Набегавшись с подносами по залу, вечером обычно испытываешь только одно желание: упасть… нет, не упасть, а просто-напросто рухнуть, даже не переодеваясь! По лестнице до своей комнаты Роксана практически вползала, а добравшись до кровати, сумела себя заставить только стянуть сапоги и…
И буквально за мгновение до того, как, зажмурившись, растянуться наконец-то на кровати – мельком увидеть за окном нахохлившуюся птицу, черную, с малиновым хохолком, похожую на какую-то совершенно абсурдную помесь ворона с попугаем!
Приглушенно зарычав сквозь зубы, девушка стащила себя с кровати, испытывая, наверное, примерно те же впечатления, что и литературный персонаж, сам себя за шиворот выволакивающий из болота, и, по-старушечьи волоча босые ноги, подошла к окну.
- Зачем явился? – распахнув створки, ворчливо осведомилась Рокси. Воронопопугай распушился, изобразив практически шарик из перьев, и с наигранным непониманием склонил голову чуть набок, поблескивая одним из глянцевых глаз. – Неужели так необходимо следить за каждым моим шагом?! Я и так сегодня едва заикой не стала, увидев в кафе этого твоего приятеля!
Отвернувшись, девушка поковыляла обратно к кровати. Вранье, конечно. Пугаться она уже перестала, вероятно, как раз потому, что привыкла почти за полгода то и дело замечать поблизости кого-нибудь из этих четырех фриков. Невозможно же постоянно находиться в напряжении, ожидая неизвестно чего… Хотя взгляд того типа в шляпе производил, особенно в первый момент, примерно то же впечатление, что и внезапно брошенный за ворот кубик льда – пугала тут уже скорее именно внезапность.
- Не просветишь, какого дьявола он там ошивался? – забравшись на кровать с ногами, Рокси развернулась так, чтобы держать окно в поле зрения.
На подоконнике, не слишком культурно взгромоздив на него одну ногу в тяжелом ботинке из лаковой синтетической кожи и свесив на пол вторую, полубоком сидел тощий парень с бледным горбоносым лицом и глубоко посаженными глазами из-за странного золотистого цвета напоминающими птичьи.
- Откуда мне знать? Полагаю, эта певичка из погорелого театра его туда притащила, – поймав взгляд девушки, выразительно развел руками необычный гость.
- Он что, серьезно, ну… с Митзи? Это даже для вашей компании, по меньшей мере, странно! А ты сам?
- Я? – с насквозь уже фальшивым непониманием метаморф выразительно вскинул затемненные брови.
- Я постоянно тебя вижу! Гораздо чаще, чем остальных…
- А ты точно уверена, что – меня?
- Детскую энциклопедию по зоологии полистай на досуге! Хотя бы для образного представления о том, как выглядят настоящие животные, а не порождения бредовой фантазии из какого-то мифического бестиария, которые ты регулярно демонстрируешь!
- Легенды гласят, будто фейри, как бы они ни старались притворяться людьми или животными, все равно выдает какая-нибудь деталь в их обличье. Иногда совсем мелкая… Это, кстати, неправда. Люди придумали, вероятно, из-за того, что в какой-то момент стали всех новорожденных с генетическими аномалиями и уродствами ошибочно считать подменышами. А традиция сложилась. Мы четверо… всегда пытались придерживаться определенного рода честности. Не выдавать своей природы, но и выглядеть не совсем обычными людьми. Правда, как оказалось, многие стремятся к тому же из каких-то иных собственных мотивов, так что в итоге мы просто создали своего рода моду.
Создали… А Роксана-то недоумевала, с какой стати выходцами из темного средневековья одеваться сейчас, словно бунтующие против системы подростки! При том, что остальные трое, в отличие от Думана, выглядели вполне взрослыми мужчинами.
Впрочем, в современном мире человек как раз имеет право выглядеть, как ему только вздумается. А вот несуществующие в природе животные зачастую наводят на соответствующие подозрения.
- То есть, ты уже не отрицаешь, что за мной шпионил?
