Эпизод 17. Мельволия
- Скажи… ты ждешь гостей?
Мельволия не дернулась от неожиданно прозвучавшего голоса, годы учебы в Торрентуволле позволяли не пугаться куда как более серьезных эффектов. Ну, или, наоборот, вздрагивать от каждого шороха или тени – но те, на кого школа колдовства действовала бы подобным образом, редко доучивались до третьего курса. Хотя мысленно девушка все равно выругалась на дурацкую привычку Валтора появляться «без стука», каким-то только ему одному известным образом обходя все сигнальные чары – как школьные, так и ее собственные, на всякий случай паутинкой оплетающие замок.
Хотя, кого здесь было ждать, как он выразился – в гости – кроме самого же демона? Эта сторона соседней долины казалась почти вымершей, если вокруг замка и существовали поселения, то люди массово разъехались с тех пор, как истощились обеспечивающие всех работой рудники. Даже чары были так, символической предосторожностью.
- А что, похоже, чтобы ждала? – вяло огрызнулась колдунья. Первоначальные опыты и пробные запуски оказались весьма успешными – ну, по крайней мере, внезапно всплывающие погрешности и мелкие неурядицы не превышали пределов допустимого, неизбежного в любой экспериментаторской деятельности – не будь их, все шло бы до подозрительного гладко и отбирало бы куда больше нервов. Но даже вполне успешная активная деятельность имеет обыкновение выматывать, пока в какой-то момент уже не можешь спасаться даже наивысшим энтузиазмом. Поэтому сегодня Мельволия решила – вернее, заставила себя ненадолго остановиться и сделать передышку. К счастью, потому что вопрос Валтора отвлек ее не от какой-нибудь фазы эксперимента, требующей максимальной сосредоточенности, а всего лишь от каталога одежды, который девушка скучающе листала. Каталог этот неизвестно как оказался в почтовом ящике замка прошлым летом. Загадка почище философского камня: неужели нашелся столь упорный коммивояжер, что протопал двадцать километров из города только ради сомнительной возможности найти клиента в одиноко стоящем замке.
Мел последнее время частенько приходилось проводить в необжитом замке дни и ночи, в школу наведываясь лишь чтобы заскочить в столовую, да – иногда – тайком позаимствовать кое-что из лаборатории или библиотеки. Приготовление сложных зелий требовало постоянного присмотра и контроля, не оставляющего порой ни времени ни сил, чтобы мотаться туда-обратно, а когда уже была синтезирована последняя из пятнадцати магических микстур, необходимых для работы «Машинки могущества», как называла про себя свое детище Мельволия, девушка успела немного привыкнуть к неуютному зданию. Может, когда-нибудь у нее дойдут руки привести здесь все в порядок. Несколько часов колдунья проверяла микстуру, прежде чем сочла ее для проведения ритуала и перешла к тестированию, собственно, устройства.
Каталог попался под руку случайно, и Мел использовала его как снотворное. Конечно, ей хотелось принять могущество в подобающем облачении. Но, в конце концов, нет большой разницы, в чем проводить ритуал. Даже наоборот, ткань с магическими эффектами могла пагубно воздействовать на управляющие каналы круга. Но все-таки...
В Торрентуволле ученицам предоставлялись форменные платья. И шляпы – те самые, «классические» остроконечные шляпы, которые директриса отчего-то считала непременным атрибутом любой уважающей себя колдуньи – и которые становились мишенью для многих дурацких шуточек со стороны фей. Не сравниться, конечно, по ядовитости с теми выпадами, которые ведьмы, в свою очередь, делали в адрес кукольных платьиц, в которых волшебницам приходилось щеголять в боевых обличьях… но все равно это порядком раздражало – ведь одним из многих явных преимуществ ведьм над феями была именно возможность одинаково успешно использовать свои способности в абсолютно любой одежде! Смысла в дурацких балахонах и шляпах не видел никто, кроме фрау Гретты, поэтому, если во время занятий юным колдуньям и запрещалось носить что-либо еще, в свободное время все предпочитали все-таки одеваться по своему вкусу. Правда, большинство колдовских опытов и экспериментов быстро отбивали привычку к излишней декоративности одежд. Во время варки потенциально опасных зелий лучшим выбором всегда будет клеенчатый фартук!
Некоторые фирмы предлагали наряды для ведьм. Огнеупорные, стойкие к алхимическим реактивам, абсолютно инертные к магическим потокам. И притом соответствующие последним веяниям ведьминской моды. Но на такие наряды у Мел и в лучшие времена не хватало средств.
Сбережения подходили к концу. Еще немного, и придется отложить мероприятие до тех самых лучших времен, которые могут и не наступить. В последнее время Мел пришлось использовать обычную стеклотару вместо химической посуды, которая неизбежно билась во время экспериментов. Если бы не хроническая нехватка времени, можно было бы задуматься и о том, чтобы вернуться к освоенному на первых курсах методу заработка: приторговывать простенькими вредительскими чарами в городе – бытовых недоброжелателей у людей всегда полно – да «приворотными» и «отворотными» зельями, чаще всего представляющими из себя обычную воду с пищевыми красителями или визуально-вкусовой иллюзией.
У демона вся ее бурная деятельность вызывала смесь любопытства и недоумения – иногда его, кажется, вполне искренне поражали ее успехи и находки, но в то же время трудности возникали в самых непонятных ему мелочах.
- Можешь начинать ждать. Думаю… примерно за день они все-таки сюда доберутся.
Мельволия резко отбросила журнал.
- Они?
В принципе, если Валтор решил потребовать плату за информацию, она и сама без труда узнает, кого могло принести на заброшенный перевал. Однако демон и не подумал торговаться, молча вскинув ладони и продемонстрировав портал «окошко».
- Твоя деятельность все-таки привлекла внимание Великих Школ, поле слишком истощилось и магия начала «мерцать», поэтому фей и рыцарей бросили прочесывать окрестности. А говорила, что собираешься действовать осторожно…
Девушка слегка передернула плечами. Что поделать. Она действительно осторожно и не в полную силу проводила пробные запуски – тем более, подобрать подходящие накопители тоже получилось не сразу – и делала длинные перерывы, позволяя полю восстановиться и затянуть прорехи. Но… собранную магию почти сразу же и приходилось расходовать для дальнейших изысканий, вероятно, для полного восстановления при повторяющихся запусках, полю уже не хватало этого времени.
- В большинстве они довольно бестолково рыщут по ту сторону горного хребта, где и проявлялась большая часть аномалий, но эти трое собираются пройти перевал – и непременно сюда доберутся…
- Какое совпадение, что это оказались твои «кролики»! – вглядываясь сквозь «окошко» в шагающую к перевалу по пересеченной местности троицу, заметила Мельволия. – Ты передумал, если решил подвергнуть их такой опасности? Или явился просить меня обойтись с ними… поаккуратнее?
- Насколько я понял, милая, их визит для тебя, не проблема?
- Ничего ты еще не "понял"? Я могу неограниченно восполнять Силу, с таким бонус к резерву я могла бы весь этот замок окутать мороком так, что они не увидят его, пока не стукнуться носом о стену! Или – наверное, так лучше – ничего, кроме груды камней не обнаружат. Но, пожалуй, отводить глаза им я не стану. Надо же проверить, какие еще способности я теперь могу применять безгранично. Феи – отличный тренажер…
Колдунья искоса покосилась на молчащего Валтора, ожидая какой-нибудь реплики. Но пауза затянулась, пришлось продолжать самой.
- Не волнуйся – если они все еще тебе нужны и все такое… Смертельных заклятий я применять не стану, просто сотру им память, когда закончу тестирование.
- С удовольствием полюбуюсь на подобное представление! – с привычной уже смесью искренности и иронии в улыбке, заверил ее демон. – Но ты в любой момент можешь меня позвать, если потребуется помощь.
Да… похоже, этот тип предпочитает делать в игре сразу несколько ставок. В ответную улыбку Мел добавила легкую снисходительность.
- Пошли! Ты же, вроде, хотел посмотреть, как там все работает. В благодарность за то, что сообщил вовремя и теперь мне не придется суетиться в последний момент, чтобы встретить дорогих гостей с достаточной любезностью!
Приглашающе махнув рукой, колдунья направилась в лабораторию. Часть микстур хранилась в холодильнике, часть в старинном буфете. Девушка собрала бутылочки в старую корзину и направилась в главный зал, к своему творению. Стянув брезент с бетонной кляксы, Мельволия еще раз окинула его взглядом. Каждый изгиб, каждое углубление было знакомо ей. По каждому прошлись ее пальцы.
В лаборатории царил полумрак, въевшейся школьной привычке Мел предпочитала работать в мистической полутьме… а посаженное зрение ученицам за счет Школы исправляли на полугодовом осмотре Целителей. Конечно, ей до окончания оставался всего один такой, а после придется справляться самостоятельно… Но такие мелочи вряд ли станут проблемой.
- Вот, видишь! – девушка приподняла и покачала на цепочке симпатичный фигурный флакон, словно для духов. Собственно, для духов он когда-то и служил, но оказался чересчур симпатичной безделушкой, чтобы отправиться в мусорную корзину, когда закончилось содержимое, и Мельволия иногда использовала его для зелий или просто ароматических масел. Теперь небольшому бутыльку пришлось потерпеть значительные изменения, в основном, сложную процедуру изменения структуры материала, превратившего его из стекла в нерушимый кристалл. Создать магическое подобие легко – с подобным девушка еще на первом курсе бы справилась, однако в данном случае это не подходило – требовалось изменить вещество по-настоящему, что требовало существенных затрат как магии, так и обычных усилий. И флакончиков – потому как прежде чем был создан этот и еще несколько, множество других были самым разнообразным способом уничтожены в неудачных попытках.
- Хочешь знать мое мнение о том, какие духи тебе больше подойдут, шер ами? – усмехнулся Валтор, хотя прекрасно разглядел необычность флакона сразу.
- Это – хранилище для запасной магической силы. Знаешь, некоторые амулеты используют в качестве батареек для страховки? Но эта вещица – способна собрать чистейшую магию в любом количестве – я свернула пространство внутри флакона так, что там образовался своего рода магический вакуум, втягивающий энергию – использовать которую может только хозяин подобной штучки. Как тебе?
- Что-то вроде флакончика с пыльцой у фей, достигших уровня…
Колдунья глухо зарычала сквозь зубы.
- Каких еще фей?! При чем тут они?
- Ну, феи в своей высшей фазе при помощи крыльев большей площади собирают больше силы из своих стихий – и хранят их во флакончиках в виде пыльцы.
- Это я и без тебя знаю – забудь ты о феях! Эта их пыльца… и площадь крыльев – чепуха!
Видела Мел как-то фату Фарагонду в этом превращении… нет, силу ее непутевая родственница приобрела действительно неплохую, но мало кто даже за втрое большие способности согласился бы напялить на себя то платьице, напоминающее помесь торшера и кремового торта с розочками! А уж крылья эти! Ну, площадь и правда увеличилась.
- Я говорю о магии, которую синтезирует устройство прямо из поля – так что никакого ограничения по волшебной стихии или энергетике – чистая Сила! Не природная, не темная и не светлая – абсолютная. Понимаешь!
- Магическое поле мира – даже этого мира – тоже вовсе не абсолютно! – скрупулезно возразил демон. Интересно, какими же это силами он должен был обладать раньше, если магическое поле мира по старой памяти кажется ему вполне соизмеримой «единицей». – Впрочем… Для того, кто смотрит с берега, и море и океан кажутся одинаково огромными…
Вот же гад!
- Интересно, я еще не проверяла, но можно ли магическое существо запихнуть в такой вакуум? – Мельволия с наигранной кровожадностью улыбнулась, чуть склонившись к собеседнику. – Не хочешь стать моим карманным джином? Чтобы было, с кем поболтать вечерами…
- Ты, пожалуй, первая, кто решил, что джинов заводят именно с такими целями! – не слишком достоверно изобразив испуг, почти сразу рассмеялся демон.
А почему бы и нет? При условии, что все, чего пожелаешь, можно добиться и своими собственными силами. Наверное, теперь Мельволию уже радовало то, что демон на ее вызов откликнулся… столь необычный. Ошибки – это необходимый опыт, а сама по себе идея призвать магическое создание подобного уровня уже не казалась такой уж хорошей, чем в те ночи, когда Мел штудировала книгу с перевранными заклятьями и ритуалами. Теперь она воочию видела разницу!
«Машинка» ждала, «Машинка» жаждала. Даже сейчас, не активированная, она уже работала на фоновых токах. По символам пробегали сполохи и искры, хотя, наверное, их дорисовывало магическое восприятие, облекая в зрительную форму.
Мел прошла вокруг круга, наполняя каждую чашу из своей бутылки. Жидкость удерживалась в чашах простеньким заклинанием. Еще одно заклинание должно было в нужный момент высосать микстуры из чаш и распределить по соответствующим им каналам. Пары микстур еле хватило, микстуры номер семь оказалось раза два больше, чем надо. «Семерка» была весьма дорогой смесью из-за присутствия в ней натурального жемчуга. Теперь половина пропадет зазря. Мельволия отбросила мелочное скупердяйство. В конце концов, ее ждет вся магия мира!
Закончив работу над созданием барельефа, Мельволия тщательно вычистила от пыли не только бетонный участок, но и весь пол, и потом поддерживала идеальную чистоту в помещении. Ей не нужны были сюрпризы из-за внезапно опавшей в микстуры пылинки с магическим фоном. Силы, действующие в Машинке, были настолько велики, что малейшее вмешательство в управляющие заклинания давали чудовищные по своей величине искажения на выходе.
Колдунья не стала повторять про себя запускающую комбинацию. Она была уверена в себе, лишняя тренировка лишь измотает ее раньше времени. Скинув домашние тапочки, Мел все так же решительно прошла в центр малого круга.
- Начнем, – произнесла девушка как можно торжественней, и уселась на свой трон.
Запускающая комбинация заклинаний легко сорвалась с ее пальцев, пробежала искорками по малому кругу, перетекла в большой, разошлась по внешнему контуру. Чаши открылись, и микстуры стали наполнять предназначенные для них каналы. Жидкости разливались равномерно, несмотря на разную текучесть.
"Погрешность есть, но допустимая. Система самокалибровки работает"
Потоки засветились разными цветами. Особенно ярко выделялись цвета первоэлементов: алый Огонь, темно-синяя Вода, багровая Земля и еле видимый, небесно-голубой Воздух. Каждый участок Машинки отвечал за свой элемент.
Малый круг наполнялся иссиня-фиолетовым сиянием в соответствии с аурой самой Мельволии. Машинка начала отзываться на команды. Сквозь тело Мел заструились потоки Силы. Уже сейчас они превышали все мощности, с которыми ведьма работала до этого. Вместе с тем, Мел по-прежнему ощущала, что крепко удерживает контроль.
Магический фиал, в прошлом бывший обыкновенным флакончиком из-под духов, завис в воздухе между приподнятыми ладонями на уровне лица девушки и, легонько крутанувшись, впитал излишки силы прежде, чем та начала выжигать резерв Мельволии бесконечным потоком энергии. Со щелчком встал на место ограненный бриллиант колпачка.
- Видел? Так можно собрать любую силу, вплоть до божественной!
- Осталось только найти божество, которое согласится, как бы это… влезть в бутылку! – с обычной своей улыбочкой подытожил Валтор. Но ведьма прекрасно видела, что демонстрация произвела на него должное впечатление.

Прежде чем Хард Рок меня придушит - изобретение "будки самоубийств" в изначальный концепт истории не входило, развоплощение может произойти из-за аварии, а никак не потому, что изначально не зная эффекта, свертывание поля запустили бы сразу на полную мощность.

Эпизод 18. Принц Орител.
Странные хлопки за спиной заставили Оритела, разглядывающего – отчего-то без единой мысли – расщелину, сбросить с себя странный ступор и обернуться. Обе девушки, как принц успел заметить, тоже резко повернули головы на звук.
Всего в нескольких шагах от них, чуть выше по склону, стоял знакомый уже Бальтазар Веспер и пытался с исключительно гнусной улыбочкой изобразить аплодисменты. Получалось не особенно: мешали перчатки на руках и болтающиеся на запястьях палки, подозрительно напомнившие Орителу лыжные, так что хлопки
получались вялыми, да еще и палки запутались на своих ремнях и теперь поэт ненадолго отвлекся, распутывая их.
- Теперь я понимаю, почему Фонтаросса называется школой героев! Впрочем, для фей, наверное, ускоренный способ повышения магической степени – ненужный самоотверженный риск. Отвлекаясь на планирования, не вляпаешься и в ситуацию, где необходимо либо совершить чудо… либо свернуть шею!
Приглушенно скрипнула зубами Гризельда.
- Заткнись! – резко потребовала она.
Темляки палок распутались, и Бальтазар оперся на них, изображая издевательский полупоклон.
- Вот он! Тот самый героизм! Бессмысленный и беспощадный! Эту сцену надо отлить в бронзе! Нет, в чугуне высшей пробы! И поставить у ворот школы!
Орител смутился.
- Я обязательно напишу про это поэму! – продолжал веселиться негодяй. – В трех частях!
- Как вы тут очутились? – спросил Орител, отчасти пытаясь прервать ядовитый поток насмешек, и одновременно не желая, чтобы Зельда, злящаяся на него самого – что ж, вполне заслуженно – теперь срывалась на постороннем типе, чересчур колючий язык которого собирался стать последней каплей.
- Ха-Ха! Героически преодолел! – объяснил Бальтазар. – Пару километров вверх
по склону! Ха-Ха! Там щель становится узкой и неглубокой. Перейти можно без
всякого снаряжения, даже без трек-палок!
Орител рассеянно посмотрел в указанную сторону. Если вытекающая из озера река ближе к устью была еще совсем небольшим ручейком… Но откуда это было знать, если карта не давала таких уточнений? Кадет и феи пристыженно опустили головы.
- Туда, кстати, ведет тропинка. Как вы могли ее не заметить?

О том, как поэт, вынужденный еще и сделать дополнительный крюк, ухитрился обогнать их, чтобы теперь выйти навстречу, спрашивать отчего-то не хотелось. Наверное, чтобы окончательно себя дураком не почувствовать, когда у того найдется еще какое-нибудь простое и очевидное объяснение. Такими темпами Орител и сам боялся не выдержать и сорваться – Веспер обладал какой-то уникальной способностью действовать на нервы, и принцу периодически приходилось строго напоминать себе, что сегодня утром все они, возможно, жизнями оказались обязаны хамоватому типу.
- Вы же остались с Тюльпаном и Офелией, – попыталась перевести разговор в менее взрывоопасное русло Мари.
- С вашими друзьями все в полном порядке, думаю, они уже вернулись в школу. И мне, не сочтите за недоверие, показалось, что вы трое сейчас больше нуждаетесь в присмотре! Хотя… вероятно, и впрямь показалось. Как я теперь убедился, вляпываетесь в трудности, которых легко можно было избежать, вы не просто так, а исключительно чтобы проявить свой героизм… Зачем искать легких путей!
- Хватит уже! – опять окрысилась темноволосая волшебница.
- Зельда, Вы мне не поможете собрать и упаковать снаряжение? – быстро спросил Орител. Как ни странно, девушка не стала спорить и молча присоединилась к третьим уже за сутки сборам.
Бальтазар подошел совсем близко, с каким-то исследовательским любопытством наблюдая за ними.
- Скажите, благородные дон и доньи, у вас нет врагов? Лишних сестер и братьев, тех, кто мог бы желать вам смерти?
- С чего бы вдруг? – непонимающе переспросила Мари. Орител, которому, как объявленному наследнику в королевстве, разговоры на эту тему давно уже успели порядком надоесть, предпочел промолчать.
- А с того, что ваше снаряжение совершенно не подходит для гор. Эта штука, – Бальтазар осматривал ту самую стрелу «цветок», которая подвела приключенцев. – Совершенно не подходит для скальных пород. Она для бетона.
Вообще-то принц об этом знал...
- Но на камнях она тоже не подводит, – словно пытаясь оправдаться за устройство, возразил Орител.
- Она для разового спуска-подъема при штурмовых операциях. Использовать
«крабика» для организации станции – откровенная глупость. Почему Вы пустили вперед девушек, а не организовали нормальную станцию?
- Ну, на это не было времени…
- Вы могли бы мне объяснить, что нужно было сделать! – отрывая взгляд от рюкзаков и первые после подъема из расщелины посмотрев Орителу в глаза, холодно заметила Гризельда.
- Почему вы переправлялись без обвязок? – продолжал допытываться Веспер. – Отправить вас в горы со скальными крючьями и без обвязок и касок мог только недоброжелатель.
- Обычно мы используем для страховки разгрузочные жилеты. На них есть соответствующие петли.
Орител отстегнул липучку на груди и вынул из-под нее петлю.
- Она, вообще-то для эвакуации, но рывок держит.
- Обычно – необычно, – передразнил поэт. – так почему не использовали?
- Ну, тут не тот случай...
- То есть вы сами собрали совершенно неподходящее снаряжение? Сами полезли
без мер безопасности?
Не дожидаясь ответа, Бальтазар с обреченным видом хлопнул себя по лбу и обернулся к девушкам.
- Дамы, этот злодей вознамерился вас угробить! Пока не поздно – бросайте его, и пойдемте со мной!
- Ну, что вы говорите?! – словно бы не заметив смешинки в тоне, горячо возмутилась Мари. Гризельда снова сверлила взглядом принца – если спасение и дало бы шанс изменить мнение о нем, то после издевательской лекции поэта, похоже, об этой возможности можно было окончательно забыть. Впрочем, тут Зельда была совершенно права – мысли самого принца в свой адрес были ничуть не более лестными. Лучший в Фонтароссе, ну как же! Вот так искренне считаешь, будто действительно умеешь… ну, может быть, и не все, но достаточно многое, чтобы гордиться своими успехами, а первая же миссия не по привычной в учениях схеме, без сработавшейся команды – и он ухитряется абсолютно все делать не так!

Отредактировано Владлена (2013-04-07 11:39:12)

Эпизод 19. Гризельда
Оставшийся путь до горного озера прошел не то, чтобы в тумане… Но, пытаясь сперва совладать с непривычно жгучим спектром эмоций от страха до удушающей злобы, а потом – поисками для них хоть какого-то смысла и объяснения, Зельда до самого конца пути, чувствовала себя какой-то заводной механической куклой, получившей определенную программу и теперь шаг за шагом ее выполняющей – словно бы и без собственного участия. Даже переволновавшейся Мари подруга отвечала как-то отрывисто и односложно.
Горное озеро, до которого маленькая экспедиция добралась, когда небо уже начинало темнеть, напоминало огромный кубок с неровными краями-скалами. По сравнению с озером в центре долины оно оказалось совсем крошечным. Речка в пересеченном ущелье вытекала именно из этого озерца, совсем неподалеку от места привала срываясь вниз звонким водопадиком. А пока они обустраивались, разводя костер и бегая за водой, небо окончательно налилось густой вечерней синевой, сквозь которую еще до темноты проступали бледные звезды.
- Здесь можно увидеть просто восхитительные звездопады, особенно летними ночами, я частенько приходил сюда специально, чтобы полюбоваться на них! Ни в городах, ни просто в долине никогда не увидеть таких звезд, как здесь! – тоном рекламного агента, зачем-то надумавшего впарить спутникам то ли небольшое озерцо, то ли звезды, то ли сами горы комплектом, воодушевленно сообщил Бальтазар. – Сейчас, конечно, еще только весна… но, может быть, нам и повезет!
Гризельда никак не связывала везение с возможностью полюбоваться на звездопад, когда совершенно непонятно было, продвинулись ли они хоть немного в своих поисках, но решила не портить никому настроение своими возражениями. Кажется, она просто находилась со всеми этими ребятами на совершенно разных частотах мировосприятия, оттого и получалось вечно… то, что вечно получалось!
- Зельда, ну ты чего? – когда костер уже пылал вовсю, Мари присела рядом с подругой, заключив в крепкие объятья. – Почему ты так расстроилась? Все же закончилось хорошо!
- Да уж… – тоже обхватив ее за плечи, шатенка уткнулась лицом в рыжие кудряшки и тихо с усталой ехидцей заметила. – Но ведь и тебе бы, наверное, больше понравилось, если бы принц спас именно тебя!
- Тс-с! Ну, перестань! – зашипела Мари, беспокойно дернувшись, но Орител вряд ли даже с небольшого расстояния мог бы что-нибудь разобрать в их шушуканье.
Окажись шутливое предположение правдой, Гризельда ничуть бы не удивилась. Вероятно, даже и не огорчилась бы. Что может быть естественнее подобных проявлений героизма между подобными людьми… это только она сама глупо и неуместно показала себя что в качестве спасителя, что в качестве спасенной! С другой стороны… Повторись все, разве она действовала бы иначе?
- Наверное, ты была права – принц Орител по-настоящему благородный и не лишенный определенных достоинств человек! – устало пробормотала Зельда, все так же, уткнувшись в рыжую макушку подруги. – Это я была к нему несправедлива…
Но насколько бы проще все было бы, окажись он таким же пустомелей, что и его дружок Радиус! Эх… ну конечно! Погибнуть в ущелье с осознанием собственной правоты было бы приятнее, чем остаться в живых и признавать ошибку! Наверное, приятнее – уже просто потому, что не пришлось бы грызть саму себя за несправедливое отношение к человеку – которое так и не прошло после этого признания!
Когда окончательно стемнело, над озером, словно бы небо желало полюбоваться на это действо, словно в зеркало, начался предсказанный Бальтазаром звездопад. Небо рассыпалось мелкими яркими всполохами, а в глубине потемневших озерных вод словно ожили несколько десятков рыб-светлячков.
- Посмотри! Посмотри, как красиво! – тормоша задремавшую Гризельду, с детской восторженностью воскликнула рыжая фея. Пришлось последовать примеру остальных и тоже уставиться на играющее всполохами небо – зрелище это действительно оказалось захватывающее.
- Не хотите загадать желание на падающую звезду? – весело спросил Бальтазар, ненадолго отвлекаясь и кокетливо взглянув поверх костра на девушек. В его глазах отражалось пламя, делая их почти такими же янтарно-золотыми, как и у Мари, разве что с оттенком оранжевого.
- Ага, Зельда, а у тебя есть заветное желание? – снова повиснув на подруге, живо заинтересовалась Мари.
- У меня? Ты же знаешь, я в такие вещи не верю…
- Ну, а вообще?
- Когда я чего-либо хочу достичь, я делаю то, что приблизит меня к этому достижению – и я не думаю, что мечты у озера и наблюдение за атмосферными явлениями входит в перечень этих действий…
Трое спутников казались не на шутку удрученными, словно бы слова темноволосой феи заставили их разочароваться в лучших чувствах. Даже Орител, хотя от него-то Зельда теперь уже ожидала большей серьезности.
- Ну, ладно! – вскидывая голову к небу и демонстративно разведя руки, громко сказала Гризельда. – Я желаю… я желаю, чтобы и мне было, чего пожелать на эти звездочки, чтобы не портить всем чудесность момента!
Мари верила в чудеса. Фея и без пяти минут дипломированная волшебница на последнем курсе Алфеи – знающая ремесло и отчасти сложную науку магии, ясно демонстрирующую, что все «чудеса» в действительности совершаются лишь собственными усилиями и разумом, все равно до сих пор сохранила в сердце эту детскую наивную веру.
Интересно, а сама Зельда верила – хотя бы даже и в детстве? Вспомнить не получилось…
- Нельзя говорить вслух – иначе не исполнится! – укоризненно заметила подружка.
- Ну, я бы так не сказал… – попытался возразить Бальтазар, но Гризельда, устав от всего этого, резко поднялась на ноги.
- Ну, как я и говорила – все это не для меня! Пойду, прогуляюсь немного – кажется, у меня просто талант портить все романтичный настрой окружающим!
Хоть сидя возле костра казалось, будто круглый островок теплого золотистого света окружен почти непроглядной бархатистой темнотой, при отдалении темнота эта оказывалась все более прозрачной. Не настолько, чтобы посреди ночи безбоязненно шастать по незнакомой гористой местности, но все же для прогулки вдоль озерного берега вполне хватило света как настоящих звезд, так и принимаемых за «падающие звезды» всполохов.
«Вероятно, я просто не привыкла ошибаться. Даже в людях, хотя изучить их – задачка куда уж сложнее… А ошибка, когда ожидаешь гораздо худшего, разве это повод для дурного настроения? Поступать глупо я тоже не привыкла!»
- Фата Зельда?
Все в их маленьком отряде как-то постепенно, но довольно быстро перешли на «ты» за этот насыщенный событиями перевал, но только Гризельда продолжала держаться за официальность в обращениях что к принцу, что к приблудившемуся стихоплету – второго тем, вроде бы, совершенно не смущая, но Орител, хоть ему это не слишком-то нравилось, отвечал тем же.
- Чего Вы хотите? – остановившись и наполовину обернувшись, спросила девушка.
Принц тоже остановился в нескольких шагах от нее.
- Я? Нет, ничего. Мне показалось, Вас огорчила вся эта болтовня о звездах и желаниях… или что-то еще. Я просто пытаюсь понять. Я два года был капитаном своей четверки, в определенном смысле главной моей обязанностью было заботиться о сплоченности команды, о том, чтобы внутренние разногласия не мешали нам, проявившись в ответственный момент. А теперь… вы, разумеется, не моя команда, но в этой миссии для нас действуют те же правила. Поэтому я хочу понять, чем заслужил Ваше недоверие… хотя бы как командир отряда. Если Вы считаете меня виноватым в том, что произошло на переправе – лучше скажите это прямо.
Он что, пытался сделать вид, будто ни от каких доброохотов не наслышан о «мерзком» характере лучшей ученицы Алфеи? Весьма наивная попытка лицемерия, если Орител дружит с Радиусом, а тот, за неполных три года обучения сведя более чем близкое знакомство с восьмьюдесятью процентами юных фей, к тому же был для парня редкостным любителем потрепать языком. Вероятно, солярийцы просто не мыслили таких вещей, как чужие дела, в которые не стоило совать свой нос – в самозабвенном сплетничестве и перемывании костей уроженцы солнечного королевства не видели ничего зазорного. Какое еще «объяснение» нужно Орителу?
- Если бы я так думала – можете не сомневаться, сказала бы сразу! Просто… Может быть, я просто не командный игрок! – волшебница устало пожала острыми плечами. – Не знаю, смогу ли сама с этим что-нибудь поделать. Я… связывала определенные надежды с Отрядом Света. Все еще связываю. Но подобные случаи, как сегодня, и демонстрируют, что мало оказывается достигнуть чего-то самим по себе, для того, чтобы считать себя лучшей кандидатурой, необходимо учиться доверию и согласованию своих возможностей с возможностями других. Надеюсь, до распределения у меня получится справиться с этой проблемой.
- Я тоже на это надеюсь, – Орител приблизился на пару шагов. – в конце концов, нам, вполне вероятно, придется и там работать в одном отряде.
- Надеетесь после того, что я продемонстрировала? – Зельда скептически искривила губы, хотя собеседник все равно не мог рассмотреть ее гримас в полумраке. К лучшему, наверное, поскольку и без того вечно кислое резкое лицо скептические мины никогда не красили.
- Готовность забыть о собственной безопасности ради того, чтобы кого-то спасти, когда нет времени на раздумья? Это должно было произвести негативное впечатление?
- Если бы только о собственной! А если бы магия «мецнула» до того, как я успела вытянуть Мари на склон?
«И ты не успел бы поймать двоих…»
- Своевременность некоторых событий иначе чем чудом не объяснить, а полагаться на чудеса – абсурдно. То, что все по счастливому стечению обстоятельство закончилось хорошо, не отменяет допущенных ошибок.
- Полагаться на чудеса можно! – неожиданно горячо возразил Орител, подошедший за разговором совсем близко. – Если это чудо совершаешь ты сама. То… то, что ты говорила о мечтах и желаниях – сущая правда. Они истинны только лишь тогда, когда идешь к ним шаг за шагом, когда сам, собственными усилиями строишь свою мечту, претворяешь в жизнь. А все эти загадывания на звездочку, сидя на берегу озера – не более чем обычные витания в облаках, фантазии, лишенные действия или стремления. Ты, вероятно, единственная из нас, кто по-настоящему знает, что такое истинные мечты и истинные чудеса. Потому что не ждешь их, а создаешь! Не знаю, с какой стати ты обвиняешь себя в недостатке романтики и даже доброты, хотя я в жизни не встречал никого более… Никого…
- Не понимаю, о чем Вы говорите!
- Когда я впервые тебя увидел, то подумал, что у нас, вероятно, очень много общего. И Радиус тоже так сказал… А теперь думаю – это то, чего я только лишь еще должен достичь, к чему должен стремиться. Это теперь станет моей мечтой. Настоящей мечтой из тех, что не сбываются, а совершаются! – Только когда ее лица мягко коснулась ладонь, почти как тогда, на верховой прогулке, Гризельда вышла, наконец из странного ступора, и, дернувшись, словно от удара током, отпрянула.
- Вы сумасшедший?! Вы… Вы… я действительно благодарна Вам за сегодняшнее! – не сразу, но все же справившись с собой, отчеканила девушка. – Но не думайте, что эта благодарность дает Вам полную свободу для… для всего, что только в голову взбредет!
Протянутая рука юноши замерла в воздухе.
- Благодарность – это все, на что я мог бы рассчитывать?
- А как может быть иначе?
- Из-за Мари?
Хотя сейчас Гризельда абсолютно точно не использовала никакой магии, ее совсем как тогда, над пропастью, окатило сперва пламенной волной, потом – ледяным ознобом, словно высасывающим жизнь вместе с магией.
- А Ваше Высочество, оказывается, не столь ненаблюдательны, как пытаетесь казаться! – как сквозь вату долетел свой собственный ядовитый голос. Получается, он знал… он понимал, что чувствует к нему маленькая рыжеволосая фея – и при этом продолжал валять дурака? Словно бы это ничего не значило…
- Есть вещи, которые трудно не заметить, к тому же, я уже сталкивался с подобным в прошлом. Она ведь любит не меня. Принца, образ героя, весь этот полунадуманный ореол, за которым обычно не видят человека. Так любят известных певцов или киноактеров, путая созданный образ с чьей-то собственной личностью.
- В этом и есть ваша личность. Принц, герой… не думаю, что Вы просто обманываете окружающих, играя эти роли. Я видела, что это правда.
- Правда… но это не более чем детали. Как если бы… не знаю, как если бы кого-то привлекал, например, цвет волос и на основании этого казалось, будто бы любят всего человека. Вы оказались первой, кто увидел меня настоящего, оттого мне и хотелось бы знать, почему же я настоящий произвожу столь отталкивающее впечатление.
- А вариант, что Вы мне просто не понравились – и что в этом тоже не меньше поверхностного, чем в восхищении «надуманном ореолом», не рассматривался?
- А это правда? – скорее с подначкой, чем с обидой переспросил принц.
- Не важно. Меня удивляет, что это не пришло Вам в голову, только и всего. Вы слишком избалованы и не умеете ценить то, что имеете, если преуменьшаете ценность и оспариваете искренность тех добрых чувств, что к Вам испытывают, зато хватаетесь за «искренность» первого же человека, который не проникся к Вам симпатией! Наверное, Вас слишком многие и слишком сильно любили – перекормили этим, как сладостями, оттого и потянуло искать разнообразие. Я знаю Мари почти всю свою жизнь! Может, она и наивная мечтательница, но искать из-за этого неискренность в ее чувствах с Вашей стороны просто… просто жестоко! Да, ни одна влюбленная девушка не умеет смотреть трезво и готова приписать возлюбленному самые невероятные достоинства, но саму идею любви пришлось бы перечеркнуть, трактуя это как любовь не к человеку, а к своему нафантазированному идеалу!
- Может быть. Но ведь не в ее чувствах дело…
- Для меня – в ее! – Зельда зло рубанула ладонью. Орител отступил на шаг, опустив, наконец, зависшую в воздухе руку.
- Вы ведь не можете решать за меня, фата Гризельда.
- Я и не собираюсь. Достаточно того, что за себя все уже решила! Я ничем не могу помочь Вам сделать выбор, а тем более – выбор в пользу Мари, никто не может. Хоть я и по-прежнему считаю Ваше поведение глупыми причудами, но и не осмелилась бы навязывать чувства. Выберите ли Вы ее или кого-нибудь еще – Ваше личное дело. Только меня в ассортименте выбора нет. И не будет – никогда. Потому что за меня, в свою очередь, тоже никто не может решать!
Трудно найти нужные слова, трудно понять, как правильно себя вести – если сталкиваешься с проблемой, с которой не просто не ожидала столкнуться, а считала все это чем-то вроде… не из своей жизни. Такое случается с другими, совершенно другими девушками. Не только с другими по натуре, а хотя бы чисто внешне. Пока другие девчонки со средней школы сталкивались с первыми неуверенными знаками внимания и выражениями симпатий от мальчишек, Зельда уже зубрила в библиотеках формулы и заклинания, в итоге научившись многому – но только не тому, как реагировать на подобные знаки, а уж тем более, как отклонять их. Не думала, что это может пригодиться в жизни.
И это усугубляло нелепость ситуации, хотя, казалось бы, куда уж больше!
- Поверхностные суждения – это не так уж и плохо, если подумать. По внешности и этому «ореолу» репутации на самом деле можно судить очень даже о многом. Вы не выбирали участь родиться принцем, но не стали таким же «золотым мальчиком», как Радиус, не сочли все привилегии сами собой разумеющимися. Не просто получили, а приняли свое воспитание, заслужили этот героический образ своими поступками, своими делами – можно ли теперь считать его иллюзией поклонниц? Скромность украшает, но не стоит доводить ее до нелепости. Я, может быть, и не могла выбирать свою внешность – но Вы себе вряд ли представляете, сколько женщины знают ухищрений, если стараются при любых природных данных выглядеть посимпатичнее. Все знают, и я в том числе. Я всего лишь не использую то, в чем не нуждаюсь, я не хочу никому нравиться – и произвожу именно то впечатление, которое характеризует настоящую меня. Каждый выражает внешне именно то, что у него внутри. Даже пытаясь играть, пытаясь не быть собой – у таких просто от внутренней же натуры идет боязнь быть настоящим, и это тоже во многом характеризует.
- Я вовсе не считаю, что ты не та, кем кажешься. Так уж вышло… любят не только тех, кто алчно жаждет чужой любви. Даже напротив – здесь больше ценности… Фата Зельда, Вы очень откровенный человек и совершенно не умеете увиливать даже путем формальной правдивости. А если я спрошу прямо, можете ли Вы полюбить меня?
- А если я отвечу, что люблю свою подругу Мари? – все, это уже выходило уже даже не за рамки здравого смысла, а за все возможные и невозможные границы! Пусть теперь истолковывает это превратно, в меру любой испорченности, он сам назвал ее откровенной, а если любовь в его представлении ограничена только… только этой своей гранью – что же, пусть обманет сам себя, если хоть это, наконец, заставит его одуматься! – Что Вы на этот счет скажете?
- Наверное, что ты опять уходишь от прямого ответа! – вместо Оритела ответил тихий, едва-едва подрагивающий голос со стороны груды чернеющих в полумраке скал, рядом с которыми даже в прозрачной посеребренной темноте, не получалось разглядеть человеческий силуэт. До того момента, как Мари сама сделала шаг к озеру, мягко светящемуся отраженными звездами.
- Ты… Ты все слышала? – севшим от ужаса голосом пролепетала Гризельда. Мари остановилась, мотнув кудряшками.
- Слышала… И не слышала… достаточно. Простите! – резко развернувшись, она метнулась в темноту между камней и шуршащих зарослей суховатых горных кустов.
- Постой! – голос моментально вернулся. Незнакомая горная местность, особенно ночью, меньше всего подходила для того, чтобы метаться по ней в расстроенных чувствах! – Мари, пожалуйста…
Мгновение помедлив, Зельда бросилась в темноту вслед за подругой.
К счастью, далеко убежать в темноте по пересеченной местности рыжеволосая фея не могла. Двигаясь ничуть не более грациозно и так же заработав в процессе несколько синяков и царапин, Гризельда все равно без особого труда сумела ее нагнать.
- Пожалуйста! – повторила девушка, преодолев вялое сопротивление и поймав Мари за обе руки. Что сказать в утешение она понятия не имела. Извиняться непонятно за что? Приободрить заверениями, что все это обычная мальчишеская блажь – увы, сама в этом была уже не так уверена, как прежде. – Если ты действительно слышала все, то тебе не за что сердиться! Прошу тебя, не убегай!
- Я ни на кого не сержусь. Никто же не выбирает, что чувствовать… и к кому. Ни я, ни он. Ни ты сама. Ты так и не ответила прямо – не сумела просто солгать, что сама в него не влюблена! Поэтому он так тебя и раздражал все время, да?
- О чем ты говоришь, Мари? – переспросила Зельда после недолгой потрясенной паузы. – Мы почти всю жизнь были лучшими подругами, ты – самый близкий мне человек… один из самых дорогих! Разве я могла бы при абсолютно любых обстоятельствах поступить с тобой подобным образом?
- Но почему тогда ты считаешь, что это я могу поступать так – с тобой? Как ты можешь так обо мне думать?!
- При чем же тут я?
Вероятнее всего, это было просто игрой света, но глаза рыжеволосой феи сверкнули в полумраке золотым светом.
- Ты никогда не умела обманывать, подружка, – тихо сказала Мари, отводя взгляд. – ни к чему пытаться и теперь. Орител все для себя решил, ты все за себя решила… значит, и я тоже. Ни к чему думать еще и за меня!
- Ведь ты же всю жизнь мечтала…
- Я никогда ни на что особенно и не надеялась. Вероятно, Орител прав и все это было обычными витаниями в облаках! Пусть все будет… хотя бы справедливо. Для нас обеих… нет, для нас троих.
Маленькие ладошки, в которых рыженькая волшебница коротко сжала руки подруги, слегка дрожали.
- Пожалуйста, прости меня. Я не понимаю, как так вообще могло произойти…
- Разве что-то от тебя зависит?
Ничего. В том, наверное, и была катастрофичность ситуации, ничто не зависело ни от кого – и Гризельду это просто выводило из себя. Не то, чтобы она верила, будто может контролировать абсолютно все вокруг, но когда привычный мир внезапно идет кувырком, особенно остро ощущаешь досаду на то, что так и не сумела добиться в жизни порядка и обдуманного соответствия планам! Чего-то сделала не так, неправильно или недостаточно – раз не сумела. Дурацкий комплекс отличницы, не имеющий никакого отношения к происходящему…
Попытавшись ободряюще улыбнуться Зельде, словно на прощание, Мари ушла куда-то в сгущающийся полумрак, старательно не позволяя себе устало или печально опустить плечи. Какое-то время темноволосая фея неподвижно стояла с отстраненным видом, как казалось, в полном одиночестве. Или…
- Невыносимо, говорят, видеть, как люди, которых ты любишь, счастливы без тебя, – негромко произнес чуть в стороне уже знакомый бархатистый голос. Демон знает, как давно этот Бальтазар здесь находился – и какую часть их с Мари разговора успел услышать, из этой своей деликатности не выдавая своего присутствия. Очень это «деликатно» – подслушивать! – но сейчас я бы с этим поспорил. Должно быть, гораздо невыносимее понимать, как люди, которых любишь, не могут стать счастливыми по твоей вине. Прошу меня простить, фата Зельда, что вмешиваюсь…
Девушка не ответила. Может, если не обращать на него внимания, чрезмерно общительный тип сам заскучает и уйдет, не вынуждая ее огрызаться.
- Никто из вас троих не способен на предательство по отношению к дорогому человеку – пусть даже и ради другого, не менее дорогого. И это, кажется, стало для вас всех ловушкой! Но… Как многим Вы готовы были бы пожертвовать ради того, чтобы они были счастливы? – неожиданно оставив свой вкрадчивый тон, с нажимом спросил поэт. – Какую цену способны заплатить ради этого?
- Что бы я ни сделала, я же не могу просто исчезнуть из этой жизни, чтобы не мешать им! А если бы и могла… теперь уже это ничего не изменит!
- Значит, Вам необходимо исчезнуть раньше, чем закрутилась вся эта история, – со странным участием подсказал Бальтазар. – не из этой жизни, разумеется, к чему столь радикальные решения! Всего лишь из жизни этих двоих… Я хочу сделать Вам подарок, фата Гризельда. Думаю, что, даже как жрица Домино, Вы не знали некоторых моментов истории своего мира – и это покажется Вам интересным. Приобрел у одного коллекционера древностей, полный текст считается утерянным…
Связи между темами, о которых говорил Бальтазар, фея не уловила, но почему-то покорно протянула руку, принимая сухо зашуршавший в пальцах свернутый свиток, не смотря на все чары против обветшания, выглядящий очень старым. Не стилизованным под старину, как достаточно многие книги и свитки известных библиотек, таким образом добавляющие себе значительности, а по-настоящему старым.
- Надеюсь, эти документы покажутся Вам полезными, фата. Или хотя бы небезынтересными.

Отредактировано Владлена (2013-04-07 11:38:15)

Эпизод 22. Принц Орител
При любых иных обстоятельствах единственный взгляд, которым Гризельда одарила Оритела между торопливым осмотром и какими-то волшебными манипуляциями над потерявшей сознание Мари и перед тем, как броситься вдогонку лилововолосой колдунье, наверное, заставил бы юношу самоиспепелиться от вселенских масштабов стыда, но сейчас и его мысли тоже были слишком заняты пострадавшей, чтобы отвлекаться на личные переживания. По крайней мере, то, что Зельда сама его не поджарила на месте, позволяло надеяться, что пострадала ее рыжеволосая подружка не так уж серьезно.
        Но и первый порыв броситься вместе с феей внутрь каменного здания не смог преодолеть короткого оцепенения, которое в разгар боя, а не временной передышки, могло дорого ему обойтись. Не мог же он сейчас бросить вторую волшебницу в таком состоянии, да и не мог быть теперь уверен, пусть и ненадолго, но колдунье все-таки удалось перехватить его волю, значит, и теперь он может не помочь Зельде, а только еще сильнее усложнить ситуацию… Будь возможность сейчас поручить Мари еще чьим-то заботам или быстро перенаправить в безопасное место, принц бы и секунды не помышлял о возможности вот так оставаться в стороне, но пусть уж лучше Гризельда опять злиться на него, чем пострадает. Какой бы она ни была талантливой, один раз эта склонность переоценивать свои силы и нежелание принимать помощь уже сыграли против темноволосой феи…
        Не нужно оказалось быть магом, чтобы почувствовать, как начал изменяться мир вокруг. Почувствовать, а потом и увидеть. Созданная колдуньей иллюзия фантастического замка дрогнула и скрутилась в тоненькую струйку, втягиваясь куда-то вглубь замка, как уходящая в трубу вода, и вновь являя скучные желтоватые стены обвитые такой же желтоватой лозой. На долю мгновения показалось, что мир вокруг вообще утратил краски…
        - Опять…
        Мари с судорожным вздохом приоткрыла глаза и вяло попыталась высвободиться. Принц помог девушке встать на землю, продолжая аккуратно придерживаться.
        - Зельда! – испуганно подняв огромные оленьи глаза, прошептала Мари.
        - Она пыталась догнать ведьму, мы не…
        - Ты что, не понял? – рыжеволосая почти со злостью дернулась. – Магия опять отключилась… поглотилась! Если Зельда там одна, она не…
        Спрашивать, уверена ли Мари и не может ли ее собственная сейчас невозможность использовать волшебство следствием еще не восстановившихся сил, времени не было.
        - Уходи отсюда подальше, немедленно! – убедившись, что девушка вполне уже способна стоять на ногах, Орител выпустил ее из объятий, коротко указав на проем калитки, а сам бросился внутрь башни, «впитавшей» разрушающуюся иллюзию. Судя по направлению и размерам воронки, таинственный «поглотитель» находился в подвальном или полуподвальном – метрах в трех под землей – этаже именно этой части замка. Колдунья наверняка находилась там, а обнаружив источник бед, он непременно обнаружит и Гризельду!
        Может, его попытки избавиться от Мари, как от явной обузы, были не лучше, чем Зельды – по отношению к нему самому, но в отсутствии доступа к магии принц уж точно был сильнее и компетентнее, чем привыкшие полагаться почти исключительно на волшебство девушки!
        Внутри замок оказался значительно менее пыльным и запущенным, чем можно было предположить по виду снаружи, а лестницу с подвал вместе с прилегающими коридорами и вовсе кто-то явно совсем недавно выдраил если не до блеска (не нашлось бы тут, чему блестеть, как ни старайся), то почти до идеальной чистоты. Даже случайное проникновение пыли и грязи в подвал определенно сочли нежелательным, и, скорее всего…
        «Там лаборатория»
        Орител сбежал по лестнице… и остановился. Непохоже, чтобы в просторном помещении магического подвала кипела битва, но и Гризельда, к его огромному облегчению, оказалась в полном порядке после недавнего скачка магии. Крылья девушки исчезли, а темно-голубой наряд сменился на прежнюю ее походную одежду, сейчас Зельда стояла, явно пытаясь разобрать какие-то невнятно накарябанные письмена в тетрадке (самой обычной тетрадке из полиграфического магазина, с улыбающейся мульяшной девочкой в балахоне, напару с пушистым черным котом оседлавшей стилизованную метлу) в нескольких метрах от большого магического круга на полу. Насколько удавалось разглядеть за плотными перемешивающимися потоками, разноцветной вьюгой Сил кружащими над этим кругом, образовав широкий столб от пола, уходящий сквозь потолок, внутри располагалось какое-то механическое устройство и кресло – вместе с неподвижно застывшей фигурой давнишней ведьмы.
        На влетевшего сверху принца Зельда даже глаз не скосила.
        - Что происходит?
        - Как раз пытаюсь понять, – после недолгой паузы, за которую вопрос уже начал казаться несусветно глупым, все же откликнулась Гризельда, не отрываясь от чтения. То, что устройство каким-то образом стягивает всю магию, оказавшуюся в зоне доступа, было понятно и так, но происходящее совершенно не объясняло. Ведьма, насколько удавалось рассмотреть в рябящем и переливающемся «столбе», то ли была погружена в транс, то ли вовсе не подавала признаков жизни.
        - Может быть, надо остановить ее… что бы она ни делала, пока это еще не завершилось?
        - Для этого сначала требуется понять – как оно работает. Магические потоки…
        - Какого демона! Ты же видишь, что это какое-то устройство, значит, что бы оно ни делало, его можно выключить, пока еще не поздно.
        Конечно, Орител не разбирался в технике – тем более, в магической – на том же уровне, что кадеты-механики, но отсутствие магических умений ученикам Фонтароссы давно уже старались компенсировать умением обращаться с зенитскими «фактически неотличимыми от магии» новинками. Пусть фея сколько угодно изучает эти разработки – но после того, как будет устранена прямая опасность!
        - Не входи в Круг!
        Окрик запоздал на долю мгновения, но осуществить намерение Орителу все равно не удалось, стоило лишь прикоснуться к вращающимся потокам силы, вместо ожидаемого тугого сопротивления сгущенной магии его словно обжало обжигающе-ледяным сжиженным газом и отшвырнуло. Сгруппироваться удалось ровно настолько, чтобы не хряпнуться спиной об пол…
        А столб из магической вьюги закрутился сильнее, сжался в размерах, оторвавшись от потолка и став значительно тоньше, одновременно поменяв прежнее разноцветье на явное преобладание густого тускло-синего цвета. Еще немного, и на поднявшегося с пола принца таращилась непроницаемой мглой сотканная из синевы фигура девушки в развевающемся плаще длинных призрачных волос – раза в полтора увеличенная копия одеревенело застывшей в своем кресле колдуньи. Миг помедлив, словно позволяя собой полюбоваться, призрачная колдунья склонилась вперед, навстречу отскочившему юноше, и протянула к нему руку. Орител попытался уклониться, но острые кончики чуть деформированных пальцев без труда настигли его в прыжке, вынуждая опять повалиться на каменный пол.
        Физической боли не было, даже от удара, только сознание оцепенело, когда в него ворвались и разветвились изящные синеватые щупальца ментального контакта. С любопытством изучали все, до чего дотягивались, вертели его мысли и образы в голове, сначала из последних запомнившихся, потом – сдирая слой за слоем сознание, словно шелуху луковицы, проникая все глубже. Намеренного стремления навредить в этом ментальном существе не чувствовалось, но от того процесс не становился менее болезненным и гадким, личность принца словно оказалась затейливой игрушкой в руках ребенка, из любопытства, стараясь понять, как вещь устроена, готового разобрать на части или просто сломать. А все, что оставалось при этом, это оцепенело наблюдать вместе с захватившим его менталом, как вертятся перед глазами собственные мысли, всплывают воспоминания, калейдоскопом перетряхиваются. Лишь когда щупальце коснулось воспоминаний о разговоре у озера в горах, верховой прогулке, о визите в Алфею и первом столкновении с Гризельдой в кафе, Орител неосознанно попытался закрыться, спрятать поглубже хрупкие горчащие воспоминания, да только синие щупальца его попытки и не почувствовали, рывком отобрав драгоценный образ и принявшись с увлечением вертеть. Тогда он еще не замечал, как смотрела на него постоянно оказывавшаяся рядом с подругой Мари, а может, замечал, но списывал эту беспомощность в оленьих глазах обычной застенчивости девушки… неудивительно, что Гризельда так постоянно стремилась защищать подругу, возможно, жить с мыслью о невольно причиненной боли этому нежному созданию будет даже тяжелее, чем со своей неразделенной любовью к неприветливой старшей фее. Наверное, потому, что некого будет в этом обвинить, кроме самого же себя… Конечно, Мари не станет держать на него зла, как он сам не сможет держать зла на Гризельду, но этот круг не разомкнуть ни одному из них…
        Копошащиеся в его голове щупальца задрожали и растаяли, оставив полную мешанину из обрывков мыслей и чувств, от которой, даже начиная возвращаться в сознание, Орител не сразу сумел разобраться, где он находится и КОГДА. Беспардонный ментальный визитер ухитрился перевернуть и поднять со дна даже те воспоминания, что относились к далекому детству принца, так, что с ходу было не понять, кто же должен сейчас очнуться – кадет-третьекурсник или мальчик из далекого прошлого…
        - Идиот.
        Впрочем, обманчиво-сухой голос Зельды был знаком лишь Орителу из недавнего настоящего.
        По подвалу, словно взбесившийся зверь по тесной клетке, бушевал шквал магических потоков, разбрасывая бумаги и взрывая склянки с охотно разлетающейся вместе с осколками разноцветной гадостью. Призрачное подобие колдуньи исчезло, а оригинал все еще оставался в кресле внутри круга, только уже не неподвижно, а изгибаясь в конвульсиях, словно бы пытаясь освободиться от призрачных пут. Бледная до серого Гризельда стояла рядом и лихорадочно пыталась что-то сделать с колдовским устройством, которое искрило и то и дело сотрясалось маленькими взрывами. Судя по кажущейся непроницаемости на худом лице девушки, значительного результата манипуляции не приносили.
        - Надеюсь, ты не бросил Мари во дворе без сознания! – невыразительным голосом бросила Зельда, не отрываясь от своего занятия.
        - Нет. Она очнулась, хоть и растратила все силы, я сказал ей уходить подальше.
        - Надеюсь, если я локализую область действия, она окажется на достаточном расстоянии…
        Договорить Гризельда не успела, маска невозмутимости треснула, выплеснув на волю панический ужас, когда в подвал сверху впорхнула фея в радужном одеянии.
        - Зачем ты вернулась? Как ты…
        Растерянная Мари молча продемонстрировала появившуюся на платье брошь – золотисто-красное, как язычок пламени крылатое сердечко.
        - Не важно! Открывай портал и уходите оба отсюда, немедленно!
        - Ты рехнулась!
        - Рискованно пользоваться порталами при всей этой скачке, но все же больше шансов, чем оставаясь здесь, я максимально локализую эту пакость, но мы в самом центре.
        - Я имею в виду…
        Отпрянув от адского устройства, Гризельда ринулась навстречу ничего не понимающей Мари и, вытянув руку, рывком сорвала брошь-сердечко с ее груди, одновременно посылая в лицо подруги какие-то искрящиеся чары. Образ феи развеялся, рыжеволосая девушка без сил осела в объятья подруги. Та подхватила ее и, развернув, передала принцу.
        - Пожалуйста, хоть рас сделай так, как тебе говорят! – сама меняя обличье на фею, почти умоляющим голосом выкрикнула она Орителу, чуть ли не впервые за время из знакомства так открыто и без колкости встречаясь взглядом. – Вытащи ее отсюда!
        Подхвативший Мари юноша хотел что-то решительно возразить, но за время своих слов Зельда успела создать за его спиной подрагивающую воронку портала и, пресекая любые возражения, швырнула туда обоих магическим тычком.
        - Простите меня…
        Орител взмахнул рукой, попытавшись ухватить фею, увлечь вместе с ними, но рука мазнула по пустоте и ослепил напоследок глаза огненный всполох на месте очередной взорвавшейся склянки, словно бы даже маленькой кометой метнувшийся к порталу за ними…
        А в следующее мгновение он, продолжая второй рукой удерживать Мари, с головой погрузился в ледяную воду горного озера, слегка даже стукнувшись о каменное дно.
        Когда именно в этот непосредственный момент от тебя зависит не только своя собственная, но и чья-то еще жизнь, любое отчаяние и безысходность невольно отталкиваешь, отодвигаешь на время, чтобы не мешались. Окажись Орител таким образом выброшен прочь один, он, наверное, позволил бы парализовать себя и без попыток выбраться утонул, но рядом все еще оставалась Мари, которую надо было вытаскивать на поверхность, за которую он отвечал бы…
        Отвечал бы сейчас даже без той неизбежной просьбы. Удерживая голову девушки над поверхностью, свободной рукой Орител покрутился в воде, пытаясь осмотреться, куда же их занесло. Без сомнений, озеро было то же самое, возле которого они останавливались на последний привал, даже участок берега, свободный от зарослей, с валяющимся на камнях бревном, оказался совсем недалеко. И…
        - Эй! – Орител попытался махнуть свободной рукой над головой, но едва не ушел под воду вместе с девушкой. Однако внимание знакомой фигуры на берегу привлек уже и один только окрик. Недоуменно обернувшись, давнишний поэт окинул взглядом озерную гладь и, заметив источник звука, метнулся на встречу.

- Вас, детишки, что, вообще нельзя оставить без присмотра… фр-р… хоть ненадолго? – ворчливо вопросил Бальтазар, когда они с Орителом, с двух сторон поддерживая по-прежнему находившуюся без сознания Мари, пытались скоординировать гребки свободными руками и добраться, наконец, до вроде бы не такого далекого берега. – Как только школы не опасаются отпускать недоучек в эти «миссии», рискуя потом отчитываться перед королевствами и дворянскими семьями за угробленных наследничков!
        Пару раз это брюзжание заставило самого поэта хлебнуть озерной водички, Орител слушал, как сквозь вату, стараясь сейчас вообще ни о чем, кроме короткой цели – добраться до берега – не думать. Потом можно было устанавливать такие же рубленные цели – отправить сигнал другим поисковым группам и основному лагерю, позаботиться о Мари… чтобы и щели не оставалось на раздумья о том, что даже бросься он сейчас обратно, сумей как-то переместиться – ничем уже невозможно будет помочь Гризельде.
        - … Сейчас разведем костер, и… – нащупав ногами дно, Бальтазар попытался отобрать Мари у Оритела, но тот не отпустил, сам подхватив ее на руки, чтобы вынести на берег. Не так уж он сам и вымотался, чтобы самому на ногах едва держаться! – Что там за дьявольщина?!
        Небо за горными вершинами, как раз там, где должен был располагаться этот проклятый замок, озарилось разноцветными зарницами, словно кто-то в раздражении наносил неаккуратные мазки прозрачной акварелью.
        - Зельда…
        … А потом над поверхностью озера раскрылся еще один дергающийся портал, из которого вынырнула, расправив огромные, не меньше полутора метров в размахе, похожие на язычки синеватого пламени крылья хрупкая женская фигурка, удерживающая на тонких руках бессознательное тело длинноволосой колдуньи.

ГЛАВА ВТОРАЯ. ЗАШИФРОВАННАЯ ВЕЧНОСТЬ.
"Но мне дано остановить часы,
запущенные, некогда, Всевышним.
Лишь слово "ВЕЧНОСТЬ" выложить, но так,
чтоб льдинок вовсе не осталось лишних"
Евгений Бабенко «Кай»

Негромко посапывая от натуги, директор Гретта извлекла откуда-то из ящиков и вывалила на столешницу еще одну увесистую кипу папок и бумаг. Теперь, несмотря на то, что гораздо более высокая молодая женщина не сидела в «гостевом кресле», а стояла в некотором отдалении от старомодного громоздкого стола из темного дерева, больше всего напоминающего кокетливый саркофаг – поверх всех этих кип она могла видеть только увенчанную остроконечной шляпой макушку.
       - Вот! – торжественно прохрипел голос начальницы из-под этой шляпы. – Рассортируешь все заявки по порядку и заведешь личные дела на всех абитуриенток, поступивших в этом году. Надо позаботиться о расселении в общежитии, чтобы осенью не возникало проблем, а так же рассчитать, какое школе понадобится обеспечение продуктами, бытовыми и учебными принадлежностями. Да, не забудь, я завтра жду учебную программу и план занятий для трех курсов – хотя бы на первый семестр. Прежде чем уходить в отпуск, надо закончить все дела, ты ведь со мной согласна? Хотя в библиотеке уже несколько лет не проводили полную инвентаризацию, ты знаешь, только у тебя есть те же неограниченные права доступа в закрытые разделы, что у меня самой, так что поручить это больше некому – можно было бы хоть раз в несколько лет потратить время каникул на то, чтобы привести там все в порядок и занести, наконец, в каталоги. И обновить заклятья ограничивающего доступа, а то слишком уж легко последнее время студентки повадились их взламывать! Пусть тренируются на задачках покрепче! Но, раз уж ты считаешь, что так переработала за год, я не могу настаивать. Вы, нынешняя молодежь, ведь мните себя смертельно уставшими, едва привстав со стула! Да, и организуй чистку в зале некромантии, там что-то неспокойно в последнее время… хотя нет, пусть все остается так, осенью устроим второкурсницам практическое занятие. Совместим, так сказать! – старуха скрипуче захихикала и, обогнув стол, на котором высились бумажные пирамиды, наконец-то предстала перед подчиненной в полный, пусть и не ахти какой внушительный, рост.
       Можно было бы смело сказать, что к директору Высшей Школы Ведьм Гретте Кюрхаз время оказалось весьма благосклонно – за более чем десяток лет она почти ничуть не изменилась. Но, хотя неосмотрительно, конечно, было допускать такие мысли в ее присутствии, во многом эта неизменность обуславливалась тем, что ЕЩЕ более кругленькой и похожей на печеное яблоко стать было бы просто физически невозможно. Как и исключительно жуткие кривые желтые зубы в слащавой безгубой улыбке, раскалывающей состоящее почти сплошь из морщин и бородавок лицо, столь же неизменно покусывающие мундштук трубки, казались готовыми вот-вот выпасть… и казались уже очень-очень много лет, сохраняя при этом неизменный состав.
       - А я сегодня, пожалуй, уйду пораньше. Хочу посмотреть, как идут дела в магазинчике. Справишься тут одна, я надеюсь? Будешь уходить – обнови защитное заклятье на дверях кабинета.
       Собеседнице – вернее, молчаливой слушательнице госпожи директора ничего не оставалось, кроме как еще раз кивнуть, украдкой прикидывая количество бумаг, которые за вечер предстоит перелопатить. «Когда будешь уходить»! Как же! Не просидеть бы тут до следующего рабочего дня.
       - Удачи тебе, моя сладенькая! – ненадолго вынув источающую мерзкий ванильный дым трубку, Гретта причмокнула окруженным узором морщин ртом и деловито скрылась за дверью.
       Профессор Мельволия Гриффин, однако, не стала торопиться сгонять с лица отстраненное выражение и хоть взглядом демонстрировать свое честное мнение о таком вот разделении труда. Во-первых, она не была настолько наивной, чтобы полагать, будто фрау Гретта об этом и без намеков не догадывается. Во-вторых, она сама выбрала эту участь, когда, с отличием закончив Магистратуру и добившись статуса в пусть пока еще только Внешнем Кругу, не придумала ничего лучше, чем вернуться в свою прежнюю школу уже в качестве преподавателя и помощника фрау, чтобы постепенно от девочки на побегушках подняться до первого доверенного лица и зама директрисы. Хотя, честно говоря, в качестве девочки на побегушках бегать и вертеться приходилось существенно меньше!
       С годами все больше непосредственных обязанностей приходилось выполнять именно ей, подменяя фрау Гретту и в административных делах и в преподавании, в то время, как сама директор уже давно куда больше интересовалась магазинчиком сладостей, которым владела просто, что называется, для души. Старушка обожала печь пирожки и пряники, практически весь товар производя своими руками, но в торговом зале не появлялась, не без проницательности считая свой внешний вид настоящей антирекламой для основной продукции. Наверное, только поэтому она еще не бросила ни школу, ни членство в магистрах Внутреннего Круга, чтобы посвятить осень жизни одному только магазину. Вряд ли от этого что-то существенно изменилось бы…
       С другой стороны, ворох дополнительных обязанностей обеспечил Гриффин и большим количеством дополнительных прав и полномочий – не зря Гретта упомянула, что кое до чего в Школе доступ имели только они вдвоем.
       «Разберусь со всем, что нельзя выносить из Школы, – не без обреченности присаживаясь в директорское кресло, решила для себя Мельволия. – а остальное просто возьму с собой. Тогда до вечера успеваю вполне… ну, не думаю, что Фарагонда будет сильно недовольна, если я задержусь»
       Надо сказать, Фарагонда в Алфее еще лет на пять раньше самой Гриффин получила сходную должность заместительницы директора Нормы, но, поскольку у Нормы, в отличие от Гретты, была совесть, подобных завалов на своего зама там не принято было скидывать, так что свободного времени у Фары всегда было больше. Это даже с учетом супергеройской деятельности Отряда, из-за которой сорвать могли в самый неожиданный момент. Мельволия утешала себя тем, что в более высоких и тщеславных стремлениях вполне естественно прилагать больше усилий.
       Кресло было чересчур низким, ужасно продавленным и, ко всему, насквозь пропиталось отвратительным запахом ванильного табака. Первым же, что сделает Гриффин, став новым директором этой школы…
       Словно испугавшись своих мыслей, молодая женщина подняла голову от бумаг и окинула сумрачный кабинет беглым взглядом.
       Первым же, что она сделает – это избавится от всей этой мерзкой старой рухляди, оборудовав кабинет более удобно и куда более стильно. А еще отменит, наконец, эти черные балахоны и дурацкие шляпы, обязательные пока что как для учениц, так и для сотрудников Торрентуволлы. И еще…
       За подобными мыслями даже непочатый край работы воспринимался гораздо позитивнее. Уж обязанностей больше у Мельволии точно уже не станет, куда ж их еще больше-то? И вовсе не потому, что она намеревалась следовать примеру Гретты и перекладывать их на чьи-либо еще плечи. Как только можно будет присовокупить к ним соответствующие права… ради такого можно и потерпеть сейчас.
       Листы и желтоватые свитки, подкрепленные нехитрым заклинанием, сами порхали, сменяясь перед ее глазами, а после отправляясь в нужные папки и аккуратные стопки вместо прежней бесформенной кипы. Когда Мельволия в очередной раз заставила их ненадолго замереть и подняла голову, чтобы помассировать уставшие глаза, в кабинете вместо обычного сумрака царил почти непроглядный мрак. Такими темпами вскоре опять придется бежать к Целителям восстанавливать в очередной раз посаженное зрение! Не то, чтобы с этим возникали какие-то особые сложности, но добавлять в и без того плотный график какие-то дополнительные дела не слишком хотелось. Поморщившись, Мельволия щелкнула пальцами, заставляя магические факелы на стенах вспыхнуть синевато-белым холодным огнем. В Школе Ведьм всегда темнело раньше, чем по всей долине – отчасти от искусственной облачности, вечно затягивающей небо над острыми шпилями, отчасти из-за того, что зеленые, синие, фиолетовые и карминно-красные витражи высоких окон сами по себе пропускали не слишком много света. В городе, должно быть, вечер еще только наступал.
       Насколько бы ей проще было бы просто переселиться в жилой корпус Школы, не мотаясь каждое утро и каждый вечер из города и обратно! Но пока что об этой возможности думать не приходилось…
       Свет от колдовских факелов старательно изображал холодную мертвенность, но в то же мгновение, когда женщина, прервав короткий задумчивый взгляд сквозь цветные стекла стрельчатых окон, собиралась вернуться к просмотру и сортировке документов, светильники внезапно вспыхнули золотистым и багряным, словно самый обыкновенный, живой огонь.
       - Зачем пожаловал? – опустив глаза на свои сцепленные на столешнице ладони, резко спросила Мельволия.
       - Вот это я называю прохладным приемом…
       Как демону удавалось, оставаясь совершенно незамеченным, обходить все защитные барьеры, окружавшие Школу несколькими незримыми рядами, так и осталось для колдуньи загадкой. На то, чтобы удерживать подобных существ, разумеется, защита не была рассчитана, однако просто не замечать создание чистой магии… причем магии явно более близкой к волшебству, нежели к колдовству – это свидетельствовало о полной ее непригодности. И заставляло сделать мысленную пометку о том, в каком еще улучшении Торентуволла непременно нуждается!
       Мягко ступая по каменным плитам, Валтор приблизился и, облокотившись на столешницу, с чуточку беспомощной улыбкой попытался поймать ее взгляд поверх вереницы листов и свитков.
       - А чего ты здесь ждал, хотелось бы знать? Не появляешься больше пяти… нет, на этот раз – семь лет – а потом вот так просто приходишь, словно после получасовой отлучки. Мне полагается прыгать от радости или что?
       - Так ты сердишься, потому что скучала без меня?
       К негодованию ведьмы небрежным взмахом сбросив со стола маленький бумажный вихрь, Валтор с каким-то обскураживающе-изящным бескультурьем уселся на столешницу сам. Вряд ли у него были пробелы в воспитании – за долгие годы необычного знакомства Мельволия успела убедиться, что своими светскими манерами он был достоин любого из королевских дворов – и был какой-то утонченный шик в том, что время от времени эти манеры нарушались. Так, словно он и только он действительно мог себе это позволить.
       - Скорее потому, что догадываюсь, тебе же в очередной раз что-то надо!
       - У меня нет чувства проходящего времени, такого как у людей, я хочу сказать. Только перемены мира вокруг… но ведь ты совсем не изменилась, все такая же красавица! – кончики пальцев коснулись скул женщины, заставив ее закрыть глаза. Сам он не менялся, это верно. Особенно это касалось умения до наивности бессовестно врать в лицо. Что до нее… нельзя жить и не меняться со временем, сколь бы серьезная магия тебя ни поддерживала. Но, вероятно, изменившись, она все-таки пока не становилась хуже. Раз он все еще вспоминает. И иногда – без всякой упорядоченности – продолжает возвращаться. Мельволия никогда не спрашивала, когда Валтор вернется и вернется ли вообще – ни у демона, ни у самой себя.
       - Семь лет… эти ваши миры такие быстротечные, просто оглянуться не успеваешь. Ведь и ты сама могла меня позвать в любой момент. Но никогда не зовешь. С тех пор.
       - Я же сказала, приберегу свое желание на черный день. Пока в моей жизни нет ничего такого, чего я не могла бы достичь сама – обидно было бы лишиться возможности на настоящее чудо, растратив его не пустяки, верно? Подозреваю, на этом вы обычно людей и ловите. Лень и нетерпеливость…
       - Ну, отчего же? Есть еще алчность, зависть и множество других замечательных порочных страстей! – перемахнув директорский стол, Валтор склонился над ней, легонько коснувшись губами виска. Кожа у него, как и обычно, была необыкновенно горячей, будь он человеком, Гриффин решила бы, будто он страдает от сухой лихорадки. – Ты сама позвала бы меня, лишь только выдумав желание. Потому и думаешь, что я прихожу только по делу.
       - Еще скажи, что заглянул просто сказать «привет»!
       - Да нет, я действительно и по делу тоже! – уклончиво вскинул руки демон, заставив колдунью рассмеяться. – Но ведь не только! Слушай, тебе самой не надоели эти бумажонки? Если ты так хочешь стать новым директором Торрентуволлы, я в два счета мог бы…
       - Лень и нетерпеливость! – повторила ведьма, шутливо погрозив пальцем. Валтор изобразил преувеличенно-разочарованную мину.
       - А я-то думал, хоть ведьмы не отрицают своих страстей и желаний, даже если те порицаются как «порочные»!
       - Иногда одни пороки перевешивают другие. Ну, и что у тебя ко мне за дело?
       - О, ничего такого, что не могло бы какое-то время подождать. Как и вся эта макулатура. Может, прогуляемся до города, поболтаем… Потом я тебе все расскажу, непременно.
       Мельволия уже набрала было в грудь побольше воздуха, чтобы громогласно возмутиться таким пренебрежительным отношениям к ее работе, но, бросив кислый взгляд на бумажную груду, выдохнула, так и не проронив ни звука, после чего взмахом руки отправила уже разложенные стопки на полки приземистых шкафов, а еще не рассортированные листы, разбросанные небрежным жестом демона чуть ли не по всему кабинету, заставила взметнуться в воздух и спиралевидным белым вихрем «всосаться» в подставленную сумочку. Что бы там ни говорила фрау Гретта, вся эта работа никуда не убежит, а когда еще Валтор – чье общество, без сомнения, выглядело сейчас куда более приятным – соизволит вспомнить о существовании старой подруги, неизвестно.
От Торрентуволлы до города ходил всего один автобус, и дожидаться его, особенно во время каникул, нужно было довольно долго. И преподаватели и ученицы предпочитали либо пользоваться личным транспортом, либо – если позволял уровень колдовства – просто открывать кратковременные порталы, но Мельволия и Валтор как-то синхронно, без обсуждений решили использовать дорогу для своеобразной прогулки. Над головами медленно расползался от шпилей башен круговорот туч, бросающий на окрестные леса еще не особенно густой вечерний полумрак, хотя вдалеке, над озером и над невидимым городом небо еще оставалось светлым, даже немного выцветшим, не спеша окрашиваться в густые карминные тона клонящимся к закату солнцем. На фоне этого почти до белизны яркого неба в узкой просеке дороги ветви обступавшего по обе стороны леса, казались черными мохнатыми лапами. Многовековое соседство со школой колдовства изрядно изменило окрестные леса, почти все поколения директрис предпочитали мрачную дождливую погоду с частыми грозами, лишь к ночи позволяя небу над шпилями замка очиститься. Постоянное изменение погоды с помощью магии заставило низины изрядно заболотиться, а на возвышенностях извело почти все тепло и светолюбивые растения, вытесненные менее характерной для здешнего климата мрачной хвоей, колючими кустарниками и разнообразными мхами. Кое-что, особенно ядовитые травы, высаживались намеренно, чтобы потом использоваться для изготовления зелий.
       - … И, представляешь, дочь герцога заявила, что на все готова, лишь бы на этих смотринах именно на нее король обратил внимание. Рыночная работа, никакого творчества, зато практически ничего и не мне стоит. Раз затеваются подобные смотрины, значит, ему абсолютно все равно, на ком жениться, а девушка не лишена весьма привлекательных черточек, да и ее отец по богатству иным королям может составить конкуренцию. Ее шансы и сами по себе были бы не последними.
       - Но, очевидно, и не первыми. Не понимаю, с какой стати ты вообще занимаешься всей этой чепухой?
       - Курочка по зернышку… Увы, как ни горько это признавать, но, пока я не найду способа войти в полную силу, то вынужден собирать ее по крупице, изображая добрую крестную для таких вот острозубых золушек, считающих, что могут получить в жизни все и сразу. Да и связи никогда не бывают лишними, особенно если она и правда станет королевой. Пусть и не по крови… но лазейка к магии мира может и открыться. Если нет, придется довольствоваться, так сказать, маленькой энергетической станцией на душе.
       - Я думала, люди становятся счастливыми, когда получают то, чего хотят. Не самый лучший способ развести на отрицательные эмоции…
       - Ты, как и многие, не чувствуешь нюансов, моя драгоценная! Ну, подумай сама. Надеть корону – еще не значит заполучить реальную власть. А выгодное замужество вовсе не гарантирует семейного счастья. А люди не могут понять, чего сами же хотят, высказывая одно, на самом деле рассчитывают совсем на другое, стремятся не к тому, что в действительности принесло бы им радость. Или к тому, что принесет, но не слишком-то надолго. Обожаю моменты их прозрения! Для таких ошибок, в общем-то, и демоны не нужны. Люди и сами вложат душу в свою цель, а потом будут терзаться сомнениями, действительно ли добились именно того, о чем мечтали. Мы просто предлагаем слегка ускорить и упростить процесс, так сказать, срезать углы и воспользоваться лазейками. Тем ближе желанная цель… и ближе коктейль из сомнений и разочарований – стоила ли она заплаченной цены.
       - Странно, что ты рассказываешь мне все это, если и правда рассчитываешь меня саму когда-нибудь развести на подобное желание.
       - Ты и без того была бы слишком умна, чтобы попасться на такую удочку, дорогая. Я ведь не ставлю тебя вровень со всеми этими глупышками. Уж ты-то сумеешь сформулировать единственно правильное желание, в котором, возможно, даже я не сумею создать подвоха.
       - Лжец, пройдоха и мерзавец! – не сумев полностью изгнать из голоса довольные нотки, насмешливо промурлыкала колдунья, поудобнее перехватывая локоток спутника и слегка склонив голову на его плечо.
       - Я тебя тоже люблю… Ох!
       Не отстраняясь, Гриффин чувствительно стукнула демона кулаком под ребра.
       - Не переходи границы! Не всеми словами можно вот так впустую разбрасываться…
       - Опять ты мне не веришь, карэ амико! Но что есть любовь, в конечном смысле, как не желание овладеть чужой душой? Тем более, если это совершенно особенная, уникальная душа! Уж в этом я с тобой всегда был абсолютно искренен!
       Ага, конечно, а еще с несметным количеством всех этих… герцогских дочек, которых он за годы своего отсутствия там облагодетельствовал. С совершенно искренними намерениями! Мельволия сдержала вздох. Она прекрасно понимала, что с женщинами демон в большинстве случаев заключает контракты просто потому, что их проще смутить и заморочить, особенно типчику его внешности и обаяния. Да и отдача у женских душ сильнее, именно поэтому ведьм во вселенной почти впятеро больше, чем колдунов, да и волшебные способности чаще предпочитают активно проявляться именно у девушек. Не всегда, конечно, но в большинстве…
       - Уж не ревнуешь ли ты, милая? – старательно изображая удивление, проницательно проворковал демон.
       - Да кому ты нужен! Золотая рыбка на посылках…
       Ни капельки не обидевшись, Валтор охотно расхохотался этой, прямо говоря, не особенно-то изящной шутке. И все-таки, что же ему на этот раз могло понадобиться?
       Хотя любопытство, уже успевшее прийти на смену первоначальному раздражению, нетерпеливо позвякивало, Мельволия больше не стала ничего уточнять, вместо этого охотно выслушав еще несколько историй с претендующими на забавность контракты демона и сама рассказав пару баек из жизни студентов и преподавательского состава, регулярно что-нибудь да отчебучивающих. Конечно, в разгар этих событий всем было совершенно не до смеха, но, когда очередная локальная катастрофа оказалась позади, ее с увлечением долго обсуждали и студенты и наставники. Поскольку не виделись они довольно давно и подобных анекдотов в жизни каждого накопилось предостаточно, оживленного разговора вполне хватило и на ожидание автобуса, и на саму поездку и на прогулку уже по городским улицам (пара прохожих шарахнулись с каким-то слегка позеленевшим видом, уловив обрывки фраз, которыми они увлеченно обменивались, то и дело срываясь на смех… а может, как раз из-за звучания этого смеха – по драматическим эффектам Гриффин еще в школе стала одной из лучших).
       - Ты ведь собиралась зайти к этой своей подруге, Фарагонде, прежде чем идти домой?
       - Она мне не подруга. Ну… да, собиралась.
       Какое-то время Валтор шел рядом молча, Гриффин даже повернула голову, пытаясь прочесть что-то по его посерьезневшему лицу.
       - Я не хотел бы с ней встречаться. Не обидишься, если я не буду тебя провожать до самого ее дома?
       Вообще-то Мельволия и сама совершенно не собиралась демонстрировать его Фарагонде. С этими типично фейскими замашками постоянно лезть не в свое дело без всякого соблюдения личного пространства та иногда чересчур уж пристальный интерес проявляла к жизни дальней родственницы. И, что тоже характерно, считала такую беспардонность проявлением внимания и заботы к «близким» – одна из причин, по которой спокойнее было от людей вроде Фары быть вдалеке. Было бы, но не особенно получалось.
       Однако реакция демона немного удивляла.
       - Насколько я понял, ты все-таки поддерживаешь с ней отношения.
       - Приходится иногда. Так в чем дело?
       - Это, собственно, часть сделки, которую я тебе собирался предложить, – понизив голос и поплотнее взяв колдунью под руку, признался Валтор. – последнее время Команда Света доставляет слишком много проблем. У меня уже пять контрактов сорвалось из-за них, а еще бесчисленное количество испортили уже после заключения. Я-то не особенно в обиде, со мной расплачиваются уже за то, что получают желаемое, а уже только от людей зависит, могут ли они это удержать или теряют. Да и эта горечь их разочарований, когда главный приз выдергивают прямо из-под носа, тоже неплоха. Но я предпочитаю более долгие и стабильные чувства, так сказать. Не говоря уж о том, что теперь им иногда удается вычислить меня заранее.
       - От меня-то ты чего хочешь? – недовольно перебила его жалобы ведьма. Она не обманывала, когда возражала, что Фарагонда ей вовсе не подруга, но враждовать с ней тем более повода не видела. Даже тайно – надолго ли даже у нее этой тайны хватит? К тому же, и Салладин и, как ни крути, Фара тоже были природными колдунами. Не то, чтобы равными или «своими» для настоящих ведьм, но все-таки и не то, что обыкновенные люди. С ними не то, чтобы приходилось, но лучше все-таки было считаться. Остановившись, Валтор взял Мельволию за плечи и развернул лицом к себе.
       - Мне не помешал бы свой человек в Команде Света, – еще тише закончил он. – Ну, знаешь, чтобы просчитывать их дальнейшие действия раньше, чем они меня вычислят. По-моему, ты вполне могла бы…
       - Во-первых, в Команду Света никогда не брали и не берут ведьм, если ты не заметил! Во-вторых, ни одна ведьма и сама туда в жизни не сунется, вот только рейнджеров из себя строить еще не хватало, а если бы я такое и предложила, даже пятилетний ребенок заподозрил бы неладное!
       - Разумеется, не нужно тебе самой это предлагать, дор…
       - И в-третьих, может, это тебе покажется странным, но я слишком ценю Фару и уважаю директора Салладина, чтобы шпионить и подставлять их.
       - Но им не будет от этого ничего плохого! Поверь, я как раз хотел бы избежать прямых столкновений с ними – и для этого владеть нужной информацией. Иначе рано или поздно они все-таки на меня выйдут – и, вполне вероятно, мне придется с ними бороться, так сказать, любыми методами. Я, правда, предпочел бы этого просто избежать – поэтому и прошу именно тебя…
       - Валтор, ты прекрасно слышал…
       - Я не прошу, чтобы ты сама навязывала им помощь. Но если вдруг тебя об этом попросят – просто не возражай слишком уж… твердо.
       Мельволия пожала плечами. Хотелось бы сказать, что такого никогда не произойдет, но с демона вполне станется организовать любую «случайность».
       - Можешь не отвечать мне прямо здесь и сейчас. Просто подумай над моим предложением, а когда будет нужно, я сам тебя разыщу. Обещаешь подумать?
       Не дожидаясь ответа, он окончательно склонил голову, приблизив лицо вплотную. Занавеси золотистых волос, соскользнувших с его плеч, мазнули колдунью по щекам. Горячие шелковые губы коснулись ее в коротком поцелуе, но через мгновение демон отпрянул, без слов почти моментально растворившись в толпе вечерних прохожих.
       Какое-то время Мельволия так и стояла столбом посреди протекающего мимо людного потока, прежде чем мотнула головой и продолжила путь уже в одиночестве. Она никогда не просила Валтора остаться, как никогда и не спрашивала, когда он соизволит объявиться в следующий раз. Решив, будто ей не все равно, этот тип окончательно обнаглеет. Но, может быть, стоило предложить встретиться на обратном пути, когда она будет возвращаться от Фарагонды? Пригласить поужинать сегодня с ними – ну что в этом такого особенного? Столько лет спустя…
       Фарагонда жила в одном из старых кварталов города, почти на окраине, где небоскребы уже уступали место живописным частным домикам, утопающим в зелени садов. Собственный дом не так уж давно достался ей от матери – так и не принявшей решение девушки из рода потомственных колдуний податься в феи, потому до самой смерти не поддерживавшей с дочерью никаких отношений. Наверное, на месте Фары Гриффин не захотела бы здесь теперь жить… Однако сам домик был и ей знаком с детства.
       - Я уж думала, ты сегодня опять заработаешься допоздна, – открыв дверь, украшенную старомодным колокольчиком, с мягким недоумением заметила Фарагонда. Дома она распускала свои «баранки» из тоненьких кос, предоставив неукротимым кудряшкам желанную свободу, в которой они и окружили голову, почти как наэлектризованные, придавая невысокой женщине определенное сходство с пуховой шапочкой отцветшего чертополоха.
       - Возникли некоторые обстоятельства, – ответила Мельволия, тоном голоса давая понять, что никаких подробностей рассказывать не собирается. Потом, поколебавшись, более мягко добавила. – спасибо, что выручила.
       - Ну что ты, мне совершенно не трудно. Да и Халида мне помогает, если вдруг возникают срочные дела. Все должны помогать друг другу, когда есть такая возможность.
       Надеясь, что Фара, немного задержавшаяся, чтобы закрыть дверь и поэтому идущая по коридору немного позади, не видит сейчас ее лица, колдунья досадливо поморщилась. Она как раз предпочла бы иметь возможность все свои проблемы решать самостоятельно, ни у кого не одалживаясь – и весьма неприятным было напоминание, что иногда этого избежать не удавалось. Хоть Фарагонда и не из тех, кто будет кропотливо запоминать каждый свой поступок, пошедший кому-то на пользу, чтобы впоследствии выставить за это счет, но достаточно и того, что сама Гриффин будет об этом помнить.
       В небольшой комнатке, обставленной старомодной мебелью – хотя светлая древесина и цветастая отделка явно давали понять, что обстановка не осталась в доме от прежних хозяев, а была создана нынешней обитательницей – царил даже не художественный беспорядок, а, скорее, художественный погром. Массивный резной гардероб казался зверски выпотрошенным: «внутренности» из разноцветных тканей теперь были разбросаны по всему помещению. Девочка-подросток почти неподвижно, лишь иногда нетерпеливо переступая с ноги на ногу, стояла перед зеркалом в нахлобученной на лиловые кудряшки огромную соломенную шляпу, украшенную таким количеством цветов и ягодок, что ведьма, наверное, скорее приняла бы ее за помесь клумбы с фруктовой корзиной, чем за предмет одежды, а еще две девочки – блондинка и брюнетка – тщательно драпировали наброшенные на кудрявую полотна (кажется, снятые с окон шторы), пытаясь изобразить из них не то мантию, не то причудливый бальный наряд. Все трое переговаривались, комментируя получившееся сооружение, и хихикали.
       Облокотившись на косяк в дверном проеме, Мельволия выразительно постучала костяшками пальцев по приоткрытой двери. Подростки синхронно обернулись.
       - Я-то думала, ты сегодня опять не придешь, – растерянно заметила светленькая. В ее разделенные прямым пробором гладкие, хоть и слегка растрепавшиеся волосы, чуть выше левого уха, кто-то из подружек воткнул яркий искусственный цветок.
       - Звучит так, будто ты теперь разочарована! – хмыкнула Гриффин.
       Девочка помотала головой, но все-таки с некоторым огорчением на симпатичной физиономии принялась выуживать цветок из волос и расправлять, приводя в порядок, одежду. Расставаться с подружками в самый разгар веселья ей определенно не слишком хотелось, но, с другой стороны, подобный разгар колдунья застала бы, когда бы ни пришла.
       - Вы не подумали над моим предложением, Халида? – поинтересовалась Мельволия у черноволосой девочки. Вернее, девушки – брюнетка была на пару-тройку лет старше подруг, хоть это и не слишком бросалось в глаза из-за ее небольшого роста и миниатюрности. Волосы – тоже длинные и безупречно прямые – она гладко зачесывала назад, что придавало бы ей более строгий вид, если бы не наряд: пестрое многослойное одеяние, похоже, связанное преимущественно из разноцветных платков, шарфов и шалей, какие только удалось откопать в разграбленном гардеробе Фарагонды, чем-то напоминало одежду цыган с исторических гравюр. Кажется, здесь уже назревала беспощадная революция в мире моды и стиля…
       - Я же ответила Вам сразу, мисс Гриффин, – смущенно напомнила девушка.
       - Именно поэтому я и предложила Вам подумать хорошенько. У Вас очень сильный и незаурядный Дар от природы, обучение в Торентуволле помогло бы развить его и очень многого достичь в этой жизни.
       - Достичь многого – в чем? Власти, могущества, всеобщего страха? Меня это не интересует, мисс Гриффин, сколько раз это нужно повторять?
       - Я готова! – сообщила светловолосая девочка, украдкой прислушивавшаяся к разговору за своими сборами. – Пока Лид, пока Барби!
       Но Мельволия не шелохнулась, продолжая пристально смотреть на ее черноволосую подругу. Чтобы стать ведьмой одного только Дара все же недостаточно. Нужно искреннее и сильное желание идти именно этим жизненным путем, но Гриффин продолжала в тайне надеяться, что с возрастом оно у дочери Салладина все-таки появится. Обидно, если такой самородок растратит себя на глупости – не столь уж многим может посчастливиться родиться с такими способностями. Или вообще – со способностями.
       Перехватив взгляд колдуньи, блондиночка недовольно нахмурилась.
       - Сколько еще ты будешь пытаться переубедить Халиду и уговорить ее учиться у вас? Ты сама мне тысячу раз говорила, что в жизни есть множество полезных и интересных занятий и без магии!
       - Так и есть, но…
       - Или это просто утешение для тех, у кого нет Дара? – резко уточнила девочка. – Или для тебя самой – утешение. В отсутствии собственной дочери с такими талантами, как у Лиды, которой ты могла бы гордиться…
       - Магия не имеет совершенно никакого значения в том, чтобы ты была в моей жизни главной гордостью, – притянув ее к себе, Мельволия уткнулась лицом в копну золотисто-русых волос. – моя маленькая Валери.

Отредактировано Владлена (2014-08-17 11:14:09)

Эпизод 3. Фата Мари
Нередко в жизни возникают такие моменты, когда хотелось бы просто разорваться надвое, уже не просто из желания всюду успевать побольше – но из совершенно невыносимого чувства, что, какой выбор ни сделай, а все равно упускаешь в своей жизни что-то невероятно важное. Супруга крон-принца Оритела фата Мари, похоже, обречена была всю оставшуюся жизнь разрываться между возможностью постоянно быть с мужем – или проводить время с дочерью. Как ни больно это признавать, царствующие родители принца куда в большей степени растили и воспитывали внучку при дворе, чем собственные ее отец и мать. Уже много лет Мари частенько спрашивала себя – не было ли с ее стороны эгоизмом желание во что бы то ни стало присоединиться к Команде Света, или хотя бы желание всегда, непременно, во всех миссиях сопровождать Оритела, даже несмотря на то, что вторая фея была, по сути, запасным игроком – уж с фатой Фарагондой ей было не тягаться – и зачастую в постоянном ее присутствии не возникало нужды. Вполне можно было оставаться с дочерью в королевском дворце, одновременно вникая в местные правила и обязанности, учитывая, что в отдаленном будущем Мари все же предстояло стать королевой. В отличие от непоседливого искателя приключений Оритела, ее не так уж и пугала необходимость оказаться привязанной к замку, к дому… даже к этому самому трону – пусть к власти волшебница никогда и не стремилась. Она не менее была бы счастлива перейти на оседлую жизнь, но все-таки при условии, что это будет жизнь вместе с мужем. А принц просто задыхался в четырех стенах и, даже если абсолютно во всех мирах оказывалось по редкой случайности настолько спокойно, что вмешательство Команды Света не требовалось – все равно Орител и неделю в отчем замке выдерживал с трудом, норовя сбежать в очередное приключение под любым предлогом. И Мари сбегала вместе с ним, даже чаще фаты Фарагонды, занятой еще и в школе фей, участвовала в миссиях, приключениях – пусть ей многое пришлось преодолеть, в испытаниях выковывать характер – потому что совершенно невыносимым оказалось бездеятельно ждать мужа у окошка, не зная, когда он вернется и внутренне холодея от мысли, что может и не вернуться – возможно, потому, что ее не оказалось рядом для помощи. Заранее не предугадаешь, потребуется ли в миссии участие «запасной феи» или нет, но достаточно всего раз не оказаться рядом, когда ты нужна… Поэтому фата стремилась быть рядом всегда. И была, когда только это было возможно – а два с лишним долгих, изнурительно-долгих года, пока Дафна не подросла настолько, чтобы можно оказалось, не чувствуя себя предательницей, передать малышку на попечение нянек и воспитателей, были почти невыносимыми. Непроходящая тень тревоги заставляла неровно мерцать свет даже наивысшего в жизни счастья.
       Дафна отнюдь не жаловалась на свою жизнь, в которой родители оказались дорогими и желанными, но все-таки гостями. Она обожала слушать рассказы о их приключениях, воодушевленно делилась своими достижениями в пробуждающемся уже волшебстве и была абсолютно уверена, что, повзрослев, непременно присоединиться к родителям в их миссиях. Учитывая, что темперамент и характер у маленькой принцессы определенно был отцовский, Мари в этом почти не сомневалась. И этот огонек не пожелает умиротворенно гореть за решеткой камина.
       Может быть, с годами жажда приключений Оритела все-таки слегка поутихнет? Не стоило и надеяться, что крон-принцу удастся избежать участи правителя, ведь его сестра уже выдана замуж в другое королевство, а младший брат не демонстрирует ни необходимых качеств, ни способностей – даже по сравнению с непоседой старшим. Рано или поздно этот момент настанет и тогда, хочет того Орител или нет, а обоюдоострые узы властелина привяжут его к одному-единственному миру. К счастью, нынешний король на здоровье не жаловался и о том свете не помышлял, но… Тут Мари в очередной раз готова была разорвать себе сердце, унимая противоречия: она боялась, прекрасно понимая, как тяжело придется ее супругу, и – чувствуя себя виноватой за это – надеялась что хоть что-то привяжет его крепче к дому. В приключениях Команды Света была несомненная увлекательность, было истинное пламя страха и смелости, вражды и уж истинной дружбы, была острота жизни – но не хотела Мари всю жизнь метаться по мирам, словно предки-кочевники по степям, нигде не задерживаясь надолго. Готова была следовать за мужем, пока таково его желание – но сама все-таки надеялась на более спокойную и упорядоченную жизнь. На семью несколько в большей степени, чем боевое товарищество – а не необходимость выбирать, быть ли ей с Орителом, или с единственной дочкой, которая росла, конечно, чудесная, но совершенно – не своя. А о других детях не хотелось даже задумываться – и из невыносимости мысли снова выбыть из команды на несколько лет, и из понимания, что при нынешней жизни с другими детьми ситуация полностью повторится. Свекровь несколько раз деликатно намекала молодой женщине, что, возможно, большая семья бы заставила принца сильнее привязаться к дому, какой-то частичкой себя Мари и сама готова была этого пожелать, но слишком уж жестоким принуждением было бы переваливать на Оритела необходимость рвать сердце, выбирая между самым дорогим в своей жизни. Ее проблемы – это только ее, Орителу выбирать жизненный путь, и оба они знают, что Мари последует его решению, да и… непонятно, откуда в ней поселился этот червячок сомнения, ведь в принце нельзя было усомниться ни на миг – но все равно, где-то в глубине холодил душу маленький, но очень живучий страх. Что выбор будет не в ее пользу. Что Орителу все равно будет душно в стенах дворца и он умчится совершать свои подвиги уже без нее. И стыдно за свое решение станет уже им обоим. Пусть даже дожидаться мужа из походов придется уже в компании трех-четырех детишек, что, по словам свекрови, «здорово отвлекает от абстрактных размышлений», Мари-то прекрасно понимала, что думать сможет только лишь о том, что где-то сейчас ее нет рядом.
       Есть вещи, которые нельзя сравнить. Никак. Сколько не терзай себя вопросом – неужели любишь мужа сильнее, чем дочку – все равно никогда не найдешь ответа. Лучше просто не позволять чувству вины омрачать счастливые моменты, когда вся семья все-таки собирается вместе – но словно в издевку именно тогда и лезут в голову неприятные мысли. А потом тебе еще более стыдно от того, что, рассеянно улыбаясь дочери, думаешь о своем, когда девочка с золотисто-рыжими, даже светлее, чем волосы матери, кучерявыми хвостиками, гордо демонстрирует свои успехи в освоении волшебства, сотворяя над ладонями стайку сотканных из огня бабочек и крошечных птичек, а в глазах, напротив, отцовских, темно-карих почти до черноты, магические создания отражаются золотыми звездочками.
       Оритела вызвали на очередную укоризненно-зудящую беседу родители, но его супруга, воспользовавшись моральным правом в это не участвовать – нового там вот уж за десять с лишним лет не сказать и не услышать – предпочла лишний час провести с Дафной. По опыту волшебница знала, что сорока минут принцу и его родителям за глаза хватит, чтобы бурно разругаться и так же бурно помириться – все в королевской семье людьми были темпераментными, вспыльчивыми и при этом отходчивыми, и сердились и радовались всегда на самом пике чувств. Даже маленькая Дафна. Не такая уж маленькая, учитывая, что расследование истории с таинственными проклятьями в королевстве кентавров не так давно вынудило родителей не успеть к торжеству в честь ее четырнадцатилетия. Еще два года – и дочка отправится в Магикс на учебу… как ни дико это осознавать, когда сама, кажется, не так уж и давно закончила Алфею, чтобы вернуться в родной мир в новом качестве дипломированной волшебницы, второй феи Команды Света… и в еще более новом – невесты крон-принца!
       Так ведь можно и состариться, не успев этого заметить!
       Принц Орител в изнеможении ввалился в покои дочери, слегка ошалело хлопая глазами и потирая лоб, не слишком утруждая себя этикетом и церемониалом, плюхнулся на невысокий диванчик, одной рукой обнимая Мари, а другой подтягивая к себе Дафну. Стайка огненных созданий прыснула в разные стороны, постепенно истаивая в воздухе, как только бабочки и птички оказывались слишком далеко от создавшей их девочки.
       - Милые дамы, вынужден сообщить вам пренеприятнейшее известие!
       - К нам едет ревизор? – вскинула бровки Дафна. В глазах маленькой принцессы снова заплясали искорки, уже не волшебства, а озорных смешинок.
       - Ну, не настолько! – хохотнул крон-принц. – Едем мы сами. На торжественный прием в столице Солярии, родителям Радиуса снова взбрело в голову устроить ему смотрины с селенитской принцессой.
       Мари непонимающе моргнула. Эти смотрины произошли, наверное, лет пять назад, причем солнечный принц превзошел себя, учинив нелепейшее представление, да и Селена в долгу не осталась – после того памятного приема без отвращения говорить друг о друге едва не просватанные королевские детки не могли. В то, что родителям удалось уговорить их на вторую попытку познакомиться поближе, волшебнице как-то не верилось, к тому же…
       - Постой! Я слышала, селенитская принцесса уже два года как замужем!
       - Это старшая! Но в этом году ее младшая сестренка, Луна, закончила Алфею и вернулась в Лунное Королевство, их родители хотят попытать счастья уже с ней.
       - Бедная девочка! – Мари со вздохом покачала головой.
       Нет, принц Радиус не был плохим человеком. Но для наследного принца столь грандиозная безответственность и праздное легкомыслие, пожалуй, были преступлением посерьезнее, чем просто для какого-то паренька. Орител со своей жаждой подвигов был, наверное, просто идеальным наследником престола – в сравнении со своим бывшим однокурсником и его не менее неуемной жаждой развлечений. Конечно, королевство Солярия к тому и располагало, но Радиус сконцентрировал в себе, пожалуй, самое яркое воплощение образа солярийца. Душа всех компаний, неизменная звезда балов, причем самые грандиозные и веселые празднества именно им и учреждались, принц Солнечного Королевства, похоже, и думать не желал ни о чем, кроме удовольствий и бесконечного веселья. Само по себе показательно – когда мужчину, примерно одного возраста с Орителом и Мари, у которых уже почти успела повзрослеть собственная дочка, все еще отчаянно пытаются сосватать родители! И предполагаемой невесте заранее не позавидуешь, вне зависимости от того, какое впечатление она произведет на возможного – или, наоборот, невозможного – жениха. Радиус был, как и многие гиперобщительные и желающие блистать люди, весьма привлекательным и влюбчивым человеком. Наверное, идеальным ухажером и кавалером для любой, даже самой взыскательной барышни – но женихом или, тем более, мужем обещал по тем же самым причинам стать кошмарным. Потому что увлечения стремительно сменяли одно другое, а солнышко не желало светить для кого-то одного. Для одной, если быть точнее. Наверное, отдача любви и восхищения, отраженная какой-то конкретной девушкой, была слишком слаба по сравнению с десятками очарованных.
       Как правило, в таких случаях о людях говорили, что он, мол, не встретил еще кого-то действительно особенного в своей жизни, кто заставил бы измениться. Но и это было не о Радиусе, по крайней мере, одна совершенно особенная женщина в его жизни точно была. Славенская ведьма-некромантка с весьма специфической даже для ведьмы репутацией, пожалуй, могла считаться самым долгим и крепким увлечением Радиуса. Его родители были в ужасе не то, что от возможности такого жуткого мезальянса, а от самого факта присутствия этой особы при дворе, но увещевания, конечно же, никакого результата не принесли. Даже наоборот – быстро потеряв терпение, солярийский крон-принц разругался с семьей и в знак протеста умотал жить к своей любимой колдунье в холодную полудикую Славению. Мари там никогда не была, но слухи об этом мире всегда ходили специфические, а уж в нынешние времена, когда могущественный колдун захватил там власть, превратив лоскутное одеяло княжеств в единое королевство и установив там поистине жуткие законы – особенно. Но влюбленному Радиусу и море было по колено, и темные леса с медведями нипочем. Но в итоге вышло так, что и колдунье оказалось не под силу изменить натуру принца. Пусть через довольно продолжительное время сравнительной идиллии, тот ухитрился найти себе новый объект страстного обожания, причем особенно обозлило Морену то, что оным оказалась ее «сестренка», Жива Яг из средней линии колдовского рода! К счастью для Радиуса грандиозная разборка по этому поводу вспыхнула между самими колдуньями, ни одна из которых не стремилась как-то навредить назначенному призом в локальной войне юноше – но все равно пришлось несладко. Особенно когда в определенный момент его просто на цепь посадили – в буквальном смысле, Мара Яг оказалась сторонницей радикальных решений, хотя и не понятно, чего она таки образом стремилась добиться. В итоге, пока две ведьмы были слишком заняты пакостями друг к другу, Радиусу удалось сбежать и вернуться – в каком-то смысле даже с повинной – к родителям на Солярию.
       Вот только мало чему его эта история научила. Если какие-то выводы принц и сделал, то в обратную сторону, долгое время и вовсе избегая с девушками чересчур серьезных отношений. Обаятельный красавец все так же пользовался головокружительным успехом и мог бы коллекционировать покоренные сердца при желании, но по-настоящему любимая девушка у него после той истории появилась нескоро.
       Мари не была любительницей сплетен, но на Солярии как-то всегда так получалась, что частная жизнь, в особенности столь ярких персон, как Радиус, становилась всеобщим достоянием, причем не только в родном королевстве, а по всему Содружеству, так что и они невольно оказывались в курсе. Несколько последних лет у Радиуса продолжались вполне стабильные отношения с дочерью одного солярийского герцога и, кажется, легкомысленный принц все-таки повзрослел достаточно, чтобы перейти на следующий этап. Однако совсем недавно он со своей возлюбленной, которую многие уже привыкали считать невестой, расстался. Без привычной драмы, без скандальной истории – ничего такого, чем обычно оказывался так богат солярийский двор (имя принца обычно фигурировало, в трех таких историях из четырех), даже без каких-то особенных объяснений, просто разошлись. Наверное, это и оказалось последней каплей в чаше терпения его родителей, теперь учинивших очередное сватовство с вассальным королевством, хотя, должно быть, уже готовы были принять любую из увлечений сына (ну, кроме разве что ведьмочек Мары и Живы) – да только тот не торопился делать выбор, предпочитая возможность всех вариантов одновременно.
       - А что он сам?
       - Подозреваю, нас ждет очередной театр одного актера. Радиусу даже отлучением от наследства пригрозить не могут, учитывая, что у него нет ни братьев, ни сестер, ни даже кузенов. Родители тоже настроены скептически ко всей этой затее, так что сами откладывать дела и тратить время на этот визит не собираются, а вот нам прогуляться придется.
       Мари не особенно-то расстроилась. Радиусу уже за тридцать, вряд ли он отчудит что-то совсем уж скандальное, так что мешает воспринимать приглашение просто как обычный прием. Не так уж часто они действительно семьей куда-то выбираются, а теперь, когда Дафна уже год как доросла до выходов в свет и наверняка участвует в балах и приемах родного королевства – уж куда чаще вечно отсутствующих родителей – это прекрасная возможность отправиться в поездку вместе. Может быть, отчасти компенсировать свое отсутствие на ее собственном празднике.
       - В общем, завтра мы отправляемся, так что начинайте готовить наряды для приемов и все такое! Знаю я этот Солярийский двор, там любое празднество, как минимум, на неделю растянут, так что все необходимое прихватить следует!
       - Эй! – возмущенно вскинувшись, Дафна обхватила отца за шею. – Ты же обещал мне верховую прогулку, прежде чем вы опять куда-нибудь умотаете мир спасать! Багаж нам и слуги соберут!
       - Да что же это такое?! – подхватив принцессу за пояс, Орител повалил взвизгнувшую и отчаянно хихикающую девчонку себе на колени. – Всем барышням один огонек во мраке – пофорсить нарядами на приемах, и готовиться они к этому часами готовы, а этим – только бы по степи сломя голову скакать!
       Дафна пыталась что-то упрямо возразить, но только захлебывалась смехом.
       - Она права! – улыбнувшись, заметила Мари. – Что толку выбирать эти наряды. Солярия – межмировая столица мод, там тенденции едва ли не каждый день меняются и успевают безнадежно устареть к тому времени, как выходят за пределы королевства. Сколько бы мы времени ни убили на гардероб, там все равно всем покажемся безнадежно устаревшими, так что можно не морочить себе этим голову, а лучше провести день с пользой… ну, или хотя бы с удовольствием.
       Потому как неделька им, похоже, предстояла понервознее иной героической миссии!

Эпизод 5. Принц Орител
Основная деятельность принца Оритела позволила ему к тридцати с небольшим годам увидеть, пожалуй, все обитаемые миры, причем не только из Содружества волшебных королевств, да и заглянуть во многие необитаемые. Но все равно Солярия оставалась одним из самых удивительных и запоминающихся миров. Хотя бы благодаря своему совершенно уникальному и до сих пор толком не объясненному ни одним ученым метеомагом устройству. Миру вечного лета, в котором небо постоянно оставалось почти безоблачным, а любые осадки были невероятной редкостью, полагалось бы быть куда более засушливым и пустынным, чем бескрайние степи Домино, где иссушающий летний жар хотя бы чередовался с проливными дождями в холодные сезоны и бурным цветом весны и осени. Впрочем, значительную часть Солнечного континента в центре и на востоке действительно занимала пустыня, лишь на самом восточном побережье высилась горная стена, отделенная от океана небольшим поясом болотистых джунглей. Невероятным чудом была западная – и основная населенная – часть материка, там, где выходили на поверхность и разливались чудом преодолевшие огромную пустыню реки с горных рудников. Бескрайние пески сменяла зелень садов и лесов, невозможных, казалось бы, на земле, где за долгие годы с неба не упало ни одной дождевой капельки, только сложная система каналов, плотин и фонтанов и искусственных водопадов, поднимала из недр воды подземных гротов и окутывала города и сады сияющей водяной пылью, в которой на ярком солнце постоянно дрожали сотни больших и маленьких радуг. В пышных зеленых зарослях громко щебетали сотни птичьих голосов, но почти полностью заглушались не менее жизнерадостными и голосистыми разговорами горожан в ярких пестрых нарядах. Наверное, у солярийских городов был бы неизменно праздничный вид, даже не имей их обитатели такой склонности в декорированию и украшательству всего, что только можно было декорировать или украсить. И королевский дворец – построенный из того же золотистого песчаника, что и крепость Школы Героев в Магиксе – выделялся даже на фоне всего остального, превратившись, по сути, в маленький «город в городе»: с множеством башен, ярусов и уровней, системой фонтанов и обширными внутренними садами, иногда расположенными высоко над землей… Правда, несколько резало глаз явное разностилье всей этой вычурности, ведь не только каждый следующий король или королева норовили добавить к композиции что-нибудь «еще невиданное» по своему вкусу, но и у одного и того же правителя частенько менялись вкусы или просто возникали новые увлечения.
       Не всегда эта фантазия носила чисто декоративный или показной характер. Если систему орошения, превратившую засушливые земли в вечнозеленый сад, действительно создал первый король правящей поныне династии, этот человек, несомненно, был настоящим гением!
       Жаль, что не все его потомки сумели сохранить тот технический склад ума, чтобы повторять подобные подвиги… Хотя, вполне вероятно, сама атмосфера вечного праздника, неизменно царящая на одном из лучших круглогодичных курортов обитаемых миров, не позволяла теперь его коренным обитателям думать о чем-либо, кроме развлечений и светской жизни. Если простому народу еще по возможности приходилось работать в сфере обслуживания и устройства, то аристократия предпочитала исключительно поражать гостей королевства разнообразными торжествами. И правящий дом неизменно удерживал в этом первенство… Вот только принца Радиуса последние годы даже по местным меркам считали уж слишком легкомысленным человеком. Принц был обаятельным и при любых своих недостатках умел располагать к себе людей не хуже, чем в те времена, когда вместе с Орителом учился в рыцарской школе – но когда наследнику солярийского престола перевалило за тридцать, многие уже начали поговаривать, что «представлять лицо» королевства на балах и приемах – это еще не все, что стоило бы уметь будущему королю пусть даже при самой парламентской монархии.
       Нет, Орител не считал себя вправе осуждать приятеля – сам был совсем не в восторге от статуса наследного принца, а многие придворные, особенно жрецы, да и родители, очевидно, были не в восторге от его образа жизни. Но, по крайней мере, как он надеялся, ответственность свою Орител сознавал. Кроме того, у Радиуса не было ни братьев, ни сестер – тут, по крайней мере, можно было понять короля Солмака и его супругу, возжелавших выпихнуть-таки не желающее взрослеть дитятко под венец.
       Когда Мари неловко призналась, что заранее не завидует любой кандидатуре в супруги солярийского наследника, Орител очень честно хотел бы найти какие-то слова в защиту товарища… но в итоге сумел только отшутиться, что его самого скептическое отношение жены к известному покорителю женских сердец только радует. Конечно, события несколько лет назад – с попыткой сосватать другую принцессу селенитов, старшую сестру Луны, характеризовали Радиуса не с лучшей стороны, но – все же когда-нибудь взрослеют…
       «А может быть, и нет…»
       - Ну, наконец-то! – особенно строгим церемониалом на Солярии обычно пренебрегали, но все равно Орител оказался немного не готов к тому, что бывший однокурсник сам выскочит навстречу гостям даже раньше, чем слуги успеют забрать их вещи. – Как хорошо, что вы все-таки решили приехать! Я уж опасался, мне придется оставаться совсем одному во всем этом кошмаре!
       Орител, Мари и Дафна завертели головами, надеясь усмотреть в праздничном убранстве золотого дворца, где сейчас пытались навести еще большие блеск и праздничность перед предстоящим торжеством – хотя и непонятно было, куда уж больше – хоть какие-то признаки упомянутого «кошмара». Впрочем, солярийский принц и сам моментально отбросил наигранную трагичность и с возгласом «О! И ты здесь, маленькая красавица!» подхватил на руки и закружил Дафни. По привычке подбросить ее вверх не слишком-то получилось, все-таки в четырнадцать лет даже изящной девчушкой не получалось с той же легкостью жонглировать, как когда ей было десять. Девочка, взвизгнув, рассмеялась.
       - И в чем же твой «кошмар» заключается? – наконец скептически осведомился наследный принц Домино. Слегка запыхавшийся приятель закатил глаза, опять пытаясь перестроиться с сияющего восторга на вселенскую скорбь.
       - Этот званный вечер! Ужасно! Меня просто связали по рукам и ногам, отец угрожает заблокировать мой счет, если я «еще раз что-нибудь выкину», а кого интересует, что эта младшая лунная принцесса нужна мне ничуть не больше, чем нужна была старшая! Всем же наплевать на мои чувства! Даже не спросив моего мнения будут навязывать кого попало!
       - Не слишком-то с твоей стороны красиво называть принцессу «кем попало»! – строго одернула Мари. – Ты ее, кстати, видел? Луна очень милая девушка…
       - Где я мог ее видеть, если она только недавно закончила Алфею, а к торжествам все эти селениты совершенно равнодушны! Скучнейший народ, просто сплошь серые мыши. Кажется, малышка приезжала сюда вместе с родителями и сестрой, когда эту фифу Селену пытались навязать мне в невесты… сколько лет-то прошло? Ну, Луна тогда была совсем еще ребенком… ну, не совсем. Примерно, как Дафни, только не такая симпатичная. Уж с большей охотой бы я подождал, когда подрастет ваша красавица! – снова подхватив девочку, Радиус все-таки подбросил ее вверх.
       - Даже и не думай! – ворчливо предупредил Орител. – Ни за что не отдам Дафну за такого лоботряса, как ты! К тому же ты староват уже не только для нее, но и для этой Луны тоже!
       Соляриец с наигранной рассерженностью уткнул руки в бока, при этом едва сдерживая разбирающий смех.
       - Всегда знал, что ты настоящий друг, Ори! Ну, прямо невероятно умеешь сказать что-нибудь приятное или обнадеживающее! Дафни, ангел мой, ты в курсе, что твой родитель – сатрап? Не представляю, когда он успел стать таким – мы одного возраста, а рассуждает он, словно бы ровесник моего папаши!
       - Вот когда будет у тебя самого дочка – тогда и поговорим!
       Радиус изобразил вымученную улыбку и прижал ладонь к сердцу. Впрочем, улыбка почти сразу стала почти искренней, а вот Орител с тоской подумал, что еще года три… или, возможно, даже меньше, и ему действительно придется огораживать Дафну от всяких… излишне легкомысленных обаятельных типов. Тем более хотелось надеяться, что приятель к тому времени возьмется за ум и треп останется только трепом!
       - Впрочем… без обид, солнышко – в чем-то порой даже ворчащие родители бывают правы! – это все равно было бы маловероятно! Недавно я познакомился с девушкой своей мечты, на этот раз сама судьба распорядилась о нашей встрече!
       Орител и Мари переглянулись, причем женщина с какой-то немного обидной выразительностью закатила глаза. Ну, не хотелось быть излишне суровым к Радиусу – то, что подобные речи от него слышали регулярно, не означало, что рано или поздно такого не могло случиться в действительности! Радиус не обратил на обмен гостей пантомимами ни малейшего внимания, продолжая вдохновенно вещать по дороге к приготовленным покоям:
       - Дочь герцога Фейтона, Кассандра! Она просто невероятная, даже в нашем мире – мире вселенской красоты – мало что способно затмить блеск подобного сокровища! Жена герцога с Джемелла, ну, может быть, вы знаете… должно быть Кассандра пошла в мать – у этой красавицы поистине каменное сердце! Я готов сойти с ума, а она – вы просто не поверите, что она мне заявила! Что не нужен даже провидческий дар, чтобы усомниться в серьезности и надежности моих намерений! Представляете? И как я мог не умереть от разрыва сердца, едва услышав столь жестокий ответ?
       - Может быть, прежние твои увлечения дают ей повод для таких сомнений? – мягко, но с явным скептицизмом предположила Мари. – Кстати, я так и не поняла, почему вы расстались с Сорель, дочкой герцога Бео. Мне казалось… с ней у тебя было все настолько серьезно, насколько ты вообще способен быть серьезным!
       - Правильно! Добивайте меня еще и вы, когда моя жизнь и без того готова рухнуть! Зачем еще нужны друзья!
       - Радиус…
       - Мы расстались. Просто расстались, что в этом такого? Я понял, что не испытываю к Сорель прежних чувств, и лицемерием с моей стороны было бы притворяться, будто все в порядке – не делайте из меня чудовище только лишь потому, что я честно признался в этом, когда встретил Кассандру! Кстати, Сорель отнеслась ко мне с пониманием – не то, что все вы! И родители, которые, видите ли, считают, что все это – просто моя очередная блажь! Да еще принцессу Луну эту приглашают, чтобы довести меня окончательно! Нет, этот жестокий мир меня доканает… А вам непременно надо познакомиться с Кассандрой, я непременно представлю ее до начала торжеств! – снова отбросив трагичность, жизнерадостно затараторил солярийский принц. – Она самая настоящая пророчица и может предсказать будущее, неоднократно уже подтверждалось! Родители даже иногда советуются с ней в государственных делах! Правда, потрясающе?
       - Думаю, особого выбора у нас нет! – Орител вскинул руки. Возможно, если эта неизвестная девушка дочь джемилийской аристократки, то обладает некоторой степенью предусмотрительности, которая на Солярии вполне способна сойти за «пророческий дар». Вряд ли такая поддастся очарованию Радиуса – если, конечно, в словах того есть хоть какая-то объективность. – Конечно, мы будем рады познакомиться!
       - Отлично! Заодно послужите поводом навестить ее, чтобы вас представить! – приятель озорно подмигнул искристо-карим глазом. – Когда она так безжалостно обошлась со мной в ответ на приглашение на грядущий бал, я решил не выглядеть навязчивым и дать ей немного времени, которое можно провести порознь, вспоминая обо мне – дворец такой огромный, что не сталкиваться здесь не так уж и трудно. Но прошло уже несколько дней, и я, возможно, умру, если ее не увижу!.. Кроме того, Кассандра может сделать предсказание и для вас! Сами убедитесь!
       С изящным поклоном поцеловав руку Мари и дружески потрепав по волосам Дафну, Радиус еще раз сверкнул своей ослепительной улыбкой, видимо, в качестве прощанья, и куда-то унесся по просторным светлым коридорам, больше напоминающим небольшие галереи.
       Некоторое время Орител, Мари и даже Дафни хранили молчание, словно ожидая, когда же в ушах затихнет жизнерадостный перезвон. Кажется, от общества своего друга в настолько крупных дозах принц Домино успел немного отвыкнуть.

Эпизод 7. Принц Радиус
Чертовски обидно, когда даже близкие люди не желают тебя понять, не желают разделить твои чувства – и все из-за какой-то ерунды, оставшейся в далеком… ну, или пусть даже не в столь уж далеком, но все-таки в прошлом! Как будто все не совершали когда-то ошибок… Сам Орител словно бы и не вспоминал вовсе, что в юности, буквально перед помолвкой со своей Мари, был так упрямо увлечен совсем другой девушкой! Радиус был не из тех, кто попрекает такими вещами, кроме того, никак не мог осуждать выбор в пользу миленькой, хоть и простоватой девушки, а не ее неприветливой и некрасивой однокурсницы – но его друг словно бы и сам в какой-то момент решил, будто той необъяснимой первой влюбленности и не существовало вовсе! Не будь Радиус тогда так увлечен славенской колдуньей, наверное, не сдержал бы любопытства и куда настойчивее бы выпытал из Оритела, что же произошло во время той миссии – но тогда все это казалось таким несущественным, что и настаивать не хотелось. Но теперь, сталкиваясь с таким обидным осуждением за бесповоротно пройденные этапы жизни, немного хотелось из чистой вредности припомнить, что и в собственной жизни приятеля все далеко не всегда было так уж однозначно.
       Не будь так жаль задеть Мари, должно быть, болезненными для нее напоминаниями – о, тогда солярийский кронпринц уж точно молчать бы не стал! Но он, вопреки всем обвинениям в несдержанности, умел проявить тактичность – и решительно не понимал, почему бы и другим не быть чуть более чуткими к нему!
       Впрочем, дурного настроения Радиуса никогда не хватало надолго. Порой даже приходилось специально напоминать себе о столь возмутительном поступке его родителей и черствости знакомых, специально подогревать свое негодование, чтобы не увлечься атмосферой столь нежеланного, но, несомненно, блестящего праздника. Если бы не это построенное сватовство… С другой стороны, вовремя произнесенное обещание Мари и Орителу – отличный повод навестить Кассандру до начала приема. Принц и без того из последних сил не позволял себе отступиться от негласного обещания не быть навязчивым с красавицей, хотя каждый миг, проведенный вдали, был поистине невыносим! А еще – кое-что из слов Оритела, хоть и бывших, по большей части, брюзжанием, достойным скорее великовозрастного папаши, чем ровесника, определенно стоило внимания. Что, если Кассандра так упрямо изображает холодность только потому, что тоже придает излишнее значение его прошлому и тем проходящим увлечениям, что Радиус пережил? И, стоит лишь продемонстрировать ей, что на этот раз все серьезно… Вот только как? Разве он и без того не демонстрировал это каждым словом, каждым взглядом, каждым знаком внимания?! Неужели кто-то мог не понимать, что слова, взгляды и знаки внимания могли быть похожи на те, которыми он окружал и других понравившихся девушек, но чувства за ними были совсем иные? Если так, нужно было что-то особенное, что-то… и Радиус пока понятия не имел, что!
       Большую часть времени Кассандра проводила вместе с матерью в родовом имении Фэйтон, лишь на крупных балах и приемах появляясь вместе со всей семьей при дворе, но сейчас гостила у отца, состоящего в Совете и редко покидающего надолго столицу и потому обеспеченного собственными покоями Солнечном Дворце. Если бы не редкость таких визитов, Радиус, безусловно, обратил бы внимание на дочь герцога гораздо раньше, но чего уж было размышлять об этом теперь? Те полтора часа до запланированного визита, что следовало предоставить Орителу и его семье, чтобы обустроиться в гостевых покоях и отдохнуть с дороги, Радиус мучительно считал едва ли не каждое мгновение, а друзьям еще отчего-то взбрело в голову изображать спокойное равнодушие и не понимать, почему бы не подождать с официальным знакомством до начала праздника.
       - Ты слишком уж большое значение придаешь предвидению! – заметила Мари на напоминание об уникальных способностях Кассандры. – Это самая неконтролируемая область магии и, фактически, самая бесполезная. Даже когда предсказания и действительно сбываются, понять это и сопоставить можно только постфактум, что перечеркивает весь смысл пророчеств…
       - Не нужно говорить о том, чего не знаешь! Герцог Фэйтон необычайно многого достиг за последние годы – и он… да даже мои родители часто прислушиваются к мнению Кассандры! Отец как-то упомянул, что разумнее было бы ей передать место в Совете. А вы будете утверждать, будто предвидение не имеет смысла?
       - Это же интересно! – малышка Дафна определенно оказалась отзывчивее своих родителей. И как такие авантюристы, как Орител и Мари, могут притворяться иногда столь скучными? К счастью, поддержка маленькой принцессы все же позволила Радиусу убедить друзей навести визит, уж теперь, без преувеличений, делом принципа было развеять их заблуждение. Последняя мысль, в совокупности с радостным нетерпением перед такой долгожданной встречей так вдохновила принца, что он даже почти внимания не обратил на прошедшего по коридорам навстречу – без всякого почтения слегка задев плечом – незнакомого мрачного типа. Внешность невысокого черноволосого незнакомца выдавала в нем уроженца какого-то другого королевства, но гостей перед предстоящим праздником во дворце собралось немало и далеко не все из них оказались знакомы Радиусу… Признаться, с кем-то подобным знакомство водить и не хотелось, но и ни времени, ни настроения напоминать нахалу о правилах достойного поведения в чужом дворце тоже не было, поэтому солярийский принц постарался сразу же просто забыть о короткой встрече.
       В целом, вкусы герцога Фэйтон и его семьи вполне соответствовали общему тону дворца, разве что обстановка была чуть менее яркой. Густого оранжевого цвета парча на стенах, таким же бархатом оббитая кушетка и пара кресел возле овального стола, красный плюшевый ковер на полу и атласные подушки разных оттенков оранжевого – от золотистого до почти красновато-коричневого. Сидевшая в одном из кресел девушка с белокурыми, просто и строго собранными в мягкую косу волосами, в этой обстановке казалась еще более похожей на изящную фарфоровую куколку, чем обычно.
       - Леди Кассандра! – ускорив шаг, Радиус пересек комнату и почтительно склонился перед поспешно вскочившей девушкой. Искоса, в поклоне ему так и не удалось разобрать на очаровательном личике, насколько его рады видеть, Кассандра, словно в издевку, сохраняла это выражение спокойной любезности, как маску!
       - Ваше Высочество…
       - Простите, что снова нарушаю Ваше уединение, но мои дорогие друзья, когда я упомянул о Вашем удивительном таланте предсказаний, с нетерпением ожидали возможности самим в этом убедиться.
       Дорогие друзья, включая малютку Дафну, с каким-то странным выражением переглянулись.
       - Это Его Высочество кронпринц Домино, Орител, его очаровательная супруга леди Мари и принцеситта Дафни.
       - Большая честь встретиться с Вами, – Кассандра почтительно поклонилась. – только, боюсь, Его Высочество дофин Радиус несколько преувеличивает значимость моих способностей к предсказанию. Сожалею, не хотела разочаровать вас…
       - Ну, где еще в нашем королевстве еще встретишь столь искреннюю девичью скромность! – с ослепительной улыбкой обернувшись к гостям, воскликнул Радиус. – Вот увидите, стоит только услышать ее предсказания…
       - Но, если вам будет угодно, разумеется, я могу развлечь вас небольшим гаданием. Гости королевской семьи – для всех нас дорогие гости. Садитесь, прошу вас!
       Непонятно за что наградив Радиуса обжигающе-недовольным взглядом, Орител спохватился и чуть натянуто поблагодарил за приглашение. Мари с гораздо более искренней приветливостью собиралась уже занять второе кресло за столиком, но в последний момент уступила нетерпеливо подскочившей дочери, а сама устроилась рядом с мужем на кушетке. Кассандра с неспешной грацией присела обратно и, вытряхнув из бархатистого мешочка карточную колоду, задумчиво ее перетасовала, прежде чем с все той же скуповатой улыбкой протянуть малышке Дафни.
       - Что ж, попробуй выбрать из колоды те карты, которые больше всего тебе подойдут. Нет-нет, не переворачивай!
       Девочка скептически изучила абсолютно одинаковые со стороны «рубашки» золотисто-узорчатые прямоугольнички, но все-таки вытащила и разложила перед собой на столе пять – после чего Кассандра мягко остановила ее, забрав колоду обратно, и перевернула первые две. Несмотря на любовь понаблюдать за гаданиями, Радиус так толком и не научился разбираться во всех возможных сочетаниях и значениях – тем более, слушать саму предсказательницу всегда было гораздо интереснее, чем попытаться самому что-то истолковывать. Но чтобы узнать карты, его познаний вполне хватило – симпатичный юноша с рыжевато-темными волосами, держащий в руках срезанную ветвь с редкими пучками листьев и по иронии судьбы лицом чем-то неуловимо напоминающий Оритела на первой карте и перекрестье множества подобных веточек на второй – Рыцарь и Десятка Жезлов.
       - Ты мечтаешь о приключениях и чувствуешь себя скованной той жизнью, что вынуждена вести сейчас, хоть в целом живешь счастливо и благополучно, маленькая принцесса.
       - Трудно дождаться, когда родители согласятся взять меня с собой не на какой-нибудь дипломатический раунд, а в действительно увлекательное путешествие из тех, где они постоянно пропадают сами! – охотно подтвердила малышка, заставив отца снова незаметно нахмуриться, а мать смущенно опустить взгляд. Кассандра неопределенно качнула головой, заставив заиграть искорками света маленькие ромбовидные рубины украшений и перевернула еще две карты, заставившие тень беспокойства пробежать по безупречно выточенному личику. Четыре перекрещенных червленых Меча и фигура странника в глухом плаще, пытающегося осветить себе путь приподнятым в руке фонарем.
       - Что ж, у тебя впереди вся жизнь, которую предстоит немало шансов изменить в ту или иную сторону. Иногда перемены могут оказаться трудными или даже пугающими, но – даже теперь – постарайся понять, что не только личное участие в событиях позволит кому-то в чем-то помочь. Даже оставаясь в стороне ты можешь мудрым советом или поддержкой накопленных знаний осветить чей-то путь, заплутавший во тьме.
       - Другими словами, я должна сидеть взаперти, как… как какое-то привязанное к дворцу фамильное привидение, пока все интересное случается с кем-то еще! – с легким негодованием Дафна мотнула кудряшками и даже легонько стукнула пяткой по ножке кресла.
       - Судьба каждого рано или поздно оказывается в его собственных руках. Порой и не только своя, – Кассандра перевернула последнюю карту. Радиус, хотя на него сейчас никто не смотрел, улыбнулся – это была одна из самых его любимых карт. «Звезда», изображающая прелестную девушку, почти совсем еще девчушку, зачарованно любующуюся ночным небом с берега отразившего это небо водоема. – В твоих силах будет исполнить самое сильное свое желание. Если не испугаешься и не отступишься, конечно.
       - Уж точно нет!
       - Как будто бы на уме у подростка может быть что-то, помимо желания рвануться навстречу приключениям! – негромко проворчал Орител. – Вся жизнь с множеством неизбежных перемен впереди, возможность когда-нибудь осуществить свою мечту… да что угодно и для кого угодно можно считать сбывшимся «предсказанием», так-то рассуждая!
       Солярийский принц сдержал недостойное желание отвесить студенческому другу легкий тумак, но Кассандра только снова любезно улыбнулась. Чертовски обидно было понимать, что на все старания Радиуса привлечь внимание девушки та реагировала в точности так же, как на любые слова примерно равной ему по статусу персоны!
       - Возможно, Вашему высочеству я могла бы сказать что-то более определенное и значимое? – собрав карты со стола и снова неспешно перетасовывая колоду, предположила дочь герцога.
       - Благодарю, не стоит.
       - Отчего же? Неужели Вы чувствуете, что чего-то не знаете о себе и в глубине души опасаетесь узнать?
       - Сомневаюсь. Как и в том, что леди и без того не знаете обо мне больше, чем я сам помню, поскольку принц Радиус без всяких предсказаний наверняка уже и рассказал все, и в лицах показал и, возможно, даже на экскурсию по Магиксу с полной исторической сводкой нашего студенчества не сводил. Не хочу обидеть, но его собственная уверенность в Вашей проницательности наверняка оттого, что Радиус и сам не помнит, что уже успел о себе и других выложить.
       - Безусловно, я наслышана о странствиях доблестного рыцаря. Но, если я и впрямь не могу сказать ничего нового – чего тут опасаться?
       - Я с удовольствием послушаю свое предсказание! – избавив растерявшегося супруга от необходимости отвечать, попыталась сгладить ситуацию Мари и встала. Дафни, уступив матери кресло, пересела на кушетку, с легким раздражением поправляя явно непривычные юбки праздничного платьица. Зная Оритела… наверняка привычнее костюма для верховой езды у маленькой принцессы и одежды-то нет! Что ж, пока эти трое его гости, можно будет вежливо подбросить и несколько советов по гардеробу, а то и у самих одни и те же парадные одежды по несколько лет, и дочь к такому же приучают! Может, усмирять бунты оборотней или предотвращать войны амазонок с кентаврами в каких-то там захолустных мирах можно и в какой попало одежде, но – словно бы они не понимают, куда сейчас и по какому случаю приехали. Возмущение этой случайной мыслью даже ненадолго отвлекло Радиуса от начала следующего расклада. Только вновь зазвучавший мелодичный голос Кассандры вернул в настоящее.
       - В прошлом уже сбылось желание, принесшее счастье и желанный союз, до сих пор составляющие главную ценность жизни, – указывая на две открытые первыми карты: «Солнце» и Пять Кубков – объяснила Кассандра. – Однако…
      Третьей картой оказался «Возлюбленный», растерянный юноша в окружении двух, безусловно, очаровательных дам, каждая из которых тянула его, держа под руку, в свою сторону. Да уж, вся суть… не то, чтобы Радиус находил такие ситуации неприятными…
       - Однако выбор, который так и не потребовалось окончательно сделать, обрек не бесконечную двойственность и неуверенность. Вы… желали бы находиться в двух местах сразу, принять более одной возможности – и чувствуете себя виноватой всегда, когда осознаете необходимость одним из путей пожертвовать.
       - Я… я понимаю, о чем вы говорите, леди Кассандра… относительно моей нынешней жизни – понимаю – но в прошлом, я абсолютно уверена, мне не приходилось что-то выбирать и, тем более, чем-то жертвовать.
       - Я вижу лишь ту часть истории, что могу рассмотреть. Как правило, любой человек, конечно же, знает больше о себе и своей жизни. По крайней мере, все в этом уверены. Что ж, посмотрим, что там дальше.
Четвертая карта изображала мрачное сооружение, напоминающее чем-то школу колдовства в Магиксе, да к тому же озаренное пронзившей высокий острый шпиль молнией. «Башня», пожалуй, одна из самых неприятных карт колоды. Пятая – яркую круговерть галактик в космосе, символически заключенную в раму цветочного венка.
       - Что ж, учитывая все, уже открытое, вы будете готовы к тому, чтобы в любых потрясениях и трудностях удерживать то, чем больше всего дорожите. Боюсь, испытание, которое заставит пересмотреть всю привычную жизнь и, возможно, открывать для себя совсем другую, новую, будет весьма нелегким. Но… сумев пройти через это, вы обретете покой и умиротворение.
       - Думаю, я готова к любым испытаниям, если проходить их не придется в одиночестве! – на миг встретившись взглядом с Орителом, Мари улыбнулась. – Только это и научило меня верить в себя много лет назад.
       - В себя? – чуть искоса рассматривая парочку, переспросила Кассандра. Ненадолго воцарилось молчания.
       - А как насчет предсказания для меня, сокровище мое? – Радиус хотел было занять снова освободившееся кресло, но Кассандра, неуловимо нахмурившись, накрыла колоду ладонью. Только рубиновый ромбик на изящном перстне подмигнул красной искоркой. – Что же, мне не достанется ни возможности осуществить мечту, ни обрести свое счастье.
       - Не так давно я уже гадала Вашему Высочеству…
       - Не так уж давно? Да каждое мгновение, проведенное в разлуке, тянулось дольше вечности, я уже и не помню, было ли…
       - Два дня назад.
       - Быть может, что-то все-таки с тех пор изменилось? Может быть… Что ж, не надо карт! Всего одно пророчество, обычный вопрос – по случаю предстоящего праздника! Окажешь ли ты мне честь сопровождать тебя на этом балу?
       Кассандра потрясенно моргнула и опустила взгляд на все так же накрывающие карты на столе ладони.
       - Прошу меня простить, Ваше Высочество. Я уже приняла приглашение на предстоящий вечер.
       - Приняла? Чье-то приглашение? Но…
       Как такое вообще могло быть? И… кто мог так обойтись с Радиусом – разве всем придворным, дворцовым слугам, да, тьма побери, даже большей части горожан не было известно о любви принца к прелестной предсказательнице? Даже происки родителей с подстроенными смотринами – нет, даже при таких обстоятельствах никто из солярийцев не мог быть так жесток к будущему королю. Но, быть может, приглашенные чужаки…
       Перед глазами издевательски всплыло короткое столкновение по пути сюда с там тщедушным черноволосым типом, теперь уже вне всякого сомнения, нарочно толкнувшего Радиуса в коридоре, да еще скорчившего физиономию, словно у недовольного хорька! Вне всякого сомнения…
      Он опоздал?
       - Разве, как принц, я не вправе на первоочередное приглашение? Что… Что я могу сделать, чтобы ты передумала?
       - Я уже приняла приглашение на этот вечер, – ровно повторила Кассандра. – было бы невежливым и крайне жестоким передумать теперь.
       - Отчего же со мной ты не боишься быть настолько жестокой? Так беспощадно рушить все мои надежды. Что ж… надеюсь, у нас будет возможность встретиться там.
       - Прошу меня простить…
       Провожая Оритела с семьей обратно к их гостевым покоям, Радиус хранил подавленное молчание. Ну, почти всю дорогу! Хоть Орител решительно вознамерился добить его сегодня своими замечаниями и нравоучениями, но держать все это в себе, не рассчитывая хоть на какой-нибудь совет, было невыносимо. Хотя – что мог понимать Орител, на которого его идеальная девушка буквально сама свалилась и первой продемонстрировала свои чувства? Не то, чтобы Радиус жаловался на недостаток женского внимания – но почему именно та, особенная, девушка так упрямо делает вид, что безразлична к нему?
       - Чего она пытается этим добиться? Даже Морена так не мучила меня, хоть дважды грозилась прикончить и даже пыталась посадить на цепь! Поистине, лучше сталкиваться с ревностью и злостью, чем с такой холодностью!
       - Может быть, ты не нравишься Кассандре, но она опасается прямым отказом отвечать кронпринцу? – виноватым тоном предположила Мари.
       - Я нравлюсь кому угодно… ну, или могу понравиться, но Кассандра даже не позволяет приблизиться. Словно не доверяет мне.
       - Радиус, мы верим в твою искренность чувств, но каждый раз – еще с самой школы – ты каждую очередную влюбленность считаешь единственной в своей жизни настоящей, и каждую новую девушку – особенной для тебя. То есть… каждая из них, безусловно, действительно особенная, но это ни разу не помешало тебе моментально забыть свои чувства, загоревшись кем-то еще. Ведь леди Сорель…
       Поймав обиженный взгляд, рыжеволосая волшебница замялась.
       - Откуда Кассандре знать, что твои чувства – не очередная бурная вспышка, что она не окажется очередным забытым увлечением? Если то, что ты говоришь и делаешь, ничем не отличается от того, что ты говорил и делал для других. А ты сам говоришь, ее мать с Джемелла, там гораздо строже относятся к обязательствам и верности в отношениях. Нельзя осуждать за нежелание бросаться в чувства, не зная, стоит ли им доверять и рассчитывать в своей жизни.
       Радиус глубоко вздохнул. Конечно… каждая из его девушек и женщин была особенной, каждая казалась, пусть и недолго, именно той единственной – и для каждой он делал все, чтобы это ей продемонстрировать. Как же теперь было сделать больше, чем все?! Если только это убедит Кассандру…
       - Просто… просто постарайся думать и о чувствах других людей, а не только о своих. Ты ведь даже не пытаешься понять, что им важно…
       Как будто только об этом одном Радиус и не думал все последние несколько дней! Что толку от советов совершить больше всего возможного?
       - Эй, ты уверен, что успеешь подобрать аксессуары к своему парадному мундиру до торжества? – с беззлобной насмешкой напомнил Орител.
       - Эй, по-твоему, я до сих пор остался бестолковым пижоном, который забудет обо всем, стоит отвлечься на костюм! Когда у меня вот только что сердце разбито, а никому даже меня не жаль! Пф-ф! Я давно уже взрослый человек! Разумеется, о своем наряде я позаботился заранее! Чего нельзя сказать о вас!
       - Ну, кто знает. В вашем королевстве мода меняется раньше, чем заказанную одежду успевают сшить…
       - Да, хорошо, что ты напомнил! Мы еще успеем подобрать что-нибудь приличествующее случаю для вас троих! Нас ведь ждет особенный вечер…
       - Мы… планировали немного отдохнуть с дороги и…
       - Вот и отлично! Ничто так не заряжает силами, как подготовка к празднику! И-и, даже не хочу слушать никаких возражений – это меньшее, чем я могу сейчас отблагодарить за вашу идею!
       - Идею? – в голосе Мари как будто бы мелькнула легкая паника, но Радиус, окрыленный вновь воспарившим воодушевлением, едва это заметил.
       Что же, родители устраивают этот прием в надежде, что к концу праздника принц, наконец, объявит о своей помолвке – пусть это никогда и не будет значить, что он пойдет у них на поводу в выборе невесты, но, быть может, подходящее время и впрямь наступило? Если это шанс убедить Кассандру в том, что его чувства не только сильны, но на этот раз и постоянны… Пусть будет объявление о помолвке, но только с той невестой, которую принц себе выберет сам!
       - Нас всех ждет особенный вечер! – повторил Радиус, одной рукой увлекая за собой Оритела, другой сжав ладошку малышки Дафны. Мари, как наиболее кроткая и благоразумная в этом семействе, последовала за ними сама.

Под торжество традиционно отводились два нижних яруса дворца: несколько залов со сводчатыми потолками и ажурными стенами, почти сплошь состоящими из высоких стройных арок и стрельчатых окон. Даже зимой в этих землях не бывало необходимости беречь в помещениях тепло, поэтому залы переплетались сквозными проходами не только между собой, но и выходили на просторные веранды и изящные балкончики, спускались витыми лестницами в парк фонтанов и несколько уровней королевского сада. Днем все открытое пространство заливал свет солнца с безоблачного неба, а над фонтанами и водопадами сложной системы орошения играла золотистая пыль и переливались маленькие радуги, но, по мере того, как небесное солнце клонилось к закату, уже сам дворец начинал сиять изнутри, освещая центральные кварталы столицы. Но и остальной город не отставал, разгораясь за сумерки тысячами разноцветных огней, так, что даже к полуночи на самой маленькой улочке было светло, как в иных мирах и днем не всегда бывает! Правда, из-за городского сияния ночное небо становилось грязно-золотистым, при всем желании ни одной звездочки не разглядеть, только блеклый край Селении, планеты «близнеца» Солярии… на самом-то деле, обычного, просто довольно крупного и даже пригодного к жизни спутника, на котором когда-то солярийские же переселенцы основали свое маленькое королевство. Опять-таки, «королевством» маленький мир, лишенный даже собственной армии и постоянно находившийся под покровительством Солнечного мира, тоже назывался скорее из любезности. Именно из нежелания принижать свой статус до одного из отдаленных герцогств Солярии, но при этом не утрачивать ее поддержку, правящая семья Селении каждые несколько поколений и норовила породниться с солнечным королевским домом. Вот только принц совершенно не планировал становиться пленником чьих-то амбиций или удобства! Как будущий король он никому не намеревался отказывать в защите и покровительстве, если люди в этом нуждались – но пусть попросят, как честные вассалы, а не играют в корявые хитрости, присылая сюда на завуалированные смотрины одну дочку за другой… хорошо еще, что принцесс всего две!
       Впрочем, чего это он? Словно бы и забыл, что сегодня навсегда намеревается поставить точку в вопросах всех этих брачных альянсов. Перед делегацией из Лунного королевства будет немного неловко, но они должны были и сами понимать, что их младшая принцесса нужна солнечному принцу не больше, чем нужна была старшая! Не он первый поведет себя бестактно…
       «И не будет для девушки, с которой мы даже не знакомы лично, это серьезным ударом! У наших придворных красавиц и то больше повода для расстройства…»
       К открытию бала Радиус опоздал. Отчасти ненамеренно – попытки растормошить Оритела и выбрать достойные подарки для «его дам» заставили провозиться почти до сумерек, после чего солнечный принц запоздало понял, что изменившиеся настроение и планы относительно предстоящего бала вынуждают кое-что поменять и в собственном наряде. Но официального раскланивания с королевской семьей селенитов избежать было только приятнее. Кажется, они прибыли в столицу Солярии всем составом, не считая старшей принцессы, с которой несколько лет назад Радиусу удалось столь взаимно произвести отталкивающее впечатление. И то радость – блеклую почти до бесцветности блондинку в глухом закрытом, словно футляр, сером платье, недовольно поджимающую бледные губы едва ли не на каждое его слово, принц и без того невольно запомнил на всю жизнь! Хотя любопытно – Луна теперь выросла такой же? Ребенком она была милым…
       И, если малышка не изменилась, задевать ее сегодняшним вечером все же будет совестно. Пусть даже виноват в этом не он, а родители! Официально-то о цели приема королевская семья не упомянула, но всем и так было понятно. Отступиться от своего решения Радиуса неловкость заставить не могла, но смотреть в глаза несостоявшейся невесте, с официальной любезностью приветствуя ее семью, и при этом знать, какая развязка запланирована у предстоящего праздника – этого по возможности лучше было избежать. Так что принца ничуть не огорчило, что к его появлению в зале отец уже закончил произносить напыщенную и пустую речь о том, как же они рады всем дорогим гостям, а сами дорогие гости потихоньку разбрелись по залам. Кто танцевать близ одного из нескольких живых оркестров в разных залах, кто любоваться выступлениями жонглеров с факелами, сказителей или флейтисточек, а кто и дегустировать разнообразные угощения с небольших круглых столиков. С приветливой улыбкой кивая знакомым, но счастливо увиливая как от попыток вовлечь его в любую из компаний, так и столкновений с отцом, наверняка недовольным пропущенной церемонией открытия бала, Радиус успел побывать почти во всех залах, прежде чем удалось разыскать Кассандру. Видимо, в помещении планировалось еще какое-то музыкальное выступление, но пока не началось, оттого ни гостей, ни официантов почти не было, только сами музыканты чего-то продолжали обустраивать на невысокой сцене, да возле увитой ложной ночной розой арки на балкон о чем-то негромко болтали белокурая девушка в красно-белом платье и мрачный черноволосый тип, в котором принц с негодованием узнал недавнего нахала. Что ж, предчувствия не обманули – хоть самому развивай пророческий талант! Конечно, во время разговора с Кассандрой брюнет явно старался быть как можно менее отталкивающим, но, стоило им обоим заметить подошедшего Радиуса, светлокожее лицо с острыми чертами снова исказилось, будто он уксуса хлебнул! Радиус постарался улыбнуться как можно более любезно не только девушке, но и ее спутнику – на фоне подобного типа хотелось выглядеть вежливее!
       - Добрый вечер! У нас собралось больше гостей, чем я предполагал, надеюсь, в центральных залах все хоть не много поутихнет за часок после начала… Бал обещает быть необыкновенным, но странно, когда не узнаешь почти половину лиц! Леди Кассандра, не представишь меня своему спутнику? Должно быть, – продолжая улыбаться, принц чуть сощурился. – он необычный человек, если ты пренебрегла ради него моим приглашением?
       - Разумеется, Ваше высочество. Мой друг, маэстро Марк Соль-Эри из королевства Мелоди, сейчас он выступает в разных мирах, поэтому королева пригласила его устроить небольшой закрытый концерт для званного вечера.
       Марк Соль-Эри… Любопытно. Конечно, по внешности нахала легче всего было предположить, что он из королевства Мелоди. Но еще и «маэстро»… Брюнет был заметно ниже Радиуса, примерно одного роста с самой Кассандрой, гораздо худощавее, с гладкими черными почти до синевы волосами, чуть не достающими плеч, и темными продолговатыми глазами, рыбками вздернутыми к вискам. Ровным счетом ничего такого, что могло бы не просто привлечь внимание девушки, но еще и отвлечь от такого мужчины, как солярийский принц! Руки музыкантов, вроде бы, считаются красивыми, но Радиусу протянутая с нескрываемым недовольством кисть напомнила белого паука-переростка!
       - Так Вы здесь для выступления? Это преступно – узурпировать общество очаровательной леди, если присутствуете даже не как гость и не сможете уделять ей должного времени! – без охоты пожимая прохладную узкую ладонь, посетовал Радиус. – Маэстро Соль-Эри… Ах да, припоминаю! Значит, путешествуете с выступлениями с тех пор, как не улыбнулась удача на последнем Турнире Бардов за титул Верховного Маэстро?
       На бледном лице еще сильнее обозначились скулы, должно быть, Марк судорожно сжал зубы. Как же можно было забыть о той истории? Почти уже состоявшаяся победительница Турнира в последний момент отказалась от участия, пропустив на вершину двух примерно одинаково талантливых претендентов – но, разумеется, надеть корону Верховного Маэстро, по сути, мелодийского аналога короля, мог только один. И, совсем немного еще зная этого Марка, Радиус уже хорошо понимал мелодийских шишек, отдавших предпочтение его противнику при приблизительно равных талантах!
       - Именно так, – губы собеседника все же тронула издевательская усмешка. – помимо талантов, требуется немало усилий и умений, чтобы стать хотя бы вторым среди лучших там, где люди достигают своего положения за счет того, чего действительно стоят, а не просто за счет появления на свет в определенной семье, как это до сих пор не изжито в устаревших системах монархий.
       Столь неприкрытое хамство заставило кронпринца нервно моргнуть, а ослепительную улыбку на его лице на долю мгновения, но все же застыть приклеенной гримасой.
       - Однако, Вы не особенно учтивы! – заметил он.
       - Прошу вас, господа… – тихо попыталась вклиниться в неудачно складывающийся разговор Кассандра, но Марк перебил ее.
       - Ну, не настолько неучтив, как человек, настолько привыкший считать себя лучшим, хоть и не сделав ничего ради этого сам, что считает допустимым вклиниваться в чужие разговоры и высказывать предположения, будто для того, чтобы отвергнуть его общество, даме нужны какие-то исключительные причины!
       Радиус едва не задохнулся от возмущения. Не сделав ничего ради! Как будто бы в Содружестве волшебных королевств – большая часть которых традиционно была «устаревшими» по мнению этого типа наследственными монархиями – такой уж редкостью был сам титул наследника? Но все ли из них были столь красивы и популярны во многих мирах, столь искренне – даже с поправкой на некоторую лесть будущему правителю – любимы в собственном. Внешность, даже обусловленную природными данными, не так уж легко было поддерживать не просто в хорошем, а в наилучшем состоянии, кроме того, Радиус действительно умел вызывать у людей симпатию и как личность. Не у всех быть может, но на столь отвратительных типов и усилий затрачивать не стоило! Кому вообще интересно их мнение…
       - Кажется, кое-кто не отказался бы и сам получить немного больше «просто по праву рождения»! – сдерживая клокочущее негодование, заметил принц.
       - Если это обозначает…
       - Марк, прошу тебя! – повысила голос Кассандра, словно бы случайно вставая как раз между мужчинами и мягким движением рук отстраняя их в противоположные стороны. – Мы оба здесь гости королевской семьи, не забывай о приличиях!
       - Мне они не правители!
       - А как насчет меня? – с возмутительной доверчивостью заглянув в лицо этого нахала, снова понизила голос Кассандра. Тот злобно уколол Радиуса взглядом через плечо девушки, но с лживой кротостью прекратил перепалку.
       Эх, не хотелось Радиусу устраивать скандал… по крайней мере, еще худший скандал и в такое неподходящее время, учитывая, как много планов связывалось с начавшимся торжеством. Кроме того, отец и без того уже раздражен опозданием, а скоро их ждет не самый простой разговор – нет никакой гарантии, что в случае, если все зайдет слишком далеко, король примет сторону сына, а не чересчур много о себе возомнившего… да не гостя даже, а так, приглашенного выступить музыкантишки! Ах, ну конечно…
       - Мне так жаль, я и впрямь повел себя совершенно недостойно хорошего хозяина! – принц прижал к груди ладонь, попытавшись улыбнуться с прежней приветливостью. – Надеюсь, вы оба простите мою несдержанность. Разумеется, выступление даже второго по величине музыканта из королевства искусств – огромное событие в других мирах, я прекрасно понимаю, почему матушка воспользовалась шансом пригласить маэстро на наш праздник!
       Кассандра украдкой выдохнула, но Марк продолжал сверлить Радиуса колким взглядом, даже не подумав при этом извиниться в ответ. Ну и ладно!
       - Пожалуй, мне не терпится послушать ваше выступление! – уже вполне искренне, хотя и не особенно добро продолжая улыбаться, снова заговорил принц. – Может быть, окажете такую честь и начнете концерт раньше по расписанию.
       - Боюсь, я один не могу менять программу…
       - Уверен, мы сейчас можем все прекрасно устроить!
       Бесспорно, больше всего господину Соль-Эри сейчас хотелось бы без всяких светских витиеватостей послать принца подальше, но почти умоляющие взгляды Кассандры, да и собственное понимание, что уже и без того перегнул палку непочтительности, заставляли проявлять хотя бы подобие сдержанности. И Марк явно понимал, что принц на правах одного из хозяев приема вполне вправе высказать подобную просьбу приглашенному не как гость, а как артист – будь он там сколько угодно маэстро!
       - Не беспокойтесь, я постараюсь, чтобы леди не слишком соскучилась, ожидая! – не сумев сдержать мстительную капельку яда, закончил принц и искренне порадовался, что визуальная магия мелодийцам недоступна и испепелить его взглядом господин Соль-Эри не сможет даже при самом сильном и искреннем желании.
       - Чего Ваше высочество добивается таким оскорбительным поведением? – негромко спросила Кассандра, стоило едва ли не шипящему от злости кавалеру отдалиться к помосту с остальными музыкантами.
       - Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить… Эй! Он вел себя ничуть не менее оскорбительно – и позволяет себе слишком много!
       - Для того, кто больше не является претендентом на престол какого-либо мира? Именно это допускало бы возможность позволять себе больше?
       Радиусу захотелось поморщиться. Стоило избавиться от присутствия Марка хоть ненадолго, чтобы теперь разговор, вместо запланированного, продолжал идти о нем! И у принца действительно были причины поступать так!
       - Не понимаю, почему ты его защищаешь, ты же сама слышала все! Я… я представить себе не могу…
       Независимо от того, каким этот Марк был музыкантом, ни как мужчина, ни как человек он абсолютно ни в чем не был лучше Радиуса! В бесконечно многом хуже, если уж говорить честно! И…
      «Может быть, ты не нравишься Кассандре, но она опасается прямым отказом отвечать кронпринцу?»
       - Представить себе не могу, – повторил он зачем-то еще раз. Принцу никогда не приходилось жаловаться на бойкость языка и лезть в карман за словом, скорее наоборот, но что-то мешало договорить до конца. – неужели ты его любишь?
       Шоколадно-карие глаза девушки недоуменно распахнулись, она сплела в «замок» чуть задрожавшие руки.
       - Ваше высочество, мне не хотелось бы обсуждать подобные темы! – похолодевшим тоном ответила Кассандра.
       - Неужели нельзя прямо ответить на такой простой вопрос… пусть даже, возможно – нет, невозможно! – твой ответ может свести меня с ума! Что может быть естественнее, чем сказать о своих чувствах? Ведь я говорю тебе, что…
       - Вы говорите в своей жизни так часто и так многим, что в истертых словах, хоть и звучащих по-прежнему, уже не осталось ни крошки первоначального значения. Мои слова не пустышка, и я не собираюсь разбрасываться ими.
       - Так Мари все-таки была права? Ты мне не доверяешь? Не веришь, что на этот раз все иначе, все серьезно, что мои чувства – вовсе не сиюминутная блажь, что я готов к любым обязательствам?! Ведь в этом все на самом деле? Это то единственное, почему Соль-Эри предпочтительнее в твоих глазах, особенно если темы чувства старательно избегать?
       - Ваше…
       - Но я могу доказать! Только позволь мне! Сегодняшний вечер затевался в надежде, что я представлю, наконец, будущую королеву, вероятно, время для этого действительно уже настало. Пойдем к моим родителям, и я…
       - Может быть, обсудим это позже? Я должна обо всем подумать.
       - Что?
       - Я пришла сюда не одна, если Ваше высочество уже успел об этом забыть! – сцепленные и даже прижатые к груди руки девушки продолжали дрожать, вопреки всем ее попыткам сохранять привычный ровный тон и выражение. – Какого бы мнения Вы ни были о Марке, но ни с одним человеком нельзя было бы поступить так жестоко и бестактно! Кроме того, королевству Селения уже было нанесено одно оскорбление, ни к чему усугублять его публичной выходкой, учитывая, на что в действительности рассчитывали Ваши родители, устраивая этот прием.
       - Меня-то никто не спрашивал! Да… что решает оттянутое время? Что меняет секретность? Ведь я все уже решил, а правители Селении, раз уж они не постеснялись прислать сюда вторую свою дочь, получив – как ты говоришь – прошлое оскорбление, их все это ничуть не задевает! С какой стати мне беспокоиться о том, что подумают люди, таким образом решившие удержать статус своего королевства – да королевства-то там одно название! Они знают, что зависимы от Солярии, и стерпят и не такое, лишь бы не лишаться нашего покровительства! Смешно было предположить, что я и впрямь согласился бы жениться на младшей принцессе…
       - Ваше Высочество, не стоит все это…
       - … Она же совсем еще ребенок! Я прекрасно помню эту девчушку! Жаль, что собственные родители решили ее использовать ради собственного статуса, но жалость так далеко не заходит, чтобы ради этого я стал рисковать собственным счастьем! Даже если бы я не встретил тебя именно сейчас, ей абсолютно не на что было рассчитывать! Хоть она и казалась более миленькой, чем ее старшая сестрица. Сомневаюсь, что из того бледного галчонка в очках могла бы вырасти девушка, хоть отдаленно достойная внимания при солярийском дворе!..
       - Прошу, ХВАТИТ! – расцепив руки, Кассандра изобразила ладонью какой-то странный жест. Между пальцев откуда-то возник темный прямоугольник карты.
La Luna.
       Только после этого принц обратил внимание, что смотрит Кассандра мимо него, куда-то в увитую зеленью арку за спиной, и обернулся.
       Позади в дрожащем ореоле бледно-золотого сияния неподвижно замер ангел. Самый настоящий, почти в точности с картин, только хрупких крыльев за спиной и не доставало, да и не смотрят ангелы с картинок, в таком неподдельном ужасе распахивая озерно-синие глаза. Легкая голубая ткань платья окутывала небесное создание, как облачная дымка, а бледно-золотые волосы словно сами источали неяркий свет.
       Встретив взгляд Радиуса, незнакомка «отмерла», растерянно моргнув. На незагорелой щеке блеснула слезинка.
       - Так неловко… я действительно понятия не имела, что все это настолько… п-простите! – тихий голос предательски зазвенел, крутанувшись на месте, девушка в голубом рванулась прочь по веранде, едва не споткнувшись у самой лестнице и едва успев неловко вцепиться в перила. Прежде чем Радиус успел догнать девушку и помочь ей, та успела вернуть равновесие и с куда большими скоростью и грацией сбежать куда-то вниз, в полумрак и журчание парка фонтанов.
       - Это мне… очень жаль, – растерянно пробормотал Радиус в пустоту.