысленной надежде. Для других – гвардия справедливости, творящейся от имени Огненной Феи. Для третьих – просто люди, которые хотят быть свободными.
На деле же – и те, и другие, и третьи.
Захлопнулись огромные створки врат. Зал погрузился в темноту. Слабо светился над широким круглым столом герб Совета – голубая бабочка, окруженная пламенем. Тишина воцарилась в доселе шумном зале.
Затем кто-то встал со своего места и негромко начал говорить. Вслед за ним поднялись другие, и постепенно десятки голосов сплелись в один.
Это были не слова из праздной беседы. Это был гимн. Это была баллада. Это был плач. Это была клятва. Такое не произносится просто так. Только посвященные могли понять смысл того, что звучало, разносясь многоголосым эхом по огромному помещению.
- Сердце Огня, осколок Неба, слеза Надежды…
Полыхнули свечи, украшающие стол. На какой-то миг тоскливый вздох, не принадлежащий ни одному из присутствующих, разнесся по залу. Строй голосов дрогнул, но сразу же выровнялся вновь.
- …Прости за нашу Мольбу, прими нашу Боль, услышь наш Призыв…
Ветер пронесся под сводами зала, всколыхнул одежды людей, окружавших стол.
- …Благослови нас на Свершение, яви нам свое Благословление…
Кто-то краем глаза увидал вспыхнувший скорбный тонкий силуэт девушки над столом, но тутже зажмурился, боясь спугнуть призываемую. Повинуясь чьему-то взволнованному голосу, хор повысил тон; слова стали звучать резче, взметаясь под узорчатый потолок.
- …Приди, Наследница Дракона!
Обреченный шелест. Треск вздрогнувших огоньков свеч, порядком изошедших воском. И снова тишина, нарушаемая лишь шелестом одежд усаживающихся на места людей.
- Да начнется с позволения Огненной Феи Блум очередное заседание Совета Объединенных Королевств!
- Да начнется!..
- Кто хочет выступить, друзья?
Минутная тишина. Легкий шепот кого-то из заседающих.
- Речь берет король и Светлый Маг Набу Андросский!
В напряженном молчании медленно поднялся со своего места высокий человек в сиреневом плаще, щедро украшенном золотой вязью узоров и рун. Присутствующие поприветствовали правителя Андроса коротким синхронным кивком и замерли, ожидая монолога.
- Приветствую уважаемый Совет! Всем вам известно, что на последних пяти заседаниях не присутствовал основатель Совета, король Скай Эраклионский, - Набу на миг замолк, слушая взволнованный шелест голосов, пронесшийся по рядам присутствующих. – Недавно я навещал его, желая узнать, сможет ли правитель Эраклиона присутствовать на нынешнем заседании. Я поговорил с ним и получил отрицательный ответ.
- Это возмутительно! – выкрикнул кто-то из присутствующих, вскакивая с места. – Скай Эраклионский был одним из основателей Совета! Как возможно, что он забросил свое детище?!..
- Вы правы, уважаемый, это немыслимо, - понимающе склонил голову Набу. – И поначалу я даже решил, что наш товарищ находится под влиянием одного небезызвестного чародея, имя которого мы предусмотрительно никогда не упоминаем в наших встречах. Однако, пообщавшись непродолжительное время с королем Эраклиона, мне стало понятно, что Тёмной магией здесь и не пахнет, господа!
- Не понимаю, к чему вы клоните, любезный друг? – подали голос уже с другого конца круглого стола. – Если это не магия нашего врага, тогда в чем же причина столь непонятного поведения нашего предводителя?..
- Я как раз хотел перейти к этому вопросу, - снова склонил голову король Андроса. – Как я уже говорил, я имел… честь пообщаться некоторое время с правителем Скаем Эраклионским. И то, что я увидел в его глазах, друзья, меня ужаснуло…
Набу тяжело замолк. Его молчание вызвало беспокойные перешептывания среди присутствующих. Молчали только двое: они сидели по бокам от оратора и лишь сильнее поджимали губы в течение всей его речи. Ривену и Брендону тоже было что сказать, но Специалисты понимали, что только слова такого же правителя, как и большинство заседающих, возымеют эффект. Мнение же представителей Героев, большинство которых осознанно присягнуло на верность Балтору, здесь особо никого не интересовало. Учитывались лишь слова Ская, как несостоявшегося, но до сих пор преданного своей легендарной любимой жениха.
- Боль, друзья мои, - громко произнес Набу спустя какое-то время. – Боль и отчаяние. Они и многие другие чувства пожирают нашего смелого и отважного предводителя изнутри и делают его слабым по сравнению с нашим основным врагом! Если так будет продолжаться и дальше, мы потеряем Ская Эраклионского навеки – он просто не вынесет груза тех эмоций, которые давили на него все эти годы, и которые давят на него до сих пор! Королю Скаю грозит полное безумие!
- Этого нельзя допустить! – мгновенно откликнулись из заседающих.
Набу улыбнулся, благо под капюшоном его улыбки не было видно. Брендон и Ривен, сидящие по бокам от него, переглянулись, но больше ничем не выдали своего волнения.
Наступала самая ответственная часть их замысла.
- Да, друзья мои, - печально кивнул Набу, прекрасно играя свою роль. – Вы правы. Если Скай Эраклионский потеряет рассудок, то наш Совет потеряет большую часть смысла своего существования! Без необходимого предводителя, способного задать настрой бойцам, наши роты, готовые в ближайшее время к боевым действиям, упадут духом! Поэтому…
- Поэтому нам следует атаковать Балтора немедля!
Присутствующие, все, как один, повернулись к вошедшему человеку, впустившему вместе с собой потоки солнечного света. Набу замер, во все глаза глядя на нарушившего ход собрания. Ривен и Брендон застыли статуями, даже не повернув голов в сторону наглеца.
Растрепанный, Скай выглядел ещё более ужасающе, нежели при их последнем разговоре. Его королевская мантия сползала при малейшем движении, обнажая покрытую ранениями грудь. Многие, увидев подобное, повскакивали с мест, наперебой предлагая помощь своих целителей. Они, в отличие от Набу, не видели безумно сверкающих глаз правителя Эраклиона. Король Андроса уже понял, зачем явился в зал Совета безумец, и уже понял, к чему это может привести.
- Выступаем немедля! – сипло выкрикнул Скай, оглядывая присутствующих одного за другим. – Время пришло! Она явила себя мне!!..
- Кто явился ему?.. О ком несчастный говорит?.. Что с ним случилось?.. – наперебой начали шептать заседающие. Скай скривился, явив напряженно наблюдающему за ним Набу свое презрение к окружающим в полной мере.
«Он безумен… Слишком поздно что-то менять и предпринимать – он настоит на своем, даже если для этого потребуется вырвать сердце из груди… Неважно, своей или чужой…» - с ужасом осознал король Андроса, покрываясь холодной испариной.
- Она явила себя мне!! – взвыл Скай, решив, что достаточно слушал перешептывания за своей спиной. – Вы слышите, жалкие трусы?!? ОНА ЯВИЛА СЕБЯ МНЕ!!!
Полная тишина. Прерывистое дыхание некоторых особо впечатлительных субъектов, не на шутку напуганных поведением основателя Совета.
- Она. Явила. Себя. Мне. Мне!! Не кому-то из вас, зажравшиеся на харчах Балтора трусов!!! Мне, тому, ко поистине предан ей!!! – Скай вскинул голову и стянул с тела пропитанную потом и чем-то еще, неприятно темным, мантию короля. – Смотрите! Это её метка!!!
На оголенной груди мужчины было выжжено сердце.
Присутствующие судорожно вздохнули. Многие сели на свои места, а кто-то – даже и мимо них. Все смотрели, не отрываясь, на знамение свыше. На знак, который сулил им победу над Тёмным Чародеем, захватившим власть в Волшебной Вселенной.
Скай торжествующе всматривался в лица тех, к кому уже давно потерял всякое уважение. Потерял ещё в тот самый день, когда в одиночку отправился учинять расправу Балтору. Никто, никто тогда не поддержал его... И сейчас он понял, почему! Эти мешки с казенным золотишком, привыкшие за три года к рабству, никогда бы не подвергли свои жалкие шкуры опасности, если бы не были уверены в том, что этого не хочет Блум! ЕГО Блум! Им нужен был знак, который бы смог поднять роты солдат и магов, взбудоражить их кровь и сердца, повести к победе!
И сердце!.. Сердце станет этим знаком, её святым символом, которому потом будут поклоняться тысячи!
Не задумываясь, он в тот же миг взял раскаленный прут и, превозмогая боль, бережно вычертил им у себя на груди сердце. Ни вскрика, ни стона, ни слезы. Только ужасный оскал и безумный блеск в глазах.
Конечно, кто-то по прошествии какого-то времени заподозрит иррациональность происходящего, его ненатуральность. Кто-то всегда замечал подобное, но всегда – слишком поздно, когда власть уже менялась и люди праздновали победу над врагом. И тогда этому «кому-то» приходилось замолкать. И этот «кто-то» тоже замолкнет, познав простую истину. Но это все будет потом, когда-то, а сейчас…
Люди молча, чуть ли не забывая дышать, рассматривали ужасную метку на теле мужчины. Некоторые сомневались в её реальности – но сомневались где-то очень глубоко в душе. Большинство же слепо поверило тому, кто раньше создал их общество. Они все видели выжженное пламенем – несомненно, Пламенем Дракона! – сердце на теле короля Эраклиона, Вдовствующего владыки. А это могло значить лишь одно – время пришло! Настал их черед заявить свои права на эту Волшебную Вселенную, показать Балтору, кто тут главный!..
- Она явилась мне. Коснулась моей груди и посмотрела заплаканными глазами… - Скай обвел присутствующих подозрительно заблестевшими глазами. - Она указала мне на меч, и я понял – время пришло! Оно благословила меня!! Я до сих пор помню её кровавые одежды, ужасные раны, поломанные крылья…
Кто-то заскрежетал зубами. Гнев медленно овладевал сердцами людей.
- Пришло время справедливости! Балтор довольно мучил нас! Пусть познает те же муки, что испытала Блум!!!
- Да!!!
«Я был прав – его не остановить…»
В этом царстве гнева и ярости Набу на какой-то миг почудилось движение в дальнем углу. Не поворачиваясь, он постарался присмотреться к тому месту, где заметил странный блеск. Всмотревшись, король Андроса содрогнулся.
Призрак Блум приложил палец к губам, таинственно полыхнул прозрачными крыльями и исчез сумрачной дымкой.
А люди выходили из зала, ведомые безумным правителем Эраклиона. Они вытаскивали из ножен свои мечи, перекатывали в руках огненные шары и молнии, шептали заклинания.
Их вело кровавое клеймо в виде сердца.
Вскоре в зале остались только трое: Набу, все также стоящий за опустевшим столом, Брендон, бессмысленно разглядывающий переплетенные пальцы, и Ривен, который сидел, закрыв глаза.
- План провалился, - протянул последний, едва сдерживаясь, дабы не завыть в бессильном отчаянии.
Губы Набу тронула слабая улыбка.
- Не думаю. Скорее, все получилось… хотя и не вполне по нашему сценарию.
Специалисты молча уставились на улыбающегося друга. В их глазах застыл немой вопрос, брови медленно поднимались вверх по лбу.
Но Набу только улыбался...