- Просто на всякий случай решил присмотреть…
- Просто?! Вы, четверо, обещали, что, если я не собираюсь пользоваться магией, то меня оставят в покое! Так какого дьявола я должна постоянно чувствовать взгляды в спину, даже если живу нормальной человеческой жизнью? Надеетесь подловить меня на каком-то нарушении, или что-то вроде того? Я же сказала, что не собираюсь и никогда не…
- Перестань, успокойся, я тебе верю. Не стану говорить за всех братьев, но сам я никогда не сомневался в том, что ты примешь правильное решение.
- Но вы остались в Гардензии.
- Ну и что? Мы переезжаем… всегда раз в несколько лет – просто чтобы не обращали лишнего внимания на то, что мы не слишком меняемся с возрастом. Вернее, меня это, конечно, касается в меньшей степени, у меня обычно нет легенды в человеческом мире. Слишком скучно носить по несколько лет одну и ту же маску. И я действительно за тобой не шпионил – просто хотел убедиться, что все в порядке.
Рокси чувствовала себя чересчур измученной, поэтому не нашла сил даже на то, чтобы расхохотаться, ограничившись неприятной усмешкой. Ситуация до боли напоминала старенький анекдот про гангстеров, высказывающих беспокойства о задерживающимся человеке, которого они сами же должны будут прикончить.
- Я серьезно. Не у всех получается сразу научиться жить среди людей, понимая, что… отличаешься.
- Я всю свою жизнь провела среди людей!
Включая, конечно, годы лечения в «закрытом пансионе»! На самом деле она ведь, наверное, если не всю жизнь понимала, что «отличается», то уж во всяком случае начала так думать задолго до того, как в ее жизнь ворвались эти четверо. Задолго до того, как всему нашлось объяснение, которое должно было казаться самым невероятным. Но еще недавно Роксана считала, что как раз это и совершенно естественно, по-человечески, чувствовать себя особенным. Тем более, для подростка. Даже говорят, что нет ничего банальнее, чем уверенность в собственной оригинальности. Чем в старании выглядеть «не совсем обычным человеком». Снова усмехнувшись, девушка сдула с лица упавшую на глаза прядь выкрашенных в лиловый волос. Если ее всегда раздражало излишнее внимание к собственной персоне – Рокси и в детстве была довольно замкнутой, а «лечение» в свое время заставило стать совершенно отстраненной – то зачем притягивать к себе лишние взгляды бунтарской одеждой и неестественным цветом прически? Ей было все равно, но так хотелось, чтобы все ясно видели – до какой степени ей все равно!
Может, эти четверо поступают так же, хотя куда выгоднее для них было бы незаметно растворяться в толпе. Ну, в толпе на каком-нибудь рок-концерте…
- Слушай, я понимаю, что ты расстроена из-за этого ранчо, но это же не повод срываться на каждом, кто подвернется! Я-то в чем виноват?
- Из-за ранчо? – привстав, переспросила Роксана. – Какого еще ранчо.
- Ну, вашей фермы. Вернее, которая раньше была вашей. Ох, я думал, ты знаешь… – не смотря на более чем оригинальную физиономию метаморфа, гримаса человека, запоздало сообразившего, что ляпнул что-то лишнее, вышла у него совершенно обыкновенная.
- Нет уж, ты договаривай! – таким тоном, словно бы и правда могла бы чем-то угрожать, холодно потребовала Рокси. – Чего я должна была знать?
- Ну… нынешний ее владелец тоже собрался его продать. Отцу этой Митзи – под застройку парка развлечений и нескольких коттеджных поселков, как я понял. Извини… я, правда, думал, что ты знаешь.
- Ты-то в чем виноват? – раздраженно вернула девушка его же собственный недавний вопрос и отвернулась от собеседника, уронив голову на подушку. – С чего ты вообще взял, что я должна расстраиваться по этому поводу? Я там лет десять уже не была… я почти даже ничего и не помню. Не о чем тут вообще…
Не договорив, она клацнула зубами, сдерживая попытавшийся вырваться всхлип, и поглубже уткнулась в подушку. Думан, оказавшийся вне поля зрения, зашебуршался, оставив-таки насиженный подоконник и, негромко прошагав по комнате, пересел на край кровати. Жесткая кисть руки легла на волосы Роксаны.
- Мир меняется, Рокси. Каждое мгновение что-то происходит, что-то, возможно, малозаметное само по себе, но в совокупности искажающее все до неузнаваемости. И людям приходится постоянно меняться вместе с ним. Принимать новые правила.
- Прямо-таки жизненное кредо для лицемеров вроде тебя! – глухо пробурчала девушка. Мир меняется… но почему всегда исключительно в худшую сторону.
- О, я всего лишь…
Шаги в коридоре они оба услышали слишком поздно, Думан заткнулся на полуслове буквально за миг до того, как дверь в комнату распахнулась.
- Опять ты разговариваешь сама с собой? – укоризненно осведомился почему-то не соизволивший постучаться отец. И тоже замолчал, уставившись на испуганно выпучившую глаза Рокси. – Что… ЭТО?
- Это? – слабым голосом повторила девочка. Подпрыгнувшее от неожиданности сердце теперь с яростью пойманного воробья колотилось, судя по ощущениям, где-то в районе горла, а мысли настолько спутались, что не желали выдавать объяснения даже для отсутствия у себя всяких объяснений! Впрочем, через полминуты красноречивого молчания паника схлынула и Роксане, пожалуй, самой стало любопытно – что. Она заторможенно обернулась. Возле подушки, буквально за ее спиной, сидел пушистый черный кот и снисходительно – как это только кошки и умеют – мерцал золотистыми глазищами. – Эм-м-м…
- Рокси, ну ты же не можешь притаскивать домой каждого непристроенного зверя в городе! И завязывай, наконец, разговаривать с животными так, словно они что-то понимают, ты ведь уже не ребенок!
- Ты знал про то, что нашу ферму собираются сносить?
Отец растерянно замолчал. Впрочем, не составило труда  мгновенно понять, что ответ должен быть утвердительным. Наверное, Роксана тоже чересчур уж красноречиво отразила на лице это свое понимание.
- Я не хотел тебя расстраивать, – чуточку беспомощно признался Клаус. – но ферма окончательно разорилась, вот и… ну, к счастью, нас это уже не касается. Тем очевиднее, что мы очень вовремя от нее избавились и сумели начать новую жизнь. А ты откуда…
- А вот! – Рокси ткнула пальцем в кота. – Дымок намурлыкал! Двуногие без перьев-то, похоже, все поголовно считают ниже своего достоинства со мной разговаривать и что-то сообщать!
- Рокси…
- Я устала, па! Смертельно устала! – отворачиваясь уже от Клауса, дочка сгребла в охапку попытавшего было улизнуть придушенно извивающегося кота и, свернувшись, практически уткнулась лицом в шерсть. – Ужинать не буду. Арту эти сердобольные посетители тож уже достаточно закормили, так что спокойной ночи.
- Я только… ну, хорошо. Спокойной ночи, до завтра. Рокси, мне, правда, очень жаль…
Всем им «очень жаль»! Как будто бы способны понять хоть что-то. Но Думана, по крайней мере, трудно обвинять в лицемерии – как раз для него-то это и естественно.

Просто мне тож неясен вопрос - нафигасе чернокруговцы ТАК одеваются. Вот и решила, что это не они за модой следуют, а мода благодаря ним появилась.

Это не объясняло бы, фигли оно ТАК выглядит)))
Как заявила Роксанка Думану еще тогда - если бы она имеля возможность выглядеть как угодно, то расхаживать в подобном виде бы не стала)

Ну да. Просто знакомство с Митзи создало внутреннее завихрение. "Подменыш" - события в феврале, на Валентинов день, а "Крылья" - на летних каникулах, альтернативой к четвертому сезу. Еще не полгода, на почти.

- О чем ты вообще думал, болван?!
Метаморф отшатнулся, как-то по-кошачьи пригибая голову и при этом продолжая смотреть на собеседника.
- Может быть, оно и к лучшему…
Анаган выжидательно покосился на красноволосого мага. Сын пустынной дэволицы время от времени позволял себе несколько большую инициативу, нежели Огрон предпочел бы видеть, но с этим приходилось мириться – у Анагана всегда была возможность сделать что-то до того, как признанный лидер четверки успевал что-то возразить или вообще высказаться по существу – формального противоречия в этом не было.
Дэвы были расой волшебных существ – обитавших в каком-то совершенно ином временном пласте, лишь изредка «выглядывая» в тот, где обитали остальные. Чаще всего их из-за этого почти невозможно было вообще заметить, трудно опознать даже самое невероятное существо в проносящемся порыве горячего ветра – чтобы стать видимыми, пустынным обитателям приходилось замирать неподвижно и очень терпеливо ждать, пока «заторможенный» наблюдатель сумеет, наконец, обратить на них внимание. Поэтому, хотя когда-то полукровки и были для этой расы ничуть не меньшей редкостью, чем для прочих волшебных существ, случай, когда человеком один из них оказывался именно по отцовской «половине», вполне мог бы считаться не вполне вероятным. Не исключено даже, что одним только Анаганом тенденция и исчерпывалась. Просто по своей природе полукровки «черный рыцарь» мог иногда переходить из одного временного потока в другой – по части незамедлительных действий его невозможно было недооценивать. Если бы не частичка «мантии» и восполнение силы за счет побежденных волшебниц, эти природные способности стоили бы ему ускоренного старения и существенно сократившегося – со стороны внешних наблюдателей, конечно – срока жизни. Не смотря на то, что сам Огрон родился раньше, к тому времени, как они заполучили мантию мира, и время перестало что-то для них значить, Анаган выглядел старше всех в четверке. К сожалению, вторую проблему, связанную с его природой, решить не получалось даже при помощи всей магии мира: черный рыцарь ненавидел вынужденное бездействие и неопределенное ожидание. Его могла вывести из себя даже затянувшаяся дольше четверти минуты загрузка компьютерного файла или ожидание на красном сигнале светофора – что уж тут говорить об уже почти полугодовалым «присматриванием» за девчонкой-подменышем с непредсказуемыми перспективами.
Как бы непредсказуемыми. На самом-то деле кто, как не Огрон, отлично знал, что все такие девчонки заканчивают одинаково. Издержки рода деятельности… вопрос лишь в том, насколько ее хватит.
Но Анагана нервировала сама необходимость ждать. А Думан? Метаморф всех убеждал, что девчонке надо дать шанс, словно бы действительно верил, что она захочет остаться человеком – а сам теперь выкидывает такие фокусы!
- Ты забыл, где мы обнаружили предыдущую… то есть – последнюю фею? Помнишь? – померившись взглядами с Анаганам какое-то время, алый рыцарь снова резко развернулся к Думану. Тот нервно облизнул губы.
- Думаешь, Роксана – подменыш именно той феи? – подал голос Гантлос.
Подменыш… личинка волшебного существа, подброшенная, как кукушонок, в мир людей – и до поры мало чем от людей особенно отличающаяся. Таких считают немного странными, чудаковатыми… до поры до времени не подозревая, насколько те странные на самом деле. Та фея оставила ее здесь или какая-то еще – это, в общем-то, не имело особого значения. Важнее, что она могла попытаться припрятать в мире людей помимо своего кукушонка.
- Как вы помните, кое-что мы так и не нашли! – придав голосу как можно более ядовитую любезность, напомнил Огрон. Остальные промолчали, только сконфуженный метаморф еще сильнее втянул голову в плечи. – И, если это «кое-что» найдет девчонка, то мы столкнемся с несколько более серьезными проблемами, чем просто еще одна фея. Трудно предсказать, какой сюрприз предки могли оставить нам в качестве прощального подарочка.
- Может, он вообще был вовсе и не у той, – беспомощно предположил Думан.
- А ты помнишь еще каких-нибудь действующих фей?
- У той, арктической волшебницы его точно не было, – помедлив, ответил вместо Думана блондин. – иначе она не убегала бы и не скрывалась, а наверняка попыталась использовать его против меня.
- У «королевы джунглей» тоже! – согласно добавил Анаган. – Хотя я предпочел бы столкнуться с любым сопротивлением вместо того, чтобы рыскать по этим болотам и зарослям с близким к никакому результатом. Обнаружить удалось только племя, которому она пудрила мозги, объявив себя богиней или чем-то вроде. Эти дурачки горой за нее стояли, а бабочка попросту упорхнула, бросив их мне.
Огрон с неприятным подозрением покосился на черного рыцаря, но тот только устало отмахнулся.
- Не делал я им ничего. Почти ничего… пришлось притвориться путешествующим исследователем и задержаться там. Открыть, так сказать, людям глаза на бескрайний мир за пределами их чащобы и познакомить с достижениями цивилизации. Не думаю, что они захотят кардинально менять свою жизнь, но если эта особа вернется, надеюсь, снова становиться тупыми покорными слугами «богини» эти люди не захотят. Так что либо артефакт был у последней – хотя она тоже не пыталась его против нас использовать – либо существует еще одна действующая, о которой мы не знаем.
- Думаю, нам тогда удалось застать ее врасплох… Нам стоит проследить за этой Роксаной, если она все-таки решит отправиться по ностальгическим местечками своего дества.
- Я за ней присмотрю, – уже с большей твердостью в голосе согласился Думан.
- Я вообще-то всех нас имел в виду. С подобными вещами не играют.
- Ни к чему привлекать к себе лишнее внимание, у девочки и без того скоро начнется мания преследования. Если я замечу что-то подозрительное, я ведь всегда могу с вами связаться.
- Незамедлительно – растягивая уголки губ в неприятной улыбке, кивнул Анаган.
- Но, скорее всего, это и не окажется нужно. Раз мы ничего не нашли, то почему Рокси вдруг должна непременно обнаружить?
- Вполне вероятно, подобные вещи обладают своего рода притягательностью для волшебниц, – Огрон не знал этого точно, но не мог и исключить такой возможности. Кивнув, метаморф отлип, наконец, от стенки и – перекувыркнувшись через подоконник распахнутого окна их съемной квартиры, взмыл вверх едва различимой крылатой тенью.
- Может, и мне за ними присмотреть? На всякий случай, – проводив птицу взглядом, предложил Анаган. – Я тоже могу сделать так, чтобы меня не заметили. Не успели заметить.
- Не стоит. Он прав, нет никакой гарантии, что девочка что-то обнаружит.
Черный рыцарь нахмурился, но Огрон с мягкой улыбкой покачал головой.
- Прости, друг мой, но ты иногда, как бы это сказать – чересчур торопишь события. Склонен к поспешным действиям.
- Мне показалось, Думану нравится эта Рокси – негромко вставил Гантлос, не поднимая взгляда из-под полей шляпы. Анаган резко развернулся, через миг оказавшись вплотную с беловолосым магом.
- Мне, представь себе, тоже так показалось. А об Думана, в отличии от некоторых, копья и мотоциклы всяких чокнутых особ не ломаются! Вспомните, в какие истории он вечно влипал из-за этих девиц? Чего стоила только та, к которой он шастал в обличье сокола, а ее сестрички решили установить капкан – не то от зависти, не то из любопытства! А история с Небулой вообще…
- Хватит. Думан взрослый и сам отлично все понимает – хоть по его поведению иногда этого и не скажешь… – алый рыцарь поморщился и устало потер лоб ладонью. Судя по мине Анагана, тот сожалел, что вообще начал этот разговор вместо того, чтобы устроить марш-бросок в порядке самодеятельности. Ведь иногда его и братья не успевали заметить.
- И Митзи вовсе не чокнутая! – после примерно минутного молчания еще тише буркнул себе под нос Гантлос.
- Все мы тут немножечко не в своем уме…– рассеянно процитировал Огрон. – все мы